Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ) - Константин Башкатов

— Поздно стало уже тогда, когда дроу прошли по моей земле! Я не остановлюсь, и тебе меня тоже не остановить, дракон. А теперь оставь меня.

Ситуация в Сиралионе вновь стремительно менялась. Малая часть эльфов теперь была беспрекословно предана Ашамаэлю. Но остальные же испытывали пред тёмным королём смесь благоговейного страха и ненависти. Ашамаэль видел это, и отдал приказ создать собственную гвардию. Туда попадали воины и маги, сделавшие первые настоящие шаги к тьме. Но их было крайне мало. Поскольку личные телохранители выбирались из числа в основном гвардейцев, долгая подготовка им не требовалась. Оставалось промыть им мозги и выдать снаряжение. Чёрная гвардия Морн-Тир, как назвал их Ашамаэль. Сейчас их была всего сотня, но сила их скоро преумножится, когда король воплотит свой новый план в жизнь. А во главе этой гвардии встанет Даанрит. Морн-Тир были облачены в угольно-чёрные лёгкие латы, выкованные по новым, более совершенным схемам эльфийских кузнецов. А сейчас кузнецы уже работали над тяжёлой версией. Гвардейцы были призваны вселять страх в сердца врага, посему броня их была украшена шипами и острыми элементами, а на сталь были нанесены огненно-оранжевые письмена на мёртвом языке. Закрытые высокие шлемы тёмных воинов были выполнены в виде устрашающих масок. Их прямые мечи были чернильного оттенка, темны, словно ночь и тоже покрыты руническими письменами, которые наносил лично Ашамаэль и пара доверенных магов, которые начинали постепенно вставать на путь магии тьмы и теней, а одежды их сменились на чёрные и серые. Щиты Чёрной гвардии имели форму изогнутого треугольника и вполне могли служить, как оружие, ибо края их были наточены, подобно лезвиям.

И через несколько дней, после разговора с драконом, который теперь расположился во дворце, Ашамаэль начал воплощать свой план. Первое, что он сделал, это призвал к себе Даанрита. Король встретил его в окружении своих тёмных стражей, восседая на ледяном троне, который теперь в блеске своём нёс чёрное мерцание. Светлый гвардеец почтительно опустился на колено и склонил голову.

— Даанрит, мой верный воин, знаешь ли ты, зачем я тебя призвал? — торжественно произнёс король. Ашамаэль сделал так, чтобы у гордого эльфа не осталось никакого выбора. Впрочем, маг видел, что Даанрит и сам рад служить ему. Он понял, он увидел то, что когда-то увидел Ашамаэль. Нет смысла цепляться за прошлое, за свет, за то, что слабее.

— Да, мой король. Я явился дать тебе присягу вечной верности. Я вверяю тебе свою жизнь и свой меч, — грубым голосом произнёс воин. Стремительным движением он обнажил меч и протянул его падшему эльфу.

— Клянёшься ли ты следовать за мной повсюду, если я тебе прикажу? — Ашамаэль встал с трона, сплетая чары уз. Чары древние, как сама суть магии, почти забытые. Но Дартазаэль дал тёмному маг знания.

— Клянусь, — ответил воин. Ашамаэль медленно спускался по ступеням.

— Клянёшься ли ты беспрекословно выполнять все мои приказы и поручения, какие бы последствия они за собой не несли?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты отобрать жизнь любого, даже самого близкого человека, если тот посягнёт на мою жизнь?

— Клянусь.

— Ты готов служить мне… Вечность, Даанрит? — тёмный маг принял из рук гвардейца меч.

— Готов, мой владыка.

— Так встань же, Даанрит, гордый предводитель Морн-Тир! Отныне ты — мой вечный слуга! Прими свой меч, как знак доверия, — Даанрит принял свой клинок и встал на ноги. В тот же момент заклинание нерушимой мощи вступило в силу. Подобными чарами Ашамаэль собирался связать с собой всех тёмных гвардейцев.

— Скоро мы скрепим узы кровью. Ты отправишься со мной в Ирдию. Отправляйся в свои покои и приготовься. Когда настанет час, я приду за тобой.

