Гулы - Сергей Кириенко

Белый кафель пола, белый настенный фаянс, бело снежный потолок — белизна обрушилась на нее со всех сторон, подсвеченная тремя флуоресцентными лампами, горящими над зеркалами умывальника. Паола услышала, как мягко закрылась дверь, выдохнув через сопло пневмотормоза сжатый воздух, и у нее в тысячный раз возникло ощущение того, что она оказалась в морге. Кроме стерильной чистоты и белизны помещения, впечатление это подкреплялось отсутствием окон. Паола знала причину последнего — Палаццо ди Алья был построен в середине прошлого века, а тогда современных уборных еще попросту не существовало. Ее построили только через сто лет, разделив один из залов в левом крыле, и она оказалась отрезанной от внешних стен здания. Рабочие провели в нее канализацию, водопроводные трубы, облицевали стены и пол и получили стерильно-белое помещение, похожее на склеп. Единственным выходом отсюда, кроме двери была узкая вентиляционная шахта, выходное отверстие которой было забрано мелкоячеистой решеткой. Стоя спиной к двери и глядя на вентиляционное отверстие под потолком, Паола подумала, что запри сейчас, кто-нибудь дверь снаружи, и она окажется здесь замурованной — никто не услышит ее криков через стенные стены. Постояв перед дверью пару секунд, она прошла к расположенным у дальней стены кабинкам и распахнула дверцу одной из них, краем глаза заметив, в зеркале над умывальником свое побледневшее лицо.

Три минуты спустя она вышла из уборной, прошла по ведущему в вестибюль коридору и, оказавшись в последнем, направилась в читальный зал через книгохранилище, запасная дверь которого выходила в вестибюль,— этот путь до читального зала был в два раза короче, чем по коридору. Она прошла через комнату, заставленную стеллажами, вышла во вторую, непосредственно примыкавшую к читальному залу, и направилась между шкафами к своему столу.

Она преодолела две трети пути, когда услышала голоса.

Паола остановилась, узнав в одном из них голос Лучии. Второй голос принадлежал мужчине, но насторожил ее не он, а голос напарницы — в нем звучало напряжение… Паола обогнула стеллаж с «Британикой» и оказалась перед последним шкафом, за которым находились дежурные стеллажи и проход в зал. Она приподнялась на цыпочки и посмотрела через корешки книг в сторону стойки. То, что она увидела в проходе между стеллажами, потрясло ее.

За ее рабочим столом, спиной к ней, стояла Лучия. Перед стойкой замер посетитель — тот самый светловолосый парень, что приходил сюда час назад и интересовался рукописью в коричневом переплете. Сейчас он стоял перед Лучией, уставившись ей в лицо немигающим взглядом. Лучия нервничала — это было ясно по тому, как она говорила высоким, пронзительным голосом. Светловолосый молча смотрел на нее, словно слушал и одновременно не слышал, а потом задал один короткий вопрос. На мгновение Паола ощутила, как где-то в животе у нее все оборвалось,— ей показалось, что она услышала, как он сказал: «…рукопись». Лучия попыталась что-то ответить, но не успела,— неожиданно на лице светловолосого появилось такое выражение, словно стоящая перед ним девушка ему надоела. Резко нагнувшись над стойкой, он выбросил вперед левую руку, и напарницу Паолы отшвырнуло от стойки: черноволосая девушка взвилась в воздух, пролетела к окну и, ударившись затылком о стеллаж, сползла на пол…

Глава двадцать шестая

В половине одиннадцатого небольшая колонна, состоявшая из шести крытых брезентом грузовиков и двух джипов, двигалась по дороге к Леньяно. Возглавлял колонну «ниссан-пэтрол» с перископической антенной на крыше, шесть грузовых машин, выкрашенных в защитный цвет, следовали за джипом, замыкал колонну второй «пэтрол».

Без двадцати одиннадцать размеренное движение колонны оказалось прервано: неожиданно ведущая машина начала сбавлять скорость. Следуя поданному сигналу, вслед за джипом принялись останавливаться и грузовые машины. Когда вся колонна замерла на обочине, замыкающий джип объехал грузовики и оказался у головного автомобиля. Водитель первого джипа выскочил из машины и, подбежав к подъехавшему «пэтролу», доложил сидевшему в нем человеку в полевой форме капитана карабинеров о срочном сообщении из Милана. Капитан выбрался из машины и перешел в автомобиль связи. Сидевший внутри радист подвинулся на сиденье, освобождая место для командира, и протянул офицеру наушники.

Через минуту колонна снова двинулась в путь, но маршрут ее движения оказался отклонен от первоначального: через три километра головная машина (в которой теперь сидел и капитан) свернула на объездной участок, связывающий дорогу к Леньяно и шоссе на Варесе. Когда машины выехали на шоссе, капитан приказал увеличить скорость. Водитель головного джипа поднял ее с шестидесяти до девяноста километров в час, водители грузовиков последовали его примеру.

Пятнадцать минут спустя сидящие в джипе смогли уже различить силуэт огромной горы, нависшей над восьмидесятитысячным городом. Радист связался с Миланом и сообщил, что колонна подъезжает к Террено. Окончив сеанс связи, он перевел рацию на прием и подался на сиденье, глядя на появившуюся впереди окраину города, по сообщению местного комиссариата, произошло событие, которому в ближайшую неделю суждено занять первое место на полосах газет всего мира.

Еще через три минуты «пэтрол» проехал мимо установленного на обочине дороги щита с надписью «Добро пожаловать в Террено! Вы никогда не забудете наш город и наше гостеприимство!», водитель слегка снизил скорость и, миновав сверкающую стеклом и хромированными топливными пистолетами автозаправочную станцию, колонна карабинеров двинулась по корсо Чентрале к центру Террено…

С минуту в салоне «ланчи» висела напряженная тишина. Гольди с изумлением смотрел на фотографию, которую сжимали его пальцы. Аз Гохар и Андрей молча смотрели на Гольди… Наконец комиссар оторвал взгляд от снимка и выдохнул:

— Бред!.. Не может этого быть!

— Кто он? Вы узнали этого человека? — Аз Гохар подался на сиденье, глядя в лицо комиссара.

Гольди опустил глаза вниз, скользнул взглядом по человеку с большими усами, снятому на фоне зарослей винограда, опять посмотрел на Аз Гохара и повторил:

— Бред!

Старик хотел что-то сказать, но в этот момент Джей Адамс — единственная из всех четверых смотревшая не на комиссара, а вперед по дороге,— тихо проговорила:

— Смотрите!

Ее тихий голос заставил людей обернуться. Повернув головы, они увидели, как из-за ратуши на пьяцца дель Фуоко выехали три полицейских автомобиля. Гольди узнал в них те самые машины, что пять минут назад перегораживали шоссе у монастыря.