Ересь Хоруса: Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Из легионера выплескивается кровь вместе со внутренностями, и Несущие Слово отпускают его, делая шаг назад. Дардан падает. Это не просто шок. Он утратил способность пользоваться ногами. Он бьется спиной о стену и заваливается на бок. Его глаза широко раскрыты, зрачки расширены. Вокруг него начинает собираться кровавая лужа. Сержант оглядывается по сторонам, шок расходится по телу, лишая движения и мыслей. Он остается на месте, оцепенев, словно боится отпустить пол.

Дардан слышит извне злой смех Ток Деренота, но едва замечает его. Курта Седд подается вперед. Его окутывает живая тьма. Все внимание Дардана занимают две пылающие линзы глаз капеллана и его голос, пронизанный смертью.

— Приведи ко мне своего капитана, Дардан, — приказывает капеллан. — Приведи ко мне Эфона из Славной Девятнадцатой.

С этим капеллан исчезает, его забирает темнота. Дардан замечает, что Несущие Слово уходят, спускаясь вниз и скрываясь в каком-то огромном провале в полу пещеры. Остается только Ток Деренот, вокруг которого вьется разумная мгла.

— Мой труп у твоих ног? — произносит Несущий Слово, с издевкой повторяя их разговор в командном узле. — Не думаю, Ультрадесантник. Не думаю.

Аркан Дардан не знает, как долго он лежит в собственной крови и внутренностях. Его тело онемело от боли, разум оцепенел от шока. Каждое действие причиняет муку. От каждого движения окружающее его маленькое кровавое озеро выходит из берегов, расходясь вширь. Он пытается думать — зацепиться за одну-единственную мысль. Он должен вернуться. Должен предупредить Эфона. Должен передать братьям местонахождение самого ненавистного из их врагов.

Он инстинктивно тянется за пистолетом, за болтером, за ножом. Перчатка трясется, броня гремит. Стиснув кулак, он разочарованно бьет по земле. Ноги не отвечают. Они лежат мертвым грузом, равно как и покрывающая их броня, и их придется волочить за собой. Он не может нести оружие — ему нужны обе кисти, обе руки, чтобы подтягиваться. Он тянется к шлему, который брошен неподалеку. Подбирает и неплотно надвигает на голову. У него нет ни сил, ни желания защелкнуть замки.

— Дар…

Он едва способен прохрипеть собственное имя.

— Дардан. Командование, на связь.

Вытягивая одну руку за другой, словно тренирующийся инициат на курсе по штурму, он волочет свое тело по полу, оставляя за собой кровавую реку. Боль невероятная. В животе пылает новая звезда. Руки слабы, ног он не чувствует вовсе. Используя бронированные кончики пальцев, он ползет обратно тем же путем, которым пришел вместе с отделением Сефира.

Одурманенный шоком разум борется с извивами, поворотами и стыками лабиринта подземного мира. На перекрестках он делает передышки, чтобы восстановить силы и продумать маршрут.

— Дардан командованию, — хрипит он. — Командование, ответьте.

Он слушает, но слышит только помехи. Возможно, он слишком глубоко. Возможно, дело в искажении с поверхности, в сверхъестественном мраке, или в чем-то еще. Разум Дардана борется с вариантами, чтобы не давать ему думать о другом. О его жизни, которая утекает вместе с кровью позади него. О вываливающихся внутренностях. О потере ног. О недостойной смерти, которая преследует его по лабиринту коридоров и пещер.

Дардан начинает отключаться. Он не знает, насколько далеко продвинулся. Смазанный след крови за ним может тянуться на километры, или же он смог пробраться едва ли на несколько сотен метров. Он мог часами ползти по кругу, или его отделяют от помощи считанные минуты. Разумный мрак сгущается вокруг его несчастного тела. Просачивается в самое естество и вытягивает из сердца надежду.

Мимо в призрачной мгле потоком движутся фигуры в багряной броне. Они маршируют или пробегают с промежутками — это отделения Несущих Слово, которые направили из глубин занять командный узел для их ужасного повелителя Курты Седда.

Дардан замирает, словно зверь, за которым охотятся. Несущие Слово видят его жалкое тело, но оставляют в покое. Как будто темнота уже забрала Ультрадесантника. Кроме того, капеллан отдал приказ. Дардана нельзя трогать. Размышления даются с мучительным усилием, но Ультрадесантник приходит к выводу, что он хотя бы ползет в правильном направлении.

