В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"

— Что вы скажете на это, молодой лидер? — обращается ко мне глава духовенства. Я точно знаю, ему не нравится, что во главе верховного клана стоит совсем молодой мальчишка, да еще… неизвестно, что успел внушить мне отец. Да, здесь моего отца не любили за слишком лояльное отношение к примитивным и желание ассимилировать с ними. Лидер Ромате был за то, чтобы вернуться на планету и попытаться жить среди простых людей, взаимодействовать с ними, а не использовать их. Вся беда в том, что его никто не поддержал, поэтому… ему пришлось уйти.

— Они не оставили своих намерений уничтожить нас, — говорит Зейн, поглядывая на меня и ожидая поддержки. — Все это время примитивные готовились к атаке, что заключалось в том числе в строительстве шаттлов для проникновения сюда напрямую, однако, наши агенты не дремлют — топливо для старта они так и не открыли. Вместе с тем они нашли портал и планируют нападение. Тебе слово, Дей!

— Но Оракул ничего такого не предвидит… — трясет сединами лидер кемате, привыкший что его слово закон. — Даже если бы они нашли его, как они смогли активизировать столь сложную для них конструкцию, если…

— Среди примитивных есть самка, обладающая способностями безупречных, — объявляю я и мне хочется зажать себе рот. Что же ты делаешь, урод, ты же сдаешь их, всех!

— Поясните, Ромате! — недовольно нахмурилась глава клана генетиков, ведь кому как не ей знать, что примитивные не могут обладать даже толикой способностей, которые дает преобразователь.

— В ее роду были безупречные, и над ее родителями были поставлены эксперименты, которыми руководил мой отец, — вставляет слово Зейн, и все взгляды устремляются на него. — Он хотел вывести препарат, дающий способности не только ментально развивать мозг, но и укреплять физическое тело, при этом воздействуя на центральную нервную систему также, как преобразователь воздействует на нас. У него почти получилось, но он погиб, а эксперимент его живет… в этой самке.

Черт, он все знает, — колотится в голове мысль, и я, как могу, подавляю ее. Понять, что происходит со мной времени нет, но я точно знаю, я должен спасти Люси, должен! Может быть, я и безупречный идиот, проникшейся к примитивной самке, но откуда Зейн знает?! Откуда?

— Видимо, — продолжает он, а я думаю, как бы заткнуть этот фонтан, — на ребенке сказался препарат не столько на физическом уровне, сколько на ментальном. Оракул не видит ее, потому что она блокирует эту ветвь развития событий. А, значит, мы не можем просчитать их действия.

— Они проникнут сюда, — внезапно вырывается из меня, и я продолжаю говорить прямо против своей воли. — И остановить мы их не сможем. А это значит, что нам придется пожертвовать частью станции.

Со мной происходят странные вещи. Я будто разделился на две половины, такое ощущение, что одна моя часть все еще живет в том мире, рядом с Люси, любит ее и желает спасти, а другая, полностью безупречная, теперь выдает их всех, заставляет подвергать опасности…

— Что вы хотите этим сказать? — нахмурился наместник, исполняющий на совете роль арбитра и представитель сената. — Вы что, хотите разрушить станцию? В угоду им? Ваш отец…

— Мой отец хотел мира на земле, а я хочу выжить, — не очень почтительно перебиваю я старика. — Они придут уничтожить нас, и мы не должны позволить им сделать это, пока мы не будем готовы их атаковать. А, значит, нужно уничтожить всего один отсек станции, перекрыть, загерметизировать и взорвать, когда они будут думать, что им удалось сюда проникнуть…

— Только нужно это сделать, когда бесстрашные уже будут здесь. Как только они окажутся на нашей территории, мы взорвем этот блок и тем самым лишим их единственного человека, которого Оракул не может просчитать…

«Нет!» — была первая моя реакция, но мне удалось не выдать ее и лишь спокойно кивнуть Зейну.

— Возможно, было бы любопытно изучить примитивную, обладающую способностями безупречных? — пожал я плечом, окидывая собрание безразличным взглядом. — Появление такого вида само по себе странно и опасно, нам бы лучше понимать с чем это связано…

— Это связано с экспериментами над ее родителями, Дей! — смеривает меня холодным взглядом Зейн. — Необходимость в ее изучении не соотносима той опасности, которую она представляет!

