Математик Боя. Становление легенды - Blood_and_Tea
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это была практическая часть, — серьезно начал директор. — А теперь я проведу теоретическую, пока вы оба еще в сознании. Да и те двое услышат, если перестанут вопить, как девчонки.
Короткий взгляд и «легкое» давление чакры, и мальчишки замолчали, лишь изредка постанывая.
— Итак, шиноби, — Сенсома поерзал, совсем не стесняясь своего веса. — Смотри, юный Тохуто. Ты лежишь сейчас лицом в землю. Твоих товарищей одолели. Один из них без сознания, двое сильно ранены, а у последнего заканчивается кислород. Вы все испытали боль и унижение. Теперь испытываете страх. Это нормально — испытывать эмоции. Даже сильнейшие шиноби подвластны им. Порой, правильно используя гнев или тот же страх, можно совершить невозможное. Эмоции — тоже оружие. Скажи мне, Тохуто, как ты сейчас используешь свое оружие?
— Я… я не могу! — пискнул парень. — Вы слишком сильный!
— Не можешь? И чего же ты не можешь, Тохуто? Испытывать эмоции? Мне кажется — ты врешь.
— Я не могу ничего сделать! Я не могу использовать их!
— Можешь! Я скажу тебе — ты можешь освободиться от захвата и вырваться. Что тогда? Что бы ты сделал дальше?
— Убежал! — взвыл парень, испытывающий ту же боль, что и Дай с утра.
Но, в отличии от Майто, Тохуто не привык терпеть боль. Он привык лишь ее причинять.
— Убежал бы? — переспросил Сенсома холодно. — А как же твои товарищи?
— Их уже не спасти! Они вообще уже могут быть мертвы! Они мне даже не товарищи! — вопил мальчик в слезах.
Парень, на лице которого была ладонь Сенсомы, закатил глаза. Он перестал бороться после этих слов и отключился. Сенсома щелкнул пальцами перед его носом и ткнул в грудь. Дыхание хулигану тут же вернулось, но сознание все еще было где-то далеко. Конечно, дело тут было не только в нехватке воздуха — дабы вывести испытуемого болью Тохуто на откровения, Сенсома давил чакрой и жаждой крови рядом с собой.
— Хорошо, — согласился директор все тем же холодным тоном. — Тогда убежал… Это — тоже выход. Жизнь дорога, и не всегда ее стоит отдавать во имя миссии или даже ради друзей. Я могу понять. Тогда что же, Тохуто? Ты больше всего на свете хочешь сбежать от меня?
— Больше всего!
— Тогда ломай руку, — жестко приказал директор, видя, как содрогнулись ряды остальных учеников. — Сломаешь ее — сможешь вырваться. Я дам тебе убежать.
— Не-е-е-ет! Не буду-не буду-не буду!
— Ломай! — Сенсома надавил, делая еще больнее. — Сегодня утром Майто Дай оказался в твоем положении. Он не умеет так же как ты напитывать тело чакрой, так что ему было еще больнее. Он младше тебя. У него нету любящей семьи, и никто его не поддержал в бою со мной. И я не давал ему подсказок, как тебе сейчас. Он сам сломал себе руку и освободился. С самого утра мой дорогой ученик думал, что я отвернулся от него. Возможно, он даже подумал, что я нахожу его бесперспективным. Но он — лучше чем ты. Лучше чем подобные тебе. Шиноби должен уметь терпеть. Терпеть. Терпеть, ожидая — ведь засады — важное оружие. Терпеть оскорбления — ведь противник может попытаться вывести из себя. Терпеть предательство — ведь любой может отвернуться, по тысяче разных причин. Не все необходимо прощать — оскорбляющего можно достать, успокоившись, а предателя выследить после. Но все нужно уметь терпеть. Ломай руку!
— Не буду-у-у! — ревел парень. — Не буду-у-у-у…
— Тогда ты шиноби, худший чем Дай. Гораздо худший, — Сенсома отпустил руку хулигана и встал, посмотрев на старший класс, откуда и был Тохуто. — Помогите своим товарищам, дети. И запомните мой урок. И научитесь терпеть. Я лично проверю! Всем все ясно?!
— ХАЙ! — согнулись в поклоне ученики и даже Чен.
— Как жестоко… — прокомментировал Исобу. — Но в одном ты был не прав. Ты — отличный учитель.
И вновь по зову долга?
— Семь, — меланхолично отсчитывал Джирайя.
Сенсома сосредоточился, но и в этот раз у него не получилось — небольшой камешек попал прямо в закрытый правый глаз. Метко. И чувствительно — будто бы беловолосый нахал специально пытался попасть побольнее. Хотя… Сенсома усмехнулся, сосредотачиваясь вновь. Восьмой камень вновь попал в глаз. «Будто бы»? Нет, мелкий и правда пытается вывести его из себя.
Только развеселившись от этой мысли, Сенсома почти совсем перестал сосредотачиваться, и девятый камешек, как ни странно, прошел его тело насквозь. Никакой боли — лишь холодок, уверенно пробравшийся от кожи на лбу до затылка и покинувший голову.
Десятый и одиннадцатый камешки тоже пролетели насквозь — принцип Сенсома понял, так что дальше было проще. Конечно, в бою пока такое использовать будет тяжеловато, но лиха беда начало…
— Отлично! — обрадованно выдохнул Сенсома, поднимаясь и делая Джирайе отмашку. — Я почти закончил…
— Ни Биджу ты не закончил, старик, — тут же отозвался мелкий, бросая новый камень в лицо крестному. — Ты пропустил только три камешка.
— Хватит их кидать! — тут же шикнул Сенсома, не забыв, конечно «мигнуть», пропуская камень сквозь себя. — Первый шаг всегда самый трудный. Я почти закончил. А тебя я сейчас…
Прервавшись на полуслове, Сенсома шагнул к мальчику и резко ускорился. Крепкий подзатыльник — лучшее лекарство от наглости.
Джирайя не сплоховал и, подпустив крестного поближе, развернулся всем корпусом, одновременно удлиняя и уплотняя свои волосы. Чакры у него, как для ребенка, было много, так что техника удалась полностью, и Джирайя мгновенно покрылся ослепительно белой колючей броней. Конечно, Сенсома мог бы ее разбить и вытащить засранца на свет Рикудов, но делать он этого не стал.
В конце концов, такие небольшие, но важные, успехи нужно вознаграждать. Иногда.
— Я отодвину твой Призыв еще на год, если ты сейчас же не вылезешь оттуда, — Сенсома деликатно постучал пальцем по затвердевшим колючим волосам крестника. — Считаю до пяти…
На счете «четыре», хмурый мальчишка соизволил отменить технику, являясь под взгляд очей крестного.
— Соник был бы доволен такой техникой,