По другую сторону тишины — гром. По другую сторону тьмы — свет. Дардан чувствует грохот какого-то далекого обвала, передающийся через броню и грудь. На пропитанное кровью тело дождем сыплется пыль. Туннель содрогается. Перед глазами подпрыгивают камешки. Это и есть та смерть, о которой говорил Курта Седд. Воинов Императора — как верных, так и предавших — похоронит заживо. Дардан слышит мучительный треск и гулкий хруст крошащейся скалы. Окутанные ночью коридоры внезапно озаряет направленное пламя — ад, пробирающийся через бреши в скальном основании, по подземному миру и аркологическим сетям. Сержант прикрывает шлем руками, пока ярящийся выпущенный огонь с ревом проносится мимо, кипятя оставшийся за ним грязный кровавый след.

Дардан ползет дальше. В редкий миг просветления он обнаруживает, что говорит сам с собой. Ему неизвестно, как долго он так делал, и был ли в этом какой-нибудь смысл.

— … они все погибли.

Он одергивает себя. Облизывает сухие губы. Внутри нарастает могучая буря жажды. Не чудесный муссон или тропический ливень, а иссушающий вихрь пыли и обезвоженной гальки.

— …ловушка.

— Дардан, ответь.

— …все мертвы.

— Сержант, говорит капитан Эфон, — трещит открытый вокс-канал. — Говори со мной.

Дардан впервые по-настоящему слышит своего капитана. Слова того перемежаются выстрелами болтеров. Он предполагает, что командный узел опять атакуют Несущие Слово Курты Седда.

— Капитан? — выдавливает он. Оцепеневший разум раздроблен болью и залит кровью.

— Сержант, — отвечает Эфон, к голосу которого примешивается надежда. — Сержант Дардан, доложить состояние.

— Состояние? — повторяет Дардан, теряя сознание и вновь приходя в него. Он перестает ползти и мучительным усилием перекатывается набок. Проводит скошенным взглядом по доспеху. Мимо рваной прорехи в диафрагменной броне и проводке. По ногам, которые перемазаны таким количеством крови, что не видно кобальтово-синего блеска доспеха. За ним тянется кровавый след.

— Доложи состояние твоего отделения, — командует Эфон. Капитан явно стремится не потерять с ним контакт повторно. — И, разумеется, твое собственное.

— Капитан, это был он.

— Кто, сержант?

— Курта Седд…

Следует пауза, затем капитан продолжает расспросы.

— Ты ранен? — допытывается Эфон. — Твое отделение понесло потери?

— Мое отделение, — начинает Дардан. — Они… Они все мертвы.

— Ты ранен, сержант?

Дардан опускает глаза на свой живот и выпадающие оттуда внутренности. Застывшее лицо на миг пересекает слабая безнадежная улыбка.

— Ты ран… — Дардан отключается.

— Сержант?

— Да. Я ранен.

— Сержант! — рявкает капитан. — Слушай меня. Состояние? Опиши свои раны. Ты способен вести бой?

— Нет, — шипит Дардан сквозь стиснутые зубы. — Рана пупочной области, сквозь наружную косую мышцу и широчайшую спины. Броня пробита. Панцирь пробит. Оолит и внутренности разорваны. — на мгновение Дардан теряет самообладание. — Я тут все заливаю кровью и кишками.

— Рядом есть враги? — спрашивает Эфон.

— Не знаю, — говорит Дардан, отчаянно цепляясь за сознание. — Не думаю.

— Не шевелись, — приказывает капитан. — Мы идем за тобой, брат. Где ты?

— Не знаю, — честно отвечает Дардан.

— Думай, сержант.

— Не знаю, — со слабой злостью отвечает Ультрадесантник.

— Опиши окружающую обстановку. — Новый голос: сержант Уркус, у его слов необычно встревоженная интонация.

Дардан озирается.

— Туннель…

— Есть отличительные отметки? — спрашивает Уркус. — Глифы? Символы?

— Ничего… — хрипит Дардан, роняя голову.

— Оставайся со мной, брат, — произносит Эфон. — Мы тебя заберем.

— Потерял… много… крови… — бормочет Дардан, его внимание гуляет.

— Сержант Дардан, — говорит Эфон. — Доложить. Стены неровные или гладкие?

— Гладкие…

Дардан слышит, как капитан и сержант Уркус переговариваются. Похоже, что они торопливо совещаются над картой.

— Должно быть, он на нижних уровнях. Как насчет Кондуис Лакримэ?

— Это в стороне от маршрута отделения. Скорее Тантум Инфинита или одно из магистральных ответвлений. Нуллиус или Тестари.

Аркан Дардан чувствует, как его забирает тьма.

Дардан?

Он не может говорить.

— Сержант, отвечай мне.

— Капитан… — шипит Дардан в вокс.

— Я лично иду за тобой, — говорит Эфон. — Слышишь меня, брат?

Сквозь кровь и темноту Дардан ощущает приближение смерти. По ту сторону зажмуренных от боли глаз он до сих пор видит жуткое зеленое свечение глазных линз капеллана. Как будто Курта Седд с ним, явился полакомиться страданиями его последних мгновений. В воображении капеллан еще страшнее, чем всегда.