— Или один из ее предков был под воздействием чипа, — вклинилась глава гемате. — Эту вероятность тоже нельзя исключать. И это очень тревожный симптом, потому что если безупречные, посещающие Поле экспериментов пытались там ассимилировать, то таких подвидов, как эта самка, может быть гораздо больше… Мне не нравится это!

— Да вы правы, лучше их всех уничтожить, оставив только тех, кто готов сотрудничать, — медленно проговаривает наместник, глядя в иллюминатор на темную пелену космоса. — Готовьте свою диверсию, домате. Все свободны. Дей, останься, у меня есть к тебе разговор.

Мне не нравится тон наместника, но я не могу ослушаться его, даже, несмотря на то, что являюсь лидером кланов.

— Ромате вели нас изначально, — голос старика немного скрипуч и неприятен, язык чуть заплетается, а речь старика плавная и безэмоциональная, но я чувствую исходящую от него угрозу. — Твой отец был очень мудр, несмотря на молодые годы, он смог много добиться, в том числе и обеспечить выживание нас здесь. Его предки организовали нас, когда мы находились уже на грани вымирания и были в панике, здесь творился хаос… — безупречный затих, все так же глядя в бездну космоса, сложив руки за спиной. Пауза стала затягиваться, и я все не мог взять в толк, к чему он рассказывает мне то, что я и так знаю. — Лидеры усовершенствовали наши преобразователи и создали систему кланов, благодаря которой мы смоли выжить, и даже процветать здесь. Твой отец был достойным лидером своего клана, но я точно знаю, он всегда хотел вернуться туда, на планету. Он называл ее домом, так и говорил, что больше всего на свете хочет вернуться домой, хотя является восьмым поколением, выращенным на станции. Я не знаю, успел ли он заразить тебя этим, но хочу тебя предупредить, — наместник сделал неуловимое движение рукой и шар посреди комнаты стал наполняться голубоватым светом, отражающий тысячи картинок, увидеть и расшифровать которые могут только некоторые из нас.

— К чему вы клоните, наместник?

— Я хочу показать тебе кое-что. Да, Оракул не может просчитать безупречных, не может просчитать того, кто обладает даром сканирования. Но если задать параметры вручную, извне, то Оракул может сказать к чему это приведет. У меня появились сомнения насчет достоверности всех просчитанных результатов, и я решил, что сейчас самое время проверить мои догадки. Я очень давно живу на свете, а точнее, на станции, и поверь мне, я вижу кое-что, скрытое даже от всевидящего разума предсказателя. Смотри сюда…

Картинки, разбросанные по шару, стали собираться в одну, наподобие пазла, съезжаются, сплавляются в единое целое и передо мной возникает команда бесстрашных, во главе с Люси. Она что-то говорит рослому парню, в котором я узнал Арчи, за ней подтягиваются Мия и Иви, замыкают шествие Берман, Гэб и Элиас Итон. Они рассыпаются по коридору, все грязные, у некоторых кровь и ссадины, но полные решимости, когда чуткий слух сапера заставляет Гэба озираться и прислушиваться. Внезапно, меня начинает затягивать в шар, Оракул приближается так, будто я сейчас растворюсь в нем и вот я уже совсем рядом с тем блоком, которые безупречные решили принести в жертву, чтобы избавиться от посягательств бесстрашных на свою прикосновенность.

— Люси, уходи, обратно в портал, это ловушка! — кричу я, понимая, что не успею. Не обращая внимания на пытающихся остановить меня безупречных, я вытаскиваю оружие и расстреливаю всех, кто хочет встать у меня на пути, стремясь к заблокированной двери в попытке предотвратить взрыв.

— Не делай этого, Дей! — кричит Зейн мне вслед. — Это уже не остановить!

— Уходите! Сейчас тут все взлетит на воздух! — Люси немного ослабила блок, и я увидел, как Арчи выталкивает Иви и Мию обратно в портал, а Гэб старается найти потенциальный источник взрыва, но я понимаю, что ничего не выйдет, и остаются всего какие-то секунды. Разблокировав створку, я бросаюсь к тому самому месту, где заложен снаряд, но осознав, что ничего не успеваю сделать, выкрикнул только: «Уходите!»