Тайна России - Михаил Назаров

Похоже, все эти утверждения в «Записке» понадобились для одной цели, выраженной в самом ее тексте: "этим комендант объясняет нахождение на этом месте белыми… оторванного пальца и т. п. То есть «Записка» составлена после появившихся за границей публикаций о цареубийстве, видимо, чтобы дать иное объяснение найденным у шахты следам уничтожения тел: мол, в течение двух дней тела лежали в шахте, доставались оттуда, долго перевозились, а не сжигались…

На основании всего этого оппоненты правительственной комиссии (Ю.А. Буранов и др. в сборнике: "Правда о екатеринбургской трагедии". М. 1998) утверждают, что "Записка Юровского" составлялась, чтобы смягчить суть злодеяния и выдать ложную версию, поэтому она и написана почерком историка М.Н. Покровского. Именно его рукою сделана и важнейшая приписка с точным указанием координат "екатеринбургского захоронения" — при множестве прочих фактических неточностей (указано неверное число убитых, неверная фамилия повара и др.). Даже если верить официальным утверждениям, что «Записка» была составлена в разных вариантах в 1920–1922 гг., то ведь именно тогда большевики начали переговоры с западными странами об установлении торговых отношений, ради этого объявили НЭП и постарались затушевать многие свои преступления. Это вполне понятно для преступников, на показаниях которых поэтому не должно основываться следствие, — в данном же случае только преступникам комиссия и предложила верить.

Комиссия не расследовала и историю данного екатеринбургского захоронения. По убеждению Ермакова, оно не могло существовать в 1918 г., а было сделано Юровским лишь в 1919 г. после отхода белых, о чем свидетельствуют и разные мостики из шпал на фотографиях этого места. Почему-то органы интересовались им и в 1946 г., когда там велись раскопки и опрашивались уцелевшие участники цареубийства; екатеринбургская газета "Новая хроника" (3.11.95) сообщила, что в местном архиве КГБ хранится документация по этому делу, которую, однако, отказываются предоставить исследователям.

В любом случае органы всегда хорошо знали эту "царскую могилу" и не делали из нее особого секрета: она упоминается даже Маяковским в одном из стихотворений; известна фотография 13 человек на месте захоронения в июле-августе 1919 г. Так что его «законспирированное» обнаружение в 1978–1979 гг. А.Н. Авдониным и Г.Т. Рябовым (действовавшим, по его словам, с "помощью самого Щелокова", министра МВД) трудно считать открытием. Бросается в глаза, что это произошло почти одновременно с разрушением дома Ипатьева в 1977 г. Тогда в эмиграции уже началась подготовка к прославлению Царской семьи, ширилось и ее почитание в России, что и побудило Политбюро ЦК КПСС принять контрмеры в Свердловске (где первым секретарем обкома был Ельцин). Трудно предположить, что в тоталитарном СССР после "помощи Щелокова" вскрытие захоронения в 1979 г. «первооткрывателями» произошло без ведома органов.

Разумеется, Рябов мог и не знать подлинных целей «помощи» ему МВД, и, объявив в 1989 г. о "найденном им" захоронении, хотел лишь прославиться. Однако записавший показания Ермакова А.П. Мурзин отмечает: "Разве не вызывает вопросов странный ряд совпадений: три отрубленные Ермаковым от августейших тел головы; три подозрительных ящика "с чем-то", которые вез Голощекин в Москву в 1918 г.; три черепа, изъятые из захоронения Рябовым и Авдониным (и сходу объявленные ими черепами Николая II, Алексея и Анастасии); три черепа, «возвращенные» ими туда же в 1980-м… ("Комсомольская правда", 25.11.1997).

Всем этим правительственная комиссия почему-то не заинтересовалась. Как признает даже один из ее членов, ее эксперты "дружно противостояли любой иной точке зрения… Удивляла и таинственность в работе Комиссии. Даже нам, ее членам, не предоставлялись все документы" ("Дворянское собрание", 1998, с. 9). Но можно ли тогда быть уверенным в ее "коронном доказательстве", генетической экспертизе? — ставят вопрос оппоненты. Во-первых, неизвестно, были ли скелеты проверены на принадлежность всех их частей (включая черепа) одному и тому же человеку. Во вторых, можно ли быть уверенным в том, что на экспертизу не были взяты образцы, например, из царских гробниц? Это могло быть сделано кем-то и без ведома членов комиссии. Да и почему нужно верить в честность такой комиссии, если само ее название — "по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского императора Николая II и членов его семьи" — изначально содержало в себе требуемый результат "исследования"?..[106]

