Дневниковые записи. Том 3 - Владимир Александрович Быков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В целом, конечно, упомянутая сплошная все ускоряющаяся сдача позиций. И только отдельные редкие всплески приятного, вроде состоявшегося недавно 80-летнего заводского юбилея. Внешне вполне монументаьно-впечатляющего, но уже не такого радостного, например, в сравнении с юбилеем всего пятилетней давности. О более ранних, дабы себя не травить, – не упоминаю. Возраст человека ограничен, надо полагать, и по этой причине: вне эмоционального восприятия им со временем даже таких событий.
Так что мой настрой ничем, по большому счету, не отличается от твоего.
Но все равно, привет мой сердечный и добрые пожелания тебе и всем твоим родным и близким.
Нина, твое последнее письмо, видимо, случайно удалил из входящей почты, и потому отвечаю по памяти.
Меня обрадовал бодрый его тон, но несколько обеспокоила твоя реплика насчет организованной «стены» твоих родных. Тем более, что у меня с внуком происходит нечто похожее.
Я после смерти Андрея, позволил ему, вернее принял решение, оформить наследование отцовской квартиры на его имя, без себя, но на оговоренных специально и письменно условиях, что без моего согласия он ничего с ней совершать «недозволенного» не будет. Так вот недавно, узнаю чуть не случайно, что он эту квартиру продал, а после преступной акции ушел со своей дамой «в закрытку». Причем не только не звонит, но уже месяца два демонстративно не отвечает на мои телефонные звонки.
Таковы – наши современные детишки!
В остальном пока все в порядке. Каких-либо других значимых событий не произошло. Всего тебе доброго.
В части современных молодых полностью с тобой согласен. Возмущение у меня чуть не каждодневное от их всех, за редчайшим исключением. Это негативные, стратегического плана, последствия предшествующей эпохи. Хают же ее разные критиканы, к сожалению, совсем за другое.
P. S. Ошибки твои совсем другого рода. Они в том, что ты не делаешь интервалов между словами, и это не описки, а элементарная, считаю, почти системная небрежность, о которой я тебе уже писал. Извини.
Прежде всего, отмечаю явный сдвиг в части сочинения тобою письма с большим числом должных интервалов (и, наоборот) между словами и знаками препинания. Сдвиг настолько ощутим, что я попервости решил, что ты полностью исключила этот свой дефект. Но затем, после обнаружения первой описки и более внимательного чтения оставшегося, установил, что таковых описок хотя и стало у тебя чуть ли не в три раза меньше, но все равно много больше допустимой нормы. А ведь исключение их – это отличная (и, главное, почти даровая) тренировка мозгов на внимательность, аккуратность и четкость работы, в целях ощущения большей удовлетворенности от своего бытия. Оно, считаю, легко достигается путем контрольного прочтения написанного и его исправления до отправки адресату столько раз, сколько требуется, чтобы массовые свои ошибки перевести, по крайней мере, в категорию случайно-досадной описки.
О делах. Погода на Урале две недели стояла отличная.
Выборы прошли с мною ожидаемыми результатами явно, и уже многократно, протестного голосования из-за безграмотно Властью исключенной возможности голосовать «Против всех» – это с одной стороны, а с другой – столь же безграмотно проводимой уже много раз Властью, предвыборной кампании. Без должного реагирования на критику и безбожную ее самоуверенность. В частности, например, Росселя, после бахвальных выступлений которого так и хотелось сделать все наоборот его «твердым» ожиданиям. Что касается Ройзмана, то случай с ним явится, считаю, хорошим экспериментом на предмет проверки и установления способностей и возможностей человека к полезным делам, а также соответствия между его обещаниями и этими делами.
Отопление у нас тоже включили в понедельник.
Сегодня ходил в лес с Юрой Макаровым. Мы с ним постоянно о чем-либо спорим. Как правило, от того больше, что он рассматривает все с научных позиций ¬ – анализа какой-либо отдельной частности, а я – с инженерных более практичных оснований, исходя из совокупности многих составляющих, характеризующих рассматриваемое событие или предмет.
Привет тебе и мои добрые пожелания.
Ты меня поражаешь, поразила и этим своим письмом.
И преклонным возрастом, почему-то большим, чем я себе представлял; и неуемной энергией; многосторонностью интересов; и, наконец, просто физической способностью к их удовлетворению.
Я хоть и шевелюсь, и стараюсь так делать из понимания, что это главный стимулятор нашей удовлетворенности жизнью и борьбы со старением организма, но не в такой же степени, на каковую ты оказалась способной «обречь» себя.
Поздравляю тебя с ним и желаю всего самого, самого тобой желаемого.
У меня сейчас в части здоровья почти все, слава Богу, стабилизировалось. Но, думаю, что еще раз мне из подобного катаклизма едва ли хватит сил выбраться.
Начну с конца твоего. Насчет знакомых. Это, кажется, главный результат нашего сегодня пребывания на земле. Ибо из сверстников почти уже никого нет, настолько нет, что, как я кому-то, по поводу аналогичных воспоминаний и просьбы передать приветы конкретным персонам, написал, что «названных уже давно нет, а из остальных осталось так мало, что и помирать, вроде как, уже перестали». А на самом же деле, просто перестали тебя о сих событиях извещать в силу твоей им неизвестности, а иногда и просто из-за элементарной старческой забывчивости. Порой представляется, что мы не отдаем даже отчета в том, какие мы древнейшие старики. Вон недавно скончался Любимов, воображаешь, как воспринимался бы такой возраст каких-нибудь двадцать – тридцать лет назад, а сейчас нас от него отделяет всего десяток лет – в два раза менее времени нашего пребывания на пенсии.
Уралмаш пока в прежнем, последних лет, состоянии.
Наконец, о своем здоровье. Пока более или менее нормально, но с учетом, полагаю, той приписки, что была сделана в предыдущем моем письме.
Про погоду не пишу, поскольку, при желании, можешь всегда о ней услышать в последних известиях.
Привет и тебе от меня!
Давай быстрее меняй обратно темную полосу на светлую!
В части соляных ванн. Я как-то с давних лет полагаюсь на естественные способы стимулирования своего организма. Физические нагрузки, «без перегрузки», холодная вода, выскакивание голым из тепла на мороз в сухом состоянии тела, или валяние, после горячей бани, в снегу – и опять же так, чтобы было приятно, а не наоборот. Сейчас, по мере сдачи позиций, иду на определенный компромисс. Например, холодный душ уже не могу принимать. Потому заменил его тем, что в конце омовения под горячим душем придумал лить холодную воду из крана
