Новатерра - Георгий Булавин

      - Шутите?

      - Какие могут быть шутки, малыш?! Дело это серьёзное и крайне отѓветственное.

      - Да ну вас! - фыркнула девчонка и умчалась восвояси.

      Однако нагнала его на лестничной площадке.

      - Тебе опять было плохо, да?

      - Скажем так, не очень хорошо, - вздохнув, признался гетман. - Алина сделала мне массаж. Всё хорошо, милая, не беспокойся.

      - Па, тебе обязательно нужно в больницу! Я сама не отойду от твоей постели. И мама тоже, я знаю.

      - А Дэн зачахнет, - усмехнулся он и прижал девушку к груди. - Обещаю тебе, девочка, что так и сделаю, если мне ещё раз станет плохо.

      - Смотри, па! - пригрозила она пальчиком.

      - Куда? - невольно обернулся гетман.

      - Смотри, ты мне пообещал! Я ведь малыш, правильно? А малышей нельзя обманыѓвать!

      - Я постараюсь, - улыбнулся он, а потом вспомнил зайца в кресле, непоѓнятный знак. - Скажи, малыш, Завтра наступит?

      - Да, - без колебания ответила она. - А Послезавтра я сейчас почему-то не вижу. Не чувствую. Не знаю...

      ... - Кто может знать об этом, доченька моя?! - вздохнул величественѓный седовласый старец. - Лишь ты! Не знаешь. Чувствуешь. И плохо, что не чувствуешь сейчас... А ты, сынок, не хорохорься, а леѓчись! Хранитель должен быть здоровым. И не совершать промашек, как, например, сегодня. Вернее, нет, ещё вчера...

      - Промашка вышла, - не в тему пробормотал гетман.

      - В чём, па? - обеспокоено спросила девушка.

      Если бы он знал! Но отбрехался.

      - Да с этим теннисом... Ладно, пойѓду лечиться.

      - В больницу?!

      - К Доку в гости.

      По счастью, друг был дома, играл с Кучинским в нарды - оба любили старую восточную игру. Доктор Смерть выпросил у гетмана - через Серёгу - недельный отпуск для разврата и грехопадения, но выехать в желанный Нижнереченск решил в рабочий день, чтобы, не дай Бог, Антонина свет Антоновна не заподозрила чего неѓладного.

      Царю-батюшке врачи ничего нового не сообщили - немедленная госпитализация, а то... короче, полный... и вообще... Док, правда, предложил свой медикаментозный спирт. Сошлись на биостимуляторе 'Утёс', при этом успокоив, что в 'кровном' сочетании с водкой он вполне уместен. Если, конечно, выпить меньше полведра. Иначе неминуемо возникѓнет рвота, откажут внутренние 'тормоза', а утром свалит тяжкое похѓмелье... Гетман пообещал закусывать. Что ж, это выход, - согласился Док...

      ...А выход из машины Первого Анахорета сразил гетмана букѓвально наповал. Такого не опишешь, это нужно было видеть! Чёрная атѓласная камилавка на голове. Того же цвета полевое обмунѓдирование с массой карманчиков и косым стоечкой-воротником. Двойная портупея в серебре. Кошмарный револьвер на поясе. Громадный крест с бутылочными изумрудами. Сверкающие лаком сапоги. И продувная физиономия батюшки, сияющая предвкушением лёгкого беззаботного веселья в кругу друзей.

      Приятели раскланялись и после нескольких дежурных фраз - куда ж без них, родимых, протокольных?! - по-братски обнялись. В буквальном смысле слова задницей гетман ощущал позади себя ещё кого-то, туда же 'косяка даѓвил' и Максимилиан. Освобождая ему путь, хозяин отступил на шаг, и гость лиѓцом к лицу столкнулся с дамами, причём Алёнка скромно жалась за спиной Алины.

      - Сердечно рады видеть ваше высокопреподобие на земле новоросской! - прощебетала милая хозяйка. - С приехалом вас! Как добрались?

      - Рад и я лицезреть тебя, дочь моя прекрасная, иже, присно и во веки веков! О-о, да ты еще краше стала после разрешения от бремени! А добрались волею Всевышнего вполне нормально, хрен ли нам, красивым девкам...

      И тут Анахорет осёкся, разглядев Алёнку. Растерянно смотрел то на Алину, то на гетмана. И наконец забормотал:

      - Матерь пречистая, спасительница и высокая заступница наша еси, на тебя лишь надеюсь и уповаю всецело... Это что же, новорожденная?!

      - Она самая, - Алина вытолкнула девушку вперед. - Знакомьтесь, батюшка, Алёна Валерьевна Твердохлеб.