Повторим: исходная причина неверия православным народом в подлинность "екатеринбургских останков" состоит в нравственном облике власти. Однако многие вспоминали и сон св. прав. Иоанна Кронштадтского в 1908 г.: … трон пошатнулся, и пала корона, покатилась. Звери ревели, бились, давили Помазанника. Разорвали и растоптали, как бесы в аду, и все исчезло…. После чего Царь-Мученик предстал о. Иоанну и сказал, что "пострадал за всех христиан", но — "могилы моей не ищите, — ее трудно найти… ("Православная Русь", 1952, с. 20).

Независимо от того, подлинные это останки или нет, создать правительственную комиссию по захоронению и вырыть могилу можно было лишь при полном непонимании (или сознательном игнорировании) духовной сути России и подвига ее последнего Царя. Если останки действительно царские, как утверждает правительство, — то для значительной части православных это святые мощи, которые нельзя было хоронить. Учитывая неясности с принадлежностью останков, вполне уместным было предложение поместить их временно в специальной безымянной усыпальнице-памятнике. Но, видимо, властям требовалось именно "предание царских останков земле", и они сделали это даже без церковного благословения. 17 июля 1998 г., в день цареубийства, это стало ритуальными похоронами последнего легитимного правителя России и одновременно актом перенятия от него «легитимности» нынешней власти президента Ельцина, зачитавшего по бумажке надгробную речь. Это был торжественный акт "отмывания власти" криминально-демократического режима в глазах "мирового сообщества".

При этом, чтобы нынешняя власть (официальная Россия) не выглядела слишком уж грязной в сравнении с царской, демократы продолжили масонско-большевицкое очернение убитого Помазанника Божия. В речах выступавших и в комментариях телевидения говорилось о "земных грехах" Императора, его "противоречивом земном пути". СМИ твердили о "полковнике, который отрекся от России", "не умел править государством", находился "под влиянием Распутина", был ответствен за "кровавое воскресенье и еврейские погромы", но тем не менее его "пора простить" — так демократы понимали "покаяние и примирение", к которому призвал Ельцин… Характерно выступление бывшего посла в Израиле А. Бовина в «Известиях» (11.7.98): "Россия кается перед Романовыми. Но… гораздо больше оснований для того, чтобы Романовы покаялись перед Россией"…

Само "предание останков земле" — присутствующие бросали в могилу символические горсти земли — выглядело как унижение Царственных Мучеников независимо от вопроса подлинности останков. Унизительно выглядели и гробики размером 120 см, и объяснение, почему на главном оказалась "сабля вместо короны" и было сокращено число прощальных выстрелов: мол, "поскольку Император отрекся"… Всем этим похоронная церемония выглядела как отрицание жертвенного подвига Царя-Мученика.

В действиях же церковного руководства МП достойно сожаления вовсе не то, что ему ставят в вину демократы: что оно под предлогом недоказанной подлинности останков и под давлением паствы отказалось участвовать в "похоронах Царской семьи". А то, что оно отказалось признать Ее прославление (что совсем не связано с признанием данных останков). У Синода была единственная возможность предотвратить кощунственное захоронение: прославить Царскую семью и на этом основании перенять екатеринбургские останки в свое ведение как возможные царские, до лучших времен. Подлинные мощи сами бы дали знать о себе. Однако Синод «альтернативными» панихидами по Царской семье в этот день лишь подчеркнул непризнание ее прославления. Эти панихиды были поданы в СМИ как участие Церкви в правительственной похоронной акции, которая по сути представляла собой действо, противоположное обретению мощей.

В Петропавловском соборе панихиду провели без упоминания имен, хотя на гробах они были написаны и постоянно показывались на телеэкране. Демократическая публика, включая президента, вошла в храм, не перекрестившись, и лишь глазела на необычное зрелище, не склоняя голов перед кадящим священником; многие женщины, включая министра культуры, не позаботились и о покрытии голов. Все закончилось чем-то вроде концерта (спели кантату) тут же в храме… И если взять историософский масштаб всего XX столетия, то произошло следующее: в 80-ю годовщину цареубийства демократы неким ритуальным действом создали могилу, символически утверждающую победу антихристианских сил над православной монархией и над Удерживающим.