Петербург - Алекс Кун

К слову, рейтары это наследие германских войн между католиками и протестантами. Тогда этим термином, означающим «черные всадники», называли конных наемников. В отличие от кирасир они воевали, в основном, огнестрельным оружием, таская по несколько пистолей и мушкетов — меч у них был запасным оружием. От драгун их отличало то, что они не спешивались, стреляя с коня — тут стоит заметить, что лошади им требовались специально обученные. А от бездоспешных карабинеров, также, стрелявших с коня, рейтар отличали доспехи, в которые они были облачены. Доспехи рейтары еще и в черный цвет предпочитали красить, что, собственно и дало им наименование вместе с тактикой действий.

Где может успешнее всего «выступить» всадник в черных доспехах на гнедой лошади и набитый огнестрелом? Правильно — ночные засады, стремительные удары в темноте и немедленный отход. Потом эта тактика рейтар была забыта, точнее, принесена в жертву линейным войскам и армейской пышности этого времени. В армии рейтар использовали для удара строем по противнику, когда отстреливались первые шеренги, они пропускали вторую шеренгу и уходили назад на перезарядку. Соответственно потери рейтар выходили значительными и вместо них военачальники предпочитали использовать кирасир или драгун. Вот так неверная тактика убивала целый род войск.

На Руси рейтар активно использовали во времена батюшка Петра, а вот нынешний государь постепенно перековал рейтар в драгун, которые обходились значительно дешевле для казны.

Но нашим черным бушлатам и внушительному огнестрельному арсеналу — старая тактика рейтар должна стать, весьма близка. Будем возрождать, на новом уровне, стреляющую конницу.

Формировали ударные эскадроны, подбирая им по всей армии гнедых лошадей и тратя патроны на стрельбу под ухом этих копытных, отбирая наиболее флегматичных, но быстрых. Благо, теперь было из чего выбирать.

Четыре сотни драгун ушли навстречу армии Карла 16 мая, на перегруженных лошадях. Ничего, они по дороге сделают несколько закладок и вступят в бой уже налегке.

Еще три сотни ушли через день, забрав все боеприпасы подчистую. Во всем корпусе, наверное, остались только мои два патрона, которые оставил себе как напоминание о штурме Риги. Надо будет сделать для этой пары рамочку и повесить на стену — пусть патроны мне намекают, куда скатываются «проработанные» планы баталий.

К 18 мая начал нервничать, в ожидании кораблей. Пора бы им уже вернутся — ветер вроде не стихал, грузить, к сожалению, в Петербурге особо нечего. Где они шляются?!

Еще через день уехал портить нервы флоту, стоящему у Дюнамюнде, и подготавливать Гонца к быстрому рывку до Невы.

Вечер провел с Памбургом, разбирая штурм Риги под чарку красного. Причем, вино явно из рижских запасов — вот и когда они все успевают? Вроде, и на берег не высаживались …

Утром, в устье Двины вошли две птицы. Груженые, судя по осадке, и потрепанные, судя по свежим сколам, белеющим на потемневших корпусах. Ну, никуда этих балбесов отпускать нельзя! Надеюсь, птицы просто опередили фрегаты, а не оставили их в той дыре, в которой исцарапались?!

Излишне говорить, что еще не успели клиперы прозвенеть якорными цепями через клюзы, а у борта уже качался катер Гонца, в котором выплясывал, неприлично жестикулируя, не выспавшийся адмирал.

Возвращался на берег через два часа, со сложным чувством. С одной стороны — могу похвалить свою паранойю за настойчивость. Флот свеев пришел. А вот план баталии у меня опять хромал на все конечности — вместе с транспортными кораблями пришли десяток тяжелых кораблей, и Сокол с ними не справлялся, получая пробоину за пробоиной в попытках отстрелить спешно идущие к берегам транспорты.

То, что эскадра наших кораблей, идущая на загрузку в Петербург, услышала далекую канонаду — иначе как чудом назвать нельзя. Без этого чуда — Сокола мы, скорее всего, потеряли бы. Ему и так досталось по полной программе, вплоть до срезанной фок-мачты. Но высадиться свеям на берег Сокол не дал, сдерживая их ценой пробоин, до самого подхода помощи, на которую Глеб наверняка не рассчитывал. Еще одни герои этого лета, и еще один мегалит в мой огород. Ведь не секрет, что герои возникают там, где крупно прокалываются командующие. Низкий поклон самоотверженным людям, затыкающим собой дыры в планировании, но вот кто даст по голове самоуверенному командующему? Вечная проблема — кто будет учить учителей? А потом еще и вправлять им мозги…

Ехал обратно к Риге в задумчивости — с одной стороны, со свеями закончили, жаль только, Карл об этом не знает. С другой стороны — не пора ли действительно в отставку — что-то переоценивать стал наши силы.

