Обрекающая. Колдун. Последний обряд - Глен Кук

— Госпожа?

Килдзар собрала последние силы.

— Всесущий призывает меня, щена. На этот раз мне не удастся заткнуть уши и не услышать его.

— Да.

От Килдзар все равно не скроешь правды.

— Мое сердце разрывается от горя, — добавила Марика. Этой правды тоже не скроешь — да и не надо.

— Всесущий был добр ко мне, Марика. Он дал мне прожить гораздо дольше, чем я рассчитывала или даже могла надеяться. И, раз уж мне подарили все эти годы, я старалась принести как можно больше пользы. Надеюсь, мне это удалось.

— Я в этом уверена, госпожа. Я думаю, вы сделали даже больше, чем сами подозреваете. Вас будут помнить вечно как одну из величайших Редориад.

— Не думаю, что меня будут помнить так, как ты говоришь, щена. Я хотела бы, чтобы мое имя было навсегда связано с твоим. Хотела бы, чтобы меня считали твоей наставницей, той, кто помог тебе раскрыть все свои возможности, кто научил тебя ответственности, научил использовать свои природные наклонности и…

Килдзар зашлась в приступе мучительного кашля. Марика ничем не могла помочь ей. Она лишь стиснула лапу старой силты и постаралась сдержать подступающие слезы. Килдзар ответила ей легким пожатием.

— Я не хочу уносить с собой во тьму страх, мучивший меня все эти годы. Страх поражения. Ты не из моего сестричества, Марика. Мы не одной крови. Но в моей стае ты лучшая щена. Я многое для тебя сделала. Ты знаешь об этом, но не обо всем. Глядя, как ты растешь, я отчаянно цеплялась за жизнь и надеялась, что увижу, как ты станешь зрелой силтой, достойной занять место рядом с Дра-Лейт, Чарейн и Харден Поющей. В наши времена и в твоем положении это вполне возможно. Твоего таланта и силы хватит, чтобы изменить целый мир. Ты уже меняешь его с помощью этих огромных металлических солнц. Уходя во тьму, я сожалею только об одном — о том, что мне не суждено погреться в их лучах.

К горлу Марики подступил какой-то комок. С большим трудом ей все же удалось выговорить:

— Госпожа, вы были мне истинным другом. А их у меня так мало! Наш мир — не место для дружбы.

— У сильных всегда мало друзей, щена. Возможно, я была вовсе не таким хорошим другом, как тебе кажется. Мне хватило безрассудства попытаться изменить твою судьбу. Друзья не должны навязывать друг другу свой образ мыслей…

— Вы — мой друг.

— Тебе виднее. Ты знаешь, чего я хочу, верно?

— Думаю, да.

— Я тоже так думаю. Ты всегда это знаешь. Но я все-таки скажу. Я не хочу, чтобы вернулась старая ненависть. Я больше не смогу направлять тебя из-за плеча. Мы сейчас в мире с братьями. И мир этот будет прочным, если только ему дадут шанс. Силты и братья пришли к соглашению, благодаря которому довольны и те, и другие. И если мы сейчас вспомним старые обиды…

— Я не буду этого делать, госпожа. Хотя в душе моей все еще живут ненависть и страх, я не стану нарушать равновесие. Мои мысли заняты теперь звездами, как когда-то давно, во времена моего послушничества. Все, что можно было сделать здесь, я уже сделала. Я унесу свою ярость в космос и обрушу ее на Серк и их хозяев. Здесь я ничего не стану делать, разве что меня к этому вынудят.

— Да. Хорошо. Отправляйся к звездам. Найди преступников. Опасность грозит нам именно с той стороны — хотя, возможно, она уже стала меньше. С тех пор, как «Звездный странник» удрал от тебя в Пустоту, Серк не возвращались. Только присылали шпионов. Но не позволяй охоте всецело завладеть твоими мыслями, Марика. Всесущий дал тебе талант, ради обладания которым любая силта пошла бы на тысячу преступлений. Ты научилась избегать последствий комплекса Джианы. Надеюсь. Эта тяжесть больше не давит на тебя. Ты возродила свое сестричество из праха. Благодаря тебе Рейгг могут стать одной из величайших общин будущего.

Килдзар снова закашлялась, правда, на этот раз приступ был полегче. Марика молча ждала, пока он прекратится. Она понимала, каких трудов стоит Килдзар этот разговор. Но старая силта считала своим долгом продолжать.

— Думаю, теперь ты можешь сделать для всех мет то же, что сделала для Рейгг. Если отправишься странствовать в Пустоте с правильным мироощущением.

— Как это, госпожа?

— Я вижу три возможных варианта. Три портрета на огромном холсте времени. Возможно, они перекрываются. Но каждый из них означает совершенно новую жизнь. На первом из них щена. Ее ведет в космос неуемное любопытство, стремление оказаться там, где до нее еще никто не бывал. Странствия вызывают в ее душе восторг и трепет. Я знаю, каково это, — сама такой была, когда делала свои первые шаги в Пустоте.

На втором портрете — силта, горящая желанием отомстить. Отомстить тем, кто причинил так много зла вам, Рейгг, и всем силтам в целом. Ты можешь посвятить себя одной этой идее, я знаю, и позабыть о перспективах, которые открывает перед нами удачный исход дела. Ты должна помнить, что эта охота определит будущее всей нашей расы. Думала ли ты вообще о том, что может выйти из контакта между метами и этими странными чужаками, обнаруженными Серк?

— Нет, госпожа, — призналась Марика. — Почти нет. Я занималась одними лишь зеркалами. Думаю, это либо принесет нам много пользы, либо обернется огромным злом.

— Это точно. Одно из двух, но оба исхода нетривиальны. Чужаки очень непохожи на нас, щена. Даже судя по тем обрывкам информации, которые я сумела заполучить, у нас с ними мало общего. Пойми, чужаки — это не только новое, совершенное оружие, технологии и прочие чудеса технической мысли, которые даже братья представить себе не могут. Это еще и другой образ мыслей. Это способность видеть и слышать не так, как мы, — короче, даже самые лучшие наши мыслители не в состоянии предвидеть, что это такое. Сама эволюция у этих существ шла совсем не так, как у нас. А значит, миллионы лет их умы — и тела, кстати, — развивались по другим законам. Мы заразимся от них сотнями новых идей, новыми страхами и надеждами — так же, впрочем, как и они от нас. Представь столкновение идеала силт с мировоззрением тех, кому чуждо само понятие прикосновения.

— Я плохо представляю себе это, госпожа. И надо сказать, подобная перспектива меня пугает.

— Естественно. А как же должны перепугаться другие силты с их ограниченным мышлением! Те самые силты, что с детства не знают иного пути. Чем это им угрожает? Контакт открывает перед обеими расами множество возможностей, а какие из них реализуются, хорошие или плохие, зависит от той, кто заменит Бестрей. Судьба мира — в ее лапах, ибо в Пустоте она будет делать все, что пожелает. Помнишь ту пословицу, которую ты так часто повторяла? Сила есть сила!

— Понимаю, госпожа.