Два билета в Индию - Кир Булычев

Аладдин пожелал Лидочке счастливого пути, а мама сказала:

— Чтобы вернуться до темноты! А то, говорят, в лесу волк объявился. — И тут же легкомысленная мама обернулась к Аладдину: — Почему я не вижу настоящих больших ковров?

— Прости, госпожа, — ответил Аладдин, — но ты же знаешь, что мой джинн ушел на пенсию, и мне самому приходится таскать по городу товары.

— А ты не жадничай, старый плут, — сказала мама. — С твоими богатствами ты можешь нанять сто носильщиков. Не зря же джинн у тебя столько лет служил.

Мама была знакома с Аладдином с детства, и они дружили, хотя часто ссорились, потому что Аладдин стал богатым торговцем, а мама не любила тратить деньги.

Больше Лида этот разговор не слушала, а отправилась в лес.

Лида прошла по узкой тенистой улице, где стоял их дом, миновала шумную базарную площадь, обсаженную цветущими каштанами, обошла дворец и мимо городского сада выбежала к городским воротам. Стражник у ворот узнал ее и даже подарил леденец. Стражника звали сержант Грицько, он был страшный на вид, с усами до пояса, но очень добрый.

День был майский, теплый, но не жаркий, после вчерашнего дождя дорога еще не пылила, в молодой траве летали, пели, стрекотали и трепетали насекомые, а за ними охотились быстрые птицы. Лидочке встречались повозки, всадники, а то и пешеходы, которые спешили в город по делам, иногда ей приходилось посторониться и сойти с дороги, потому что ее обгоняла карета или груженная товаром телега.

А потом начался лес. Он подступал к дороге с обеих сторон, и чем дальше, тем деревья становились выше и стояли теснее. Из леса тянуло прохладой и сыростью, которая скрывалась в пятнах снега, лежащих под старыми елями.

У чистого источника, который весело бил из-под большого камня и рядом с которыми стояла скамья для отдыха путников, Лида свернула на широкую тропу, что и вела к бабушкиному дому.

Сначала, пока тропа была широкой и утоптанной, Красной Шапочке нередко встречались птицы и звери, некоторые из них — старые знакомые. Ежиха Лукерья поджидала около пня, чтобы представить Лиде своих малышей, которых родила всего месяц назад; два близнеца-дятла с красными макушками, которые считали себя из-за этого братьями Красной Шапочки, попросили ее быть судьей их соревнования: кто быстрее проклюет осинку до середины? Но Лида не согласилась ждать.

За поворотом, где тропинка раздваивалась, Лиде встретилась молоденькая фея, которая сказала:

— Красная Шапочка, может быть, мне тебя проводить?

— Почему, добрая фея?

— Говорят, в лесу объявился Серый волк. Это очень опасное животное.

— Но волки никогда не нападают на людей днем, да еще в одиночку, — возразила Лида.

— Значит, ты не боишься?

— Совсем не боюсь.

— А я очень боюсь, — сказала фея и спряталась в цветущем сиреневом кусте.

Теперь тропинка стала совсем узенькой. По ней мало кто ходил.

Но Лиде эти места были знакомы, и обитателей леса она знала не первый год. Это не значит, что Красная Шапочка со всеми дружила. Например, старого лиса она просто не выносила, такой он был хитрый и нечестный. И сороку она не очень любила, потому что сорока всегда врала и сплетничала. А медведей — всю эту семейку — она избегала: они глупые, невежливые и привыкли быть самыми сильными — медведю ничего не стоит толкнуть тебя так, что ты в кусты улетишь и руку сломаешь. А он при этом будет стоять и рычать от радости.

Впереди стало светлее. Лида вышла на поляну, посреди которой стояла избушка на курьих ножках — здесь жила Баба-яга, но сейчас ее не было дома: наверное, как всегда, улетела в ступе в гости к лешему, который жил в соседнем лесу.

Окна в избушке были закрыты ставнями, и печка не топилась.

Лиде бы пройти мимо, но вдруг ей захотелось проверить, работает ли избушка, когда Бабы-яги нет дома.

— Избушка, избушка, — попросила она ласковым голосом, — встань, пожалуйста, к лесу задом, а ко мне передом.

Избушка громко заскрипела и покачала крышей — видно, хотела бы повернуться, но не смогла.

— Ну ладно, — сказала Красная Шапочка. — Я не настаиваю.

Она пошла было дальше, но тут оглушительный треск заставил ее в страхе остановиться и оглянуться. Оказывается, избушка все же повернулась, но не вся, а только ее верхняя часть — куриные ножищи остались на месте, крепко вцепившись когтями в землю, зато бревна поехали в сторону, дверь выскочила из рамы и полетела в кусты, окошки упали на траву, черный кот выскочил через трубу — и вовремя, потому что труба рассыпалась на кирпичики, соломенная крыша улетела облаком в неизвестные края, белая печка съехала на землю, с трудом пробралась между куриными лапами, открыла свой рот, и оттуда выехал горшок с пшенной кашей. Печка сказала:

— Отведай каши, доченька.

Но тут с неба с криком и гамом опустилась целая туча ворон, они подхватили горшок за края и подняли в небо.

Все, что стояло, лежало на лавках и на столе, в углах избы и в сенях, — все разлетелось по поляне.

— Ой! — сказала Лидочка. — Я этого не хотела!

Она была очень расстроена, и хитрый черный ворон, который жил в избе на печке, а теперь остался без дома, закричал страшным голосом:

— Прячься, Красная Шапочка! Баба-яга летит! Вот она тебе покажет!

Красная Шапочка и в самом деле не была виновата, но чувствовала себя виноватой. Так что неудивительно, что она кинулась к сундуку, который стоял посреди этого разорения, и открыла его, чтобы спрятаться.

Тогда ворон захохотал:

— Я пошутил! Я пошутил!

— Не верь ему, — сказала яблонька, которая росла рядом, — он же известный враль. Ему человека напугать — самое главное удовольствие.

Лидочка перестала бояться, но очень удивилась, потому что в сундуке лежали большие бычьи рога, копыта и хвост.

Лидочка сразу вспомнила о сером быке, о котором рассказывал толстый Аладдин. Его хотели отправить в Испанию на бой быков, а он пропал. Вот, оказывается, куда он делся! Неужели Баба-яга сожрала целого быка? За ней такого раньше не водилось. Ну сожрет ягненка, ну, мальчонку поймает, сварит, если он не успеет убежать, но чтобы быка — такого еще не бывало!

— Не подглядывай! — прошипел черный кот. — А то сама туда угодишь.

— Не нужны мне ваши тайны, — обиделась Лидочка. — Я только хотела в сундук посуду сложить, пока еще не растащили.

— Сами сложим, — сказали хором черный кот и черный ворон, а вороны в стае, которые кружили над головами, так рассмеялись, что уронили горшок с кашей прямо на голову черному коту.

Тут поднялся такой визг, что Лидочка поспешила уйти подальше.