Ян Гус - Милош Кратохвил

Старогородская ратуша.

Вифлеемская часовня.

Портал жилища Гуса на Вифлеемской площади в Праге

Следующий удар был направлен против ближайших друзей Гуса, против Станислава из Знойма и Палеча. В 1408 году, следуя в Рим с королевским посольством, они были арестованы в Болонье и заключены в тюрьму. Их обвинили в ереси; прошло немало времени, и потребовалось серьезное вмешательство пражского двора, прежде чем удалось спасти их жизнь. Когда они вернулись в Чехию, энергия старого Станислава оказалась подорванной, теперь это был сломленный человек, исполненный ужаса перед всемогуществом церкви. Штепан Палеч тоже пережил глубокое потрясение, хотя последствия его сказались не так скоро.

Тем временем политическая обстановка в мире значительно осложнилась — все играло на руку врагам Гуса, которые теперь сосредоточили все свои усилия на том, чтобы лишить его второй опоры — расположения и защиты архиепископа.

Франция, с которой Вацлав IV был в юности связан многими узами, начала кампанию, направленную на прекращение двоепапства, схизмы, тяжело отражавшейся на всем христианстве. Чешский король до сих пор сохранял верность римскому папе и возлагал на него свои надежды, рассчитывая, что тот поможет ему вернуть корону Римско-Германской империи, потерянную в 1400 году. Однако, несмотря на всю верность Вацлава IV, римский папа Григорий XII не постыдился поддерживать в империи соперника Вацлава императора Рупрехта. Поэтому теперь, когда французы предложили созвать в Пизе собор всего христианства, который покончил бы со схизмой, сместил бы обоих враждовавших пап и назначил бы одного, нового, разочарованный Вацлав IV решил не поддерживать больше Григория XII и провозгласить нейтралитет. Одновременно он присоединился к требованию кардиналов собрать церковный собор в Пизе.

Таким образом, для всех настал решающий момент, когда каждый должен был показать, стоит ли он за реформу церкви, за устранение схизмы, или хочет пребывать в традиционном подчинении Риму.

Понятно, что на точку зрения короля полностью встала вся реформатская партия, то есть прежде всего Гус и его приверженцы, — другими словами, почти все чешские профессора Пражского университета. Немецкие же магистры, симпатизировавшие больше немцу Рупрехту, чем чешскому королю, единодушно приняли сторону римского папы Григория XII и протестовали против созыва Пизанского собора. Верным Риму остался и архиепископ Збынек, считавший, что слово и честь обязывают его к послушанию. Так неожиданно глубокая пропасть расколола страну на две антагонистические, непримиримые партии.

ГЛАВА 8

БОРЬБА ЗА УНИВЕРСИТЕТ И СТОЛКНОВЕНИЕ С АРХИЕПИСКОПОМ

Архиепископ твердо решил удержать свою епархию в покорности римскому папе и потому резко выступил против всех сторонников Пизанского собора; всем, кто становился в оппозицию Григорию XII, он запретил исполнять функции священнослужителя, и в первую очередь это коснулось Гуса, как непокорного сына церкви.

Чехи — магистры университета ответили на этот запрет многочисленными протестами и речами, из которых наиболее страстными были речи магистра Иеронима. Тем самым чешские ученые безоговорочно приняли сторону короля, в расчеты которого входило сопротивление давящему владычеству Рима, тем более что Рим столько раз обманывал его надежды.

Однако чехи имели в университете меньшинство. Такова была структура университета, делившегося согласно учредительной грамоте Карла IV на четыре группы: баварскую, саксонскую, польскую и чешскую, причем каждая из них имела по одному голосу. Первые три группы сплошь были немецкими, ибо в польской тоже преобладали силезские немцы, и только четвертая представляла отечественный национальный элемент. Но королю было нужно, чтобы университет поддержал его политику. Натолкнувшись на сопротивление немецких профессоров, он, посоветовавшись с чешскими магистрами, решился на крутую меру: в январе 1409 года декретом, изданным в Кутной Горе, король Вацлав изменил структуру и устав университета. В университетских советах, в сенате, на выборах и во всех официальных делах чехам принадлежали впредь три голоса, иностранцам — один. Так чехи одним махом получили большинство в университете, а тем самым сделались его руководителями.

На решение короля оказала влияние не только политическая ситуация, но также Иероним и Гус. Вацлав IV сразу приобрел в лице университета защитника своей антиримской позиции. И он поспешил назначить членов посольства, которое должно было представлять в Пизе королевство Чешское.

Немецкие члены университета не намеревались, однако, смириться с резким ограничением своих прав, и так как их протесты не имели успеха, они вместе с иноземными студентами в мае того же года демонстративно покинули Прагу.

Теперь в Чехии один только архиепископ Збынек с высшими клерикалами отстаивал суверенность папской власти. Он находился в затруднительном положении, ибо не только вступил в противоречие с чешскими сторонниками реформы — профессорами и священниками, но одновременно оказался в оппозиции и к чешскому королю. Немецких же магистров, которые могли стать союзниками архиепископа, здесь уже не было. Но Збынек считал своею обязанностью неуклонно исполнять повеления папы и с неослабевающими усилиями продолжал теперь открытую борьбу против Гуса и его сторонников. Ведь они не подчинились архиепископскому запрету, которым тот думал пресечь их деятельность.

Архиепископ приказал членам университета сдать все принадлежащие им произведения Уиклифа. А когда этот приказ не возымел последствий, архиепископ не поколебался наложить проклятие на владельцев трактатов Уиклифа. Но обе эти меры оказались холостым выстрелом. Архиепископ и его партия уже настолько изолировали себя от народа, что никто не счел нужным придавать значение архиепископским запретам и проклятиям. Гус же продолжал учить, писать и проповедовать, и именно в это время из-под его пера вышел выдающийся труд — третья и четвертая части его толкований «Сентенции».

Интересно, как и в этом чисто богословском сочинении сказывается умение Гуса разбираться в практических вопросах жизни. Говоря о проклятии, ибо сам только что подвергся ему со стороны архиепископа, он заявляет, что невинному незачем страшиться его или чувствовать себя связанным им. В другом месте он возмущается заупокойными мессами, ради которых родственники готовы засыпать священника деньгами, лишь бы помочь душе усопшего; «но если спросить, как лучше помочь умершим, ответом будет: надо помогать живым, ибо они в этом больше нуждаются. Кто поймет это, тот не будет устраивать пышных похорон со множеством обрядов, ибо такие вещи любят одни богачи ради мирской суеты». Гус подчеркивает также, что священники незаконно присваивают себе видимость власти, которая принадлежит одному богу, в то время как они должны рассматривать себя только служителями его. И вновь и вновь повторяются в его трудах упреки священникам за их корыстолюбие. Им, как преемникам апостола Петра, доверили ключи к душам христиан, они же предпочитают использовать эти ключи, «чтобы отпирать кошельки и денежные мешки», а это ведет к торговле святыней и к погоне за выгодными должностями и доходными пребендами.