Информатор - Курт Айхенвальд

13 сентября в 10.00 утра чрезвычайный комитет совета директоров АДМ собрался в конференц-зале без окон в офисе фирмы «Симпсон, Тэтчер и Бартлетт» на двадцать шестом этаже дома 425 по Лексингтон-авеню на Манхэттене. Обри Дэниел открыл совещание и ознакомил собравшихся с последними сдвигами в переговорах с прокурорами. Два дня назад сумма назначенного АДМ штрафа снизилась до ста двадцати миллионов долларов, остальные условия остались прежними: компания должна признать себя виновной в двух ценовых сговорах.

Новости повергли директоров в уныние. Гленн Уэбб сетовал, что штраф чересчур велик. Росс Джонсон, Брайан Малруни и некоторые другие были с ним согласны. Комитет поручил фирме «Уильямс и Конноли» еще раз переговорить с прокурорами и постараться уменьшить эту сумму.

Когда адвокаты удалились, оставшимся пришла в голову одна и та же печальная мысль: шло к концу не только уголовное расследование, но и нечто большее. АДМ была вынуждена сдаться, а это означало, что Дуэйну придется отказаться от планов карьеры своего сына, которые он вынашивал в своем сердце столько лет. Эту мысль высказал Джон Дэниелс, бывший председатель совета директоров АДМ и сопредседатель комитета:

– Все мы, безусловно, понимаем, какая это трагедия для Дуэйна и его семьи.

Остальные согласно закивали.

Дэниелс окинул их взглядом.

– Может, мы с вами наблюдаем конец целой эпохи.

17 сентября, день крайнего срока.

После длительных споров прокуратура согласилась снизить сумму штрафа до ста миллионов долларов, но предупредила, что это последнее слово. Сто миллионов – или обвинительный акт.

Переговоры длились допоздна. Множество вопросов остались нерешенными. В конце концов терпение Обри Дэниела лопнуло. Он встал.

– Мы не собираемся покорно брести туда, куда нам указывают, – сказал он резко, вставая. – Мы согласимся с тем или иным требованием только после того, как тщательно изучим все документы. И только после этого Барри Кокс ответит на ваши вопросы.

Соглашение не было достигнуто, но до него оставался крохотный шажок, и поэтому прокуроры решили отсрочить предъявление обвинения еще на неделю. Часы затикали снова.

Спустя два дня Обри Дэниел и Барри Саймон получили письмо антитрестовского отдела, перечислявшее условия соглашения. Дэниел нашел эти условия возмутительными.

Все служащие АДМ, писали прокуроры, получают иммунитет от судебного преследования, кроме нескольких лиц, включая Мика Андреаса и Терри Уилсона. В этом не было ничего нового. Но теперь обвинение собирались предъявить Дуэйну Андреасу и Джиму Рэнделлу. Председатель совета директоров и президент компании становились объектом судебного преследования, и при этом от АДМ требовали полного и безоговорочного сотрудничества с властями. По мнению адвокатов, это все равно что нарисовать мишени на спинах этих двоих.

Дэниел даже обрадовался. Ясно, что прокуроры перестарались. Такие условия правление АДМ никогда не примет. И он позвонил Спратлингу.

– Благодарю вас. После вашего письма мы можем отказать вам с легким сердцем.

– Что именно вас не устраивает? – спросил Спратлинг.

– Как минимум забудьте о претензиях к Дуэйну Андреасу и Рэнделлу. Это не обсуждается. Во-вторых, мы не согласны выплачивать сто миллионов долларов. Двадцать пять миллионов за нарушения в торговле лизином и десять миллионов за лимонную кислоту. Это все.

Спратлинг помолчал.

– Либо сто миллионов, либо обвинение, – проговорил он.

Все члены чрезвычайного комитета, собравшиеся тем утром в офисе фирмы «Симпсон и Тэтчер», негодовали из-за последних требований прокуратуры. Все выглядело как попытка сфабриковать дело против Дуэйна Андреаса и Джима Рэнделла с целью выкорчевать разом всю верхушку АДМ. Все единодушно отвергли это условие. Адвокатам поручили передать правоохранительным органам, что иммунитет должны получить все служащие АДМ, кроме тех, кто с самого начала был объектом расследования. Иначе это стало бы нарушением предварительного соглашения.

Вместе с тем, заявили директора, назрела необходимость принимать окончательное решение.

– Курс акций АДМ упал, – сказал Росс Джонсон, – и он не поднимется, пока мы не разрешим проблему. Пора разобраться с этим делом.

Обри Дэниел кивнул. Он все понял.

На следующее утро, 20 сентября, на столе Гэри Спратлинга зазвонил телефон. На часах было 11.05, звонил Обри Дэниел.

– АДМ согласна уплатить сто миллионов, – сказал Дэниел. – Но не говорите пока об этом никому, кроме тех, кому это надо знать.

Обязательным условием, добавил адвокат, является иммунитет для Дуэйна Андреаса и Джима Рэнделла. Если прокуроры не согласны, АДМ готова предстать перед судом.

Спратлинг все записал и пообещал, что прокуратура рассмотрит этот вопрос. Юристы договорились в ближайшие дни обсудить все прочие пункты соглашения.

Простившись с Дэниелом, Спратлинг позвонил Джиму Гриффину в Чикаго. Похоже, АДМ готова к соглашению, сказал он.

В то же утро – по закону совпадения – прояснились темные моменты в деле о мошенничестве.

После нескольких месяцев предварительных переговоров отдел по борьбе с мошенничеством назначил встречу с Марти Оллисоном, первым из тех, кого Уайтекер пригласил на работу в АДМ. Адвокат Оллисона Майкл Монико пытался выторговать для своего клиента иммунитет в обмен на показания, но вашингтонские юристы на это не пошли. В результате Оллисон, в надежде на снисходительность прокуроров, согласился ответить на их вопросы на условиях предварительной договоренности.{393}

Они встретились в офисе чикагской прокуратуры. Вся команда, ведущая расследование, – Бассет и Д'Анжело от ФБР, Маккей и Никсон от Министерства юстиции, – вооружилась ручками и приготовилась. Оллисон и Монико сели по одну сторону стола. Оллисон был спокоен, но смущен.

Представив присутствующих, Бассет приступил к вопросам. Оллисон сказал, что впервые встретился с Уайтекером на одной из отраслевых конференций весной 1989 года. Он в то время работал в отделении «Киова хакко», которое занималось производством лизина, а Уайтекер в «Дегассе». Уайтекер проявил большой интерес к лизину и подробно расспрашивал Оллисона об особенностях этого бизнеса. Спустя некоторое время, в том же году, Уайтекер позвонил ему и сообщил, что перешел в АДМ, где возглавил подразделение по производству лизина. Ему требовался специалист по продажам. Переговорив с Джимом Рэнделлом, в январе 1990 года Оллисон начал работать в АДМ.