Изнанка Истины (СИ) - Алёхина Евгения

— Ну? — Вейгееран первым двинулся мне навстречу. — Как?

Я неопределённо качнул головой:

— Если я верно понял Эм'син…  то меня выбрали.

— Я и не сомневался, — уверенно кивнул Двуликий. — Зная Халлоран, могу тебе подтвердить — она захочет видеть всех, кто в вашем отряде. За исключением Тир'ры и Шаэриэнн…

— Почему?

— У неё…  сложные отношения с женщинами. — Орк на мгновение задумался, подбирая слова. — В особенности с Помнящими…  Это её боль. Зато сильные и справные воины — её симпатия. Она ни за что не упустит возможности пообщаться…

Вейгееран оказался прав, но лишь отчасти. Когда в палатке Видящей побывали все, кто собрался пройти обряд, и Эм'син объявила вердикт своей призрачной собеседницы, то оказалось, что та благоволит всего двоим. Вторым, невесть чем приглянувшимся привередливому духу, оказался остроухий Страж…  Более того — никто из орков и Двуликих, которые рассчитывали сопровождать нас в Потерянном Городе, так не удостоился её расположения. Не повезло даже Вейгеерану, что несказанно удивило его и, похоже, задело.

Однако к воле Ушедших здесь относились в высшей степени серьёзно. Поэтому, несмотря на ворчание, ропот недовольства и даже ругательства решено было, что в Город мы с А'Кариэллом войдём одни. Орочий отряд, выделенный нам в провожатые, доберётся вместе с нами до рубежа, за которым начинается территория призраков, и дождётся нашего возвращения в условленном месте, чтобы двинуться в обратный путь. Это само по себе было нелёгкой задачей, так как ехать предстояло через Проклятые Просторы, и впридачу ночью, поскольку духи мёртвых не жаловали солнечный свет. Впрочем, у вар'рен были свои проверенные дороги и отработанные правила поведения — те, кто ехал с нами, навещали Покинутый Город далеко не в первый раз.

— Будьте очень осмотрительны и осторожны. И следите за тем, чтобы нигде не пролить собственную кровь…  При вас, разумеется, будет оружие. Но в ход его пускать следует только в самом крайнем случае…  — Вейгееран, подробно растолковывающий мне и эльфу, как следует вести себя в Городе, поморщился. — Эх, д-демоны!…  Лучше бы мне быть с вами!…

— Но не будешь, — вступил А'Кариэлл. — Поэтому разъясни, какой случай считать крайним.

— Тот, при котором если не выхватишь меч, то не уйдёшь живым. Но, если этот случай настанет, то, скорее всего, и так не уйдёшь…  — «успокоил» Двуликий. — Впрочем, перейдя черту, вы оба окажетесь под покровительством Ушедшей, что пригласила вас…  Духи, обещавшие помочь, как правило, не допускают неприятностей…

— Понятно, — кивнул я, хотя понятного было мало. — Что ещё можешь сказать?

— Когда общаетесь с Ушедшими, следите за тем, что и как говорите. Духи очень обидчивы и хитры…  Сами любят поддразнить, зацепить, посмеяться — но не терпят, если оскорбляют их. Впрочем, если пойти у них на поводу — добра тоже не будет. Растопчут и высмеют, непременно найдут такую возможность…  Заискивающих и лебезящих перед ними Ушедшие презирают…

— Ваши духи все такие? — поморщился А'Кариэлл.

— Все, — взглянул на него Вейгееран. — А уж Эллора — в особенности…  Кстати, не приведи вас Забытый назвать её Эллорой…

— Почему? — Час от часу не легче…  — Отчего тогда Креддок так говорит?…

— Креддок, — хмыкнул Двуликий, — её не может терпеть, поскольку считает Халлоран позором своего рода…

— Ты не согласен с ним? — я уловил в его голосе нотки досады.

Вейгееран дёрнул головой:

— Нет. Просто глупая девчонка, у которой была мечта…  Обладавшая мастерством и талантами, но вовсе не теми, которых желала сама. Добившаяся практически невозможного — и заплатившая за это жестокую цену…

— Расскажи о ней, — опередил меня эльф.

В свете того, что нам предстояло, любая информация о нашей необычной провожатой могла стать полезной.