      Преклонив колено, девушка поцеловала крест и руку пасѓтыря сектантов. От наблюдательного же гетмана не укрылась её усмешка при виде револьвера. С другой стороны, своеобразие 'рясы' нисколько Алёнку не шокировало. Что вполне понятно: вряд ли она успела повидать многих священников за две ушедших жизни. Если вообще хоть одного... А Максимилиан, пристально вглядываясь в васильковые глаза, сжал нежную ладонь в своих костистых волосатых лапах.

      - Такие дела, батька!.. Как сказано в Книге Песни Песней Соломоноѓвых, кто эта блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами?! Роза Сарона, лилия долин. Влеки меня, мы побежим за тобою! Достойно любят тебя!

      - Истинно так, батюшка, - усмехнулся гетман и повёл друга в подъезд. - Повлеклись-ка мы, дружище, с дороги морсом причастимся да съедим чего-нибудь, пока не началось...

      - Всё правильно, сын мой, всё правильно, - бормотал Макс, ежесеѓкундно озираясь на Алёнку. - Ибо сказал Спаситель наш в Нагорной пропоѓведи: блаженны алчущие и жаждущие, ибо они насытятся.

      - Радуйтесь и веселитесь, - раздался в пику ему голос девушки, - ибо велика ваша награда на небесах.

      Анахорет от удивления запнулся о ступеньку и, еле удержавшись на ногах, воззрился на Алёнку. А та лукаво улыбнулась.

      - Да не преткнешься о камень ногою твоею!

      - Сказано также, - служитель культа подхватил своеобразную игру, - не искуѓшай Господа твоего... Прости, Вседержитель, за поминание всуе! Дети мои, где вы нашли такое сокровище?! И умна, и глаз не отвести!

      - Я говорю вам, - сомкнув ресницы, прошептала Алёнка, - что всяѓкий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём...

      Гетман с Алиной расхохотались, а Максимилиан, пускай не сразу, но всё-таки придя в себя, обнял 'новорожденную'.

      - Чудо! Утёрла нос особе духовного звания. И чем, ребята?! Словом Божьим! Дай, прелестное дитя, я тебя поцелую!

      Невольно вышло так, что именно Алёнка задала вечеру игривый и непринужденный тон. Хозяин опасался, что гость неловко будет чувѓствовать себя в присутствии инокини Маринки, но Костик с нею, испроѓсив благословения и пригласив на свадьбу, удалились. Дела!.. Оставшиеся - Богачёвы, Твердохлебы, Максимилиан - легко и беззаботно ели, пили, пели, танцевали. Весёлый поп, казалось гетману, Алёнушке понраѓвился. Как и впервые видевшей его Татьяне. Если, конечно, той вообще мог кто-нибудь понравиться...

      Ближе к полуночи гетман проводил Анахорета в гостиничный апартамент для ви-ай-гостей. Остановиться у себя даже не предлаѓгал, ибо прекрасно знал, что у приятеля имеется в станице пассия.

      - В какое время за тобой зайти, Макс?

      - Да ты понимаешь, Саня...

      - Всё понимаю и благословляю.

      - Ну, тогда порядок! Короче, я сам подойду. Но не раньше полудня. Не мальчик ведь уже!..

      ...Пока прибирали квартиру, Алёнка веселилась, тискала барбоса, балагурила, а после, уже в спальне, вдруг опечаленно ткнулась носиком Александру в грудь.

      - Что с тобой, девочка?

      - Не знаю, па. Мы так много смеялись. Как бы...

      - Ой, малыш, только не накаркай!

      Его самого грызли мерзостные предчувствия. Главное, не давал поѓкоя голос Свыше. Какую же промашку он, Великий Гетман, допустил?!..

      - Что-нибудь не так, Аль? - уже в постели прижалась к нему супруга. - Плохие новости?

      - Нет, моя прелесть, - задумчиво произнес он, - вообще никаких новостей. Но что-то гнетёт, не могу понять, что именно.

      - Как твой поход к Доку?

      - Всё плохо, разумеется. На выбор: или госпитализация, или доковский спирт... Слушай, они меня кольнули чем-то, весь вечер просиѓдел, как на колу.

      - Забыли вытащить иголку?

      - Нет, на своем колу. Исполненный плотского желания.

      - Не пропало?

      - Надо подумать...

      Надумал он примерно через два часа. Большую глупость: как в последний раз!

      'В пос-ледний раз-з-з!' - зудел во тьме назойливый комар.

      'В пос-следний раз-з-з!' - заколыхались листья под порывом ветра.

      'В пос-с-следний рас-с-с!' - застрекотал навязчивый сверчок.

      'В пос-с-следний рас-с-с!' - шипели угольки костра, вкусив от выплеснутой поминальной рюмки водки.

      'В последний раз-дзнь!' - оборвалась гитарная струна, и чёрный гриф залился горькими слезами.

      И чёрный гриф кружил над полем отгремевшего сражения.

      И чёрный гриф свой отпечатала старуха Смерть на челе каждого из павших воинов...

      'У-у-у-у!' - завыли волки где-то вдалеке.