Чужая в чужом море - Александр Розов

Под текстом шли отзывы — за сутки, прошедшие с момента публикации их накопилось несколько сотен. Оказывается, статья расколола активистов экологических движений на два враждующих лагеря. Одни были в полном восторге от «Описания жизни канаков–коммунистов в прекрасном и естественном единении с природой». Другие возмущались тем, что «Статья пропагандирует тоталитарное извращение идеи глубокой экологии, и оправдывает надругательство над живой природой, в т.ч. и над человеческим телом». Местный (меганезийский) vox populi почти однозначно хвалил статью (не коммунизм, который здесь воспринимался, в основном, как «рискованные игры в синтетический социум», а именно статью «разложившую по полочкам историю этой аферы»). Вообще, как поняла Жанна, большинство меганезийцев относились к элаусестерцам с огромной симпатией, но к самому элаусестерскому строю – с огромным скептицизмом (называя тамошний коммунизм «социальным диснейлендом» и «пережаренной ролевой игрой»). Отзывы респондентов вне Меганезии делились на 3 большие группы мнений, которые могли быть выражены одним из трех слов: «прикольно!», «свинство!» или «классно!».

Помимо письменных мнений, имелось две ссылки на медиа–файлы.

***

Elausestere Red Star ACID–TV: Тут был просто видеоряд, склеенный из любительских роликов о пребывании Жанны и Элеа в «коммунистическом будущем». Глядя на себя глазами местных операторов, Жанна искренне смеялась. Она и не представляла, что со стороны ее визит выглядел так весело. Что касается видеофрагментов о приключениях Элеа, то они тоже были веселыми, но ряд сцен вогнали Жанну в краску. По ее мнению, студентка слишком увлеклась знакомством с сексуальными обычаями коммунистов. В финале видеоряда был показан изящный старт патрульного флаера, на котором Жанна улетала с этих островов. Снизу это смотрелось здорово, но канадка помнила ощущение свинцовой тяжести в теле и темноту в глазах, когда юный пилот несколько переоценил физическую форму своей пассажирки. Впрочем, он потом так трогательно извинялся…

***

Iaorana Hawaiika STV: Здесь кадров с Элаусестере почти не было. Большую часть файла составляло общение репортера с Рокки Митиата — экс–координатором правительства и менеджером партнерства «Fiji–Drive», в ее рабочем кабинете.

*********************************

Коммунизм в бизнесе?

Бизнес–foa в коммунизме?

*********************************

Она одета в элегантный костюмчик из джинсовой рубашки и шортов,

Ее собеседник — в майку с эмблемой TV–канала и легкий пятнистый лантонский килт.

…

— Скажите, Рокки, если честно: как вы, участник топ–коллегии крупного коммерческого предприятия, относитесь к коммунизму?

— Если вопрос стоит так, то отношусь с интересом. Как к одной из предельных, чистых стратегий гуманитарного управления, построенной только на психологическом мотиве интереса к труду, без материального поощрения и без физической угрозы. Как и любая чистая стратегия (чисто материальная или чисто угрожающая) коммунизм, сам по себе, бесперспективен, но как один из компонентов смешанной стратегии, он применяется в любом эффективном бизнесе. Значит, прикладной научный коммунизм надо знать.

— Но в странах с коммунистическими правительствами применяются физические угрозы для принуждения к труду, — заметил репортер, — Расхожий пример — Северная Корея.

— Этот строй — не коммунизм, так же, как европейский строй с супер–налогами и супер–запретами — не капитализм. Это — две современные формы рабовладельческого строя.

— Жестко сказано, Рокки! А что вы скажете о главной коммунистической идее: полной отмене денег? Может ли общество эффективно работать без всеобщего эквивалента?

— Бросьте, — отмахнулась она, — Деньги — не всеобщий эквивалент, а всего лишь один из механизмов перераспределения ресурсов, далеко не оптимальный, надо сказать. Кроме того, деньги — размытое понятие. В американо–европейской системе это – номинальные числа, с помощью которых оффи контролируют экономические потоки. В соцстранах деньги – это инструмент материального премирования индивидов. А наши фунты — это единица обмена, выраженная через весовую меру одного из видов массовой продукции. Можно давать друг другу электронные расписки в условных юнитах, гасить их путем кольцевого списания, и это тоже будет денежное обращение. Дело совсем не в деньгах. Дело в принципе: есть конкуренция индивидов за контроль над ресурсами, или нет, а в какой форме это проявляется – не так важно. При коммунизме такой конкуренции нет. Там индивиды конкурируют за позитивные эмоции. Это — другой механизм. В нашем обществе он тоже работает, параллельно с конкуренцией за ресурсы. Это и называют смешанной стратегией гуманитарного регулирования, извините за многословие.