— В те времена, — Вейгееран уселся поудобнее, — когда Потерянный Город ещё не был потерян, у одного из вождей вар'рен, проживавших в нём, родилась необычная дочь…  Её звали Эллорой, и с самого детства она обнаружила недюжинный талант к мастерству. Даже признанные изобретатели и творцы чудес — гномы — взявшиеся наставлять её, утверждали, что со временем Эллора затмит самых великих из их числа…  Однако той хотелось совсем другого. На самом деле Эллора желала повторить судьбу большинства старших дочерей орочьих вождей — со временем стать Видящей, главной из Помнящих в своём племени, а быть может — это как повезёт — и в Совете Племён. Но этот путь для неё был закрыт. Кровь её Помнила ничтожно мало — настолько, что о дороге Видящей нечего было и мечтать…

— А она мечтала…  — проронил я.

— Ещё как мечтала. Но, понимая, что сил её не хватает, покорилась воле отца и на радость Городу занялась мастерством…  И так было, пока ей не стукнуло восемнадцать зим. К тому времени слава Эллоры звучала далеко за пределами Города, и самые достойные из женихов бились за право принести свадебную накидку в её отчий дом…  Однако накануне совершеннолетия дочери вождя внезапно случилось чудо: Память её крови вдруг пробудилась, даровав ей магическую силу удивительной природы и чистоты…  Видящие Совета Племён потрясённо развели руками — такого ранее никогда не бывало, но не признать преображение Эллоры не могли. А она бросила всё, что имела, ради того, чтобы начать дорогу Видящей. Отреклась от прошлого, достижений, себя, взяла новое имя — Халлоран — и поступила в обучение к Мудрейшей своего племени. Её взлёт и здесь был стремителен, как вспышка молнии: через полтора года она заменила свою наставницу, а в неполных двадцать зим вошла в Совет Племён. Всё шло к тому, что вскорости Халлоран возглавит Мудрейших своего Города — однако этого не произошло…

— Интриги? — предположил эльф.

— Не совсем так. Предательство.

Чуть понизив голос, Вейгееран пояснил:

— Не секрет, что древние Видящие частенько хранили невинность только на словах…  У Эллоры также появился тайный возлюбленный. Он был гномом, очень талантливым мастеровым…  Ему-то она и доверила свою тайну, совершив непоправимую глупость. Вся её чародейская мощь оказалась хитроумной подделкой, искусной видимостью, которую создавала работа сотворённых ею механизмов…  Желая, видимо, похвалиться умением, она показала что-то из изобретений своему гному. Тот же, обуреваемый завистью, а, быть может, корысти ради выдал секрет Халлоран Совету. Последовал страшный скандал. Старухи-Видящие, уязвлённые до глубины души тем, что их так долго умудрилась водить за нос сопливая девчонка, были скорыми на расправу…

Пальцы Двуликого мимо воли сомкнулись в кулак.

— Халлоран казнили, — с неохотой закончил он. — Забросали камнями. В те времена такие вопросы решались быстро…  Имя её вымарали из всех хроник и историй, пытались стереть о ней память — но не вышло. На пороге смерти девчонка, возможно и вправду обрела какой-то дар — во всяком случае, гибель и забвение, которые она предрекла в последний миг своему Городу, постигли его ровно в век и час, названные ею…  А сама она, привязанная к этой земле узами лжи и славы, теперь стережёт его прах в образе Ушедшей — бесплотной призрачной души…

Двуликий замолчал, переводя дух. Рассказанная им история оставила после себя послевкусие горечи и тревоги.

— Вот любите вы жуткие сказки…  — пробормотал А'Кариэлл, но я услышал.

— Как будто вы — нет…

Эльф сверкнул в мою сторону глазами, но ничего не ответил.

— Во всяком случае, — Вейгееран тоже не жаловался на слух, — с героиней этой самой сказки вам предстоит встретиться через несколько ор. Поэтому заклинаю ещё раз — будьте с ней осторожны. Халлоран непредсказуема и своенравна. Понять, чего она хочет, порой очень тяжело.

— Она хоть поможет? — сквозь зубы бросил эльф.

— Поможет, — твёрдо сказал орк. — Однако эта помощь может дорого обойтись…

Ночь выдалась тихой и тёплой, почти как летом. Лишь предвкушение опасности временами лёгким морозцем пробегало по коже, да камни защитных оберегов холодили запястья и грудь…  Бледная убывающая луна, затянутая призрачной кисеёй облаков, равнодушно следила с беззвёздного неба за короткой цепочкой пепельно-серых теней, бесшумно скользящих след-в-след по тёмной пустынной равнине.