В конце концов — замену себе подготовил на всех направлениях, от всех ошибок не убережешься, и постоянно трястись над своими детищами — не лучший способ дать им повзрослеть.

Птицам приказал подниматься по реке к форту на разгрузку, а потом идти на патрулирование зоны западнее островов Кристансё, неподалеку от затаившегося Духа. Правда, про канонерку им не сказал, но велел следить за морем внимательно и чуть что — лететь на всех парусах за подмогой. На сомнение капитанов добавил — если это «что» случится — ветер будет однозначно. Порадовало, что спорить никто не стал — верующий тут народ.

Добрался до лагеря, как и рассчитывал, раньше, чем по Двине доползли птицы, обеспечив организацию их разгрузки. Хотелось отправить еще две сотни драгун, на дело рейтар, пока Карл на марше. Еще неделя-другая, и тут будет жарко — вот за это время и надо максимально подорвать дух пехоты свеев. А на их конницу у меня планы были еще большие. Ведь за драгунами погоняться? Обязательно! Засада за засадой — красивое решение, хотя заманить выйдет от силы пару раз. Но потом, глядишь, отучим конницу Карла вообще далеко от своих солдат отходить.

И когда они придут на берег Двины плотными строями — мы вспомним про корабельную артиллерию. Не завидую военным стратегам — им же теперь всю теорию войны переписывать заново надо.

Вторая половина мая радовала солнышком, чистым небом и большим объемом подготовительных работ. Форт мы заминировали качественно, теперь даже мне будет сложно его разминировать, имея полную схему. Полки корпуса постепенно переехали с левого берега Двины в северные предместья Риги, оставив на оборону форта, пять рот морпехов, с прямым приказом — отступить к Риге, как станет жарко. Лично покрутил пуговицу лейтенанту, заглядывая в глаза и обещая филиал ада на земле персонально для него в моем эксклюзивном исполнении — если он погубит людей. Никакого — «стоять насмерть»! Их основная задача отбить один пробный штурм, который наверняка Карл предпримет сходу, и отступить без потерь, не забыв выдернуть указанные на плане веревочки. Все! Никакой самодеятельности!

Глава 32

Штаб из форта переехал в Епископскую башню Риги, получившую свое название благодаря стоящему рядом замку епископа. Точнее, уже не стоящему, а лежащему в руинах. Свеи пытались использовать замок по прямому назначению, как опорную точку, но старинное, здание с этой ролью не справилось. Жаль замок, красивый был…

В четырехугольной, массивной башне до сих пор пахло порохом и долго пролежавшими тут жертвами войны. Но на эти мелочи никто не обращал внимания, устраиваясь на ярусах башни хоть и скученно, зато с шикарным видом на Двину и форт. Так сказать, места в первом ряду на будущую драму.

Рига бурлила, лопаясь пузырями обозов, спешно уходящих к Нарве. Подозреваю, это бурление тут началось еще до официальной сдачи города. Как понял из речей Петра — Ригу, как и Константинополь, вывозим на две трети, а то и на три четверти — как получится. Начали, как это не печально, с вещей — и пришлось убеждать Петра, в первую очередь выводить людей и пленных свеев. Нам тут лишние рты или удары в спину, при подходе Карла, совершенно не нужны. После чего к обозам присоединились колонны переселенцев, сопровождаемых петровскими иррегулярами.

26 мая прискакали гонцы от драгун, доложившие про первые боестолкновения с Карлом, скорости его армии, направлении и численности.

Карл шел с шестью полками тяжелой конницы, четырьмя полками легкой и одним полком…эээ…смешанным, состоящим из наемников, начиная от поляков и заканчивая татарами. Этот полк драгуны оценили тысячи в две всадников, а остальные полки составляли, в общей сложности, около одиннадцати с половиной тысяч. Всего, значит, выходило около 13–14 тысяч конницы.

Пехота Карла шла более однообразно. Три десятка пехотных полков, общей численностью около 32 тысяч человек. Треть полка составляли пикинеры и две трети мушкетеры, со шпагами и мушкетами. Часть мушкетеров комплектовались еще и гранатами, получая дополнительное название «гренадер» — вот только внешне их драгуны не различали и сколько у Карла «карманной артиллерии» — осталось его тайной.