Покоритель джунглей - Луи Жаколио

Эдуард. Кемпбелл был здорово помят. Колосс Анандраен отличался необыкновенной силой, удар его был мощен и стремителен. Хотя молодой офицер никак не мог опомниться от неожиданного нападения, он ясно слышал свое имя и понял, что чье-то вмешательство спасло его от неминуемой смерти. Он смутно увидел паломника в тот момент, когда индус вырвал кинжал из рук убийцы. Кто же был этот странный человек, предсказавший ему блестящую будущность и только что спасший его от смерти?

Разумеется, двое неизвестных задумали убить его, видя, что он следит за ними. Нападавший на него действовал с согласия спутника, стало быть, жизнью он был обязан вырвавшемуся у него восклицанию на английском языке, паломник узнал его. Скорбный ужас, с которым он крикнул «Эдуард Кемпбелл! Остановись, во имя неба!», свидетельствовал о том, что паломнику небезразлична его судьба, хотя причины этого интереса были юноше неведомы.

Постепенно, вспомнив о странном сходстве, замеченном им в день их первой встречи, сопоставив его с известием о возвращении в Индию Покорителя джунглей, молодой офицер пришел к убеждению, что старый паломник не кто иной, как искусно переодетый его дядя, Фредерик де Монморен, приехавший в Биджапур для организации восстания. Мучительное волнение охватило его при мысли о безвыходном положении, в котором он очутился; у раздиравшей его страшной дилеммы не было никакого решения — предать вице-короля и свою страну или выдать властям дядю, вновь спасшего ему жизнь.

— Мне остается только поехать к матери. Она одна имеет на брата достаточно влияния, чтобы заставить отказаться от его планов. Что касается поведения, которого требует от меня понятие о чести, то как сыну и офицеру мне не найти лучшего судьи, чем мой отец.

И Эдуард бросился по направлению к дворцу. Выйдя к нему с необитаемой стороны, он внезапно остановился и вздрогнул. Невдалеке он увидел две тени, в которых узнал мнимого паломника и его спутника.

«Они непременно наткнутся на наши посты!» Эдуард сразу подумал об ожидавшей их участи. Приказ гласил: «Всякий индус, пытающийся ночью приблизиться к дворцу, должен быть расстрелян на месте». Он сам отдал его по распоряжению сэра Джона Лоуренса после смерти Уотсона.

Но обе тени, словно призраки, исчезли в стене, и Кемпбелл решил, что это была галлюцинация, вызванная тем возбужденным и лихорадочным состоянием, в котором он находился.

Примчавшись в казарму, он разбудил своего слугу.

— Скорее, Гопал-Шудор, оседлай наших коней, ты поедешь вместе со мной. Завтра нам надо быть в Бомбее.

Через десять минут во дворе два великолепных белоснежных жеребца нетерпеливо били копытами землю.

Когда молодой человек садился на лошадь, в развалинах трижды скорбно и заунывно прокричала сова.

— О, она предсказывает смерть! — с дрожью в голосе воскликнул слуга. — Вы посчитали, сколько раз она крикнула, сахиб?

— Почему ты об этом спрашиваешь, Гопал? — отозвался Эдуард Кемпбелл, подбирая поводья.

— Потому что, сахиб, — отозвался бедняга, дрожа от страха, — эта птица всегда предвещает человеку, что жизнь его подошла к концу. Своим криком она указывает, сколько дней ему еще осталось провести на земле.

— Ну что ж, — улыбнулся молодой офицер, несмотря на мрачное настроение, — тебе нечего бояться, ведь мы уезжаем.

— О, сахиб, не шутите, — шепотом сказал индус, — над старым дворцом Адил-шаха веет ветер смерти. Вспомните сэра Уотсона… Так вот, в тот вечер сова крикнула только один раз.

В этот момент зловещая птица, тяжело взмахнув крыльями, перелетела на перила террасы, находившейся над покоями вице-короля.

— О боги! О! — в ужасе воскликнул слуга. — Да защитит Шива повелителя повелителей! Если страшный посланец бога смерти пропоет у него над головой, он погиб.

По странному совладению печальная птица вновь трижды огласила ночную тишину своим заунывным криком.

— Ах, хозяин! Мы больше не увидим великого сахиба, — со слезами промолвил Гопал-Шудор.

В течение последних дней на глазах Эдуарда Кемпбелла произошло столько зловещих событий, что и он не смог удержать легкую дрожь.

— В путь! — крикнул он, садясь в седло.

И лошади во весь опор помчались по дороге в Бомбей.

Глава III

Таинственная ночь. — Внушение. — Совет Семи и тайный трибунал. — Обвинительная речь старого паломника. — Вице-король приговорен к смерти.

После отъезда Эдуарда Кемпбелла вице-король уселся в одно из удобных индусских кресел, в которых хорошо помечтать или поспать, ибо в них можно принимать любые положения и даже растянуться, как в кровати. В теплых странах, особенно в период сильного зноя, европейцы проводят в таких креслах часть ночи, устройство их позволяет насладиться ночной прохладой.

В течение всего дня стояла невыносимая жара. Обычно по ночам дуют северные ветры, которые освежают раскаленную атмосферу, но пока их дыхания не чувствовалось. Сэр Джон Лоуренс пытался было заснуть, напрасно стараясь отогнать от себя заботы, которые могли потревожить желанный покой. Сон не шел к нему, и он мысленно последовал за своим адъютантом в Бомбей. Он представил себе его приезд и с удовольствием подумал о том, какую радость испытает полковник Кемпбелл при вести о невероятном продвижении сына по службе. Потом по ассоциации мыслей он вернулся к тому, что больше всего его сейчас волновало: сумеет ли Кишнайя на сей раз захватить Нана-Сахиба? Принца окружала горсточка людей, но они были ему преданы, к тому же на Малабарском берегу было столько недоступных убежищ… Правда, у вождя тугов был способ приблизиться к Нане, не вызывая подозрений. Он должен был выдать себя за посланца Духов вод, и дальше — немного ловкости и… А уж ловкости Кишнайе было не занимать.

В этот момент вице-короля потревожил легкий шум. Он открыл глаза и был настолько поражен представившимся ему зрелищем, что решил, будто ему снится сон, и застыл в оцепенении. В трех шагах от него, нагнувшись и протягивая руки, хищно сверкая глазами, стоял старый паломник, предсказавший смерть Уотсона.

Все двери охраняли часовые, никого не впускавшие, поэтому сэр Джон на какое-то мгновение подумал, что все происходящее с ним — сон.

— Опять этот зловещий нищий! — пробормотал он.

И инстинктивно вновь закрыл глаза, чтобы избавиться от наваждения. Но вдруг он резко выпрямился в кресле, устремив испуганный взгляд на странное привидение… Слова, которые услышал вице-король, убедили его в том, что он не спит.

— Сэр Джон Лоуренс, я приказываю вам следовать за мной.