…

— ОК, — сказал репортер, — с бизнес–теорией разобрались. А как вы лично относитесь к коммунизму, безотносительно к вашим профессиональным знаниям?

— К коммунизму – никак. Это – абстракция, одна из тысяч социальных сказок.

— А конкретно к коммунизму на Элаусестере? – уточнил репортер.

— О! – Рокки улыбнулась и лихо подмигнула, — Это жутко–криминальная история. Все началось с того, что наше партнерство бессовестно эксплуатировало местных жителей, тестируя с их помощью субкосмическую сеть «Xeno». Судя по модели вашего мобайла, вы тоже ей пользуетесь. А, когда она только создавалась, мы раздали прототипы таких дивайсов трем сотням элаусестерцев, и они гоняли по морю на своих винд–джамперах, проверяя корректность сетевого софтвера и надежность самой начинки аппаратов.

— … И дело дошло до Верховного суда, не так ли?

— Да. Эта ученая сова вызвала нас на фрегат «Пенелопа» и возила мордами по столу…

— Вы имеете в виду судью Молли Калиборо?

— Именно ее. Потом она отвесила нашим фирмам штрафные взносы, а Кэсси Лиолоа из «Bikini Fuego» и Джорджу Уюмаи из «Playa Artificial» влепила по пять суток ареста на Тепи, самом южном атолле в Элаусестере. Мы здорово обиделись, если честно. Ладно, взносы – в этом был некоторый резон, но аресты – это уже вульгарное самодурство.

— … И тогда вы все решили остаться вместе с ними на пять дней?

— Ага. Это был единственный разумный способ выразить несогласие. Не требовать же созыва конференции окружных судов из–за такой ерунды.

— Остались в качестве туристов? – уточнил репортер.

— Вот уж нет! Мы остались на условиях трудового участия, и пять дней жили ровно как местные. Лично я работала на бульдозере, на кухне, и на отскребании морских коров.

— Рокки, я не понял, последний вид работы – это…

— Иногда морским коровам надо тереть спинку и пузо щеткой. Гигиеническая мера.

— А отдыхали вы тоже в местном стиле?

— Еще бы! Хотя, несколько меньше, чем местные ребята. Нам надо было заниматься и своей обычной работой. Когда так внезапно выпадаешь из бизнес–процесса, нельзя все свалить на заместителей. Так что были совещания по интернет, принимались срочные решения… Но, по–любому, у нас оставалась бы еще куча свободного времени, если бы Чен Бутаоэ из «Taveri» в первый же день всех не взбаламутил. Он нам заявил: мол, мы здесь такие продвинутые дяди и тети, и что? Не можем показать местным молокососам, как по–настоящему отрываться? В общем, мы сразу же после высадки устроили, типа, brain–storm на тему, как всех уделать. Поскольку местные ребята бредят межпланетной фантастикой, мы сразу решили выдумать что–то межпланетное. Но по условиям задачи оно, joder conio, должно было быть простым и дешевым, любительским, понимаете?

…

— Понимаю, — подтвердил репортер, — И тогда возникла идея лунной регаты и студии?

— Ага! Мы быстро поделили задачи и погнали. Мне достались сервоприводы. У них не должно было быть движущихся элементов. Иначе – дорого.

— Я не понял, Рокки. Сервопривод без движущихся частей – это как?

— Это школьная физика. Есть материалы, которые от электрического или еще какого–нибудь поля, меняют форму. Пьезо–кристаллы в часах и аудио–динамиках, металлы с эффектом памяти, биополимеры наших мышц, и т.д. Я решила, что это будет металл. Эксперт по металлам все равно был нужен из–за проблемы с микро–бустерами. Это маленькие ракеты из фольги, которые должны выдержать нагрузку… Короче, я сразу позвонила в партнерство «Flametron». Знаете, это металлургическая фирма с базой на Мехетиа, в 60 милях к востоку от Таити. У «Fiji Drive» с ними длинные контракты и я знаю ребят из их правления. Они дали мне mobi–log очень хорошего эксперта, Квинта Аптуса, который был в отпуске и катался по Туамоту в поисках хорошей рыбалки. Я позвонила ему и наврала, что на Элаусестере — классная рыбалка. До сих пор стыдно.

— Он не обиделся, когда узнал, что вы его надули?

— Не очень — судя по тому, что мы с тех пор живем вместе. Мне кажется, это судьба. В общем, мы за два дня собрали команду, еще за три дня все обсудили, и разъехались, а через сто дней собрались там же, в полной готовности и запустили первый строллер.