Но слова Скаррестинуора глубоко засели в разум мага: «Высшие эльдар никогда себя так не вели» — сказал он. Он видел эльфов ещё тогда, когда те были едины. Он знал, о чём говорит. Тёмный маг встал с трона и отозвал часть своих воинов, медленно он подошёл к стеклянным дверям, ведущим на балкон. Там, на плаце, маршировали новобранцы. Меньше, чем через два месяца, им предстоит вступить в бой. Многим из них. Конечно, кто-то останется в гарнизоне. Но большая часть из них плечом к плечу с героями Сиралиона будет сражаться против отродий-дроу. И многие погибнут, если план Ашамаэля не сработает. Впрочем, если замысел короля воплотится, то погибнуть может ещё больше эльфов. Зрение тёмного мага обострилось. Словно весь Сиралион пролетел у него перед глазами. От Амаралан-Анорда, кипящего работой, до далёких краёв у самых границ. И сейчас повсюду готовились к войне, практически позабыв про торговлю, науку, искусство. Все они исполняли приказ. Но горе и лишения рождали героев. Гордые воины, стоические полководцы и великие маги ждали своего часа, чтобы бросить вызов империи Мортис уже на её землях. А тем временем прекрасные поля Сиралиона оправлялись от войны, покрытые запёкшейся кровью, брошенным оружием поверженных воинов и рваными стягами. Не было лишь мертвецов, ибо и дроу, и высшие эльдар довольно ответственно подходили к погребальным работам. Но скоро поля накроет первый снег, ибо зима близка. И с первым снегом, когда придёт новый год Третьей Эпохи, прольётся кровь.

Глава 3. Часть 10 «Крещение кровью демонов»

990 год Третьей эпохи. 13 сентября.

Вновь тронный зал был овеян мистическим колдовством. Чары вспыхивали в прозрачных чистых окнах, унося свой свет далеко в ночную темноту. Ашамаэль стоял у подножия трона, нараспев читая могучие чары обмана. Ему было необходимо сделать так, чтобы те несколько дней, пока его не будет в королевстве, никто об этом не знал. Даже Шейлин и Иирс Нар — два главных советника короля, ибо если оставшиеся дворяне пронюхают об отлучке правителя, то пламя мятежа вновь может вспыхнуть с новой силой. На лице его читалась холодная уверенность, полы длинного плаща чёрной вуалью стелились за спиной чародея, а бледные руки описывали в воздухе рунические символы, которые на какое-то время призрачным образом зависали перед Ашамаэлем, а потом устремлялись куда-то вверх или в сторону. Вскоре все стены зала были усеяны серебристыми символами. Могущественная магия насквозь пропитала мрамор стен дворца, навсегда изменив его, ибо чернокнижник применял не рядовые заклинания, а те, что сам архимаг признал опасными. Да что этот старый трус понимал?! Если он не может совладать с мощью древней магии, не значит, что никто не может.

Когда заклинания были закончены, Ашамаэль уверенной походкой устремился прочь, а за его спиной на ледяном троне уже образовывался образ тёмного короля, который будет держать в неведении всё королевство. За дверями тронного зала тёмному королю поклонились стражи-минотавры, там же его ждали Даанрит и три тёмных гвардейца. Все они были закованы в чёрные доспехи работы лучших эльфийских кузнецов, сталь их мрачно сверкала в свете светильников, а шипы и лезвия на броне добавляли силуэтам воинов ещё большей мрачности. Многие простые солдаты даже заговорить не решались с теми, кто посвятил себя узурпатору. Многие считали их врагами. Но Ашамаэля это не волновало. Он говорил так: «Кто не с нами, тот слаб. Кто слаб, тот умрёт», — посему, фактически у эльфов не оставалось выбора. А шанса для мятежа уже не было — падший эльф стальной хваткой держал всю страну, подгоняя их к новой войне на чужой земле. К тому же, эльдар помнили урок, данный им тёмным королём — практически всё дворянство отправилось в чертоги Альмис. Ходили слухи, что Ашамаэль и вовсе поработил души казнённых, обрекая их на вечную жизнь в облике злобных духов.