Гордые и свободные - Джанет Дейли

– Спасибо, – горячо поблагодарила его Элайза, думая, что все-таки не зря приехала она в Гордон-Глен.

Фиби сидела на пороге хижины, опустив голову в колени. Весь день девочка тряслась от страха, уверенная, что хозяйка жестоко накажет ее за отлынивание от работы.

Шадрач потоптался возле сестры, потом улегся на землю, глядя в звездное небо. Он сложил руки на тощей груди, и в первый миг Фиби подумала, что мальчик вознамерился помолиться.

– Интересно, а где звери?

– Какие еще звери? – не поняла Фиби.

– Миз Элайза говорила, что где-то на небе, там, где звезды, звери живут. Я все смотрю-смотрю, а ничего не вижу.

Голос у Шадрача был озадаченный.

– Ты уж лучше бы не поминал миз Элайзу – не дай Бог мама услышит, – прошептала Фиби и боязливо поежилась. Как же ей было страшно! А из хижины доносились встревоженные голоса родителей.

– Плохие дела, Айк. Чувствую, быть беде.

Черная Кэсси покачала головой.

Рассказав мужу о случившемся, она все не могла успокоиться.

– Кто его знает, как повернется, – пожал плечами Айк.

– Теперь хозяева будут думать, что мы плохие негры. Учительница нажалуется мастеру Уиллу. Как пить дать нажалуется. А уж он нам спуску не даст.

Айк спорить не стал. В конце концов, Кэсси работала в господском доме, кому, как не ей, знать, чего ждать от хозяев. Сам Айк с утра до вечера торчал в кузне.

– Мастер Уилл – человек добрый, – все же заметил он.

– Так-то оно так, но на кой ему плохие негры, – причитала Кэсси. – А вдруг он пошлет Фиби и Шадрача работать на поле? Малютка Шад слишком слабый, он не выдержит.

– Я знаю.

Айк покосился на свои могучие лапищи. Непонятно, как у него мог родиться такой хилый сынишка. Зато Шадрач головастый. Все ему интересно, до всего есть дело. Айк ничуточки не удивился, что мальчуган крутится возле школы.

– Айк, – дрожащим от страха шепотом произнесла Черная Кэсси. – А вдруг мастер Уилл решит продать наших детишек на Юг, на сахарную плантацию?

Айк знал, что именно этого она больше всего и боится. Сколько лет Кэсси уж не поминала о своих прежних детях. Прежний хозяин продал их на одну плантацию, а ее – мастеру Уиллу. Когда Айк впервые увидел Кэсси, она была сама не своя от горя. Пришлось поскорее сделать ей новых детей, чтобы успокоилась. И вот тебе пожалуйста – опять трясется от страха, боясь потерять мальцов, прижитых в новом браке.

– Не будет этого, – буркнул Айк, крепко взяв ее за руку. Он притянул жену к себе и повторил: – Не будет этого.

Но сам знал, что с судьбой не поспоришь.

Где-то на краю поселка залаяла собака. Фиби поначалу не обратила на это внимания, но собака внезапно жалобно заскулила. Тогда девочка стала вглядываться в сумерки, уловив, что в поселке воцарилась тревожная тишина – даже посуда не звенела, – а негры неподвижно застыли у своих домов, глядя в сторону большого дома.

– Ой, кто-то идет, – сказала Фиби.

Фигуру хозяина она узнала издалека и, онемев от страха, попятилась к дому.

– Мастер Уилл! Сюда идет!

– Говорила я тебе, Айк! – ахнула Черная Кэсси.

Она выглянула наружу, обняла дочь за плечи, притянула к себе.

– Вот выдерут тебя, тогда будешь знать.

Голос ее звучал вроде бы сердито, но Фиби чувствовала, как руки матери дрожат от страха, и понимала, что Кэсси боится за своих детей.

– Все хорошо! – жизнерадостно сообщил Шадрач. – С ним миз Элайза.

Элайза шла за Уиллом Гордоном меж хижин, где жили негры. Она улыбалась и кивала всем направо и налево, но жители поселка отвечали мрачными, настороженными взглядами. Лишь кое-кто вполголоса говорил:

– Доброго вам вечера, мастер Уилл.

Элайза почувствовала себя чужачкой, нежеланной гостьей и инстинктивно придвинулась к Уиллу Гордону.

Пахло дымом и стряпней. Негры сидели на скамейках перед своими домами, с опаской наблюдая за белыми.

Возле самой последней хижины Элайза увидела маленького Шадрача. Подгоняемый матерью, он встал рядом с сестрой и склонился в почтительном поклоне, однако страха в его глазах не было.

– Наше почтение, мастер Уилл, – зычно произнес Айк.

Элайза была шокирована тем, что хозяин дома без рубашки. На черной голой груди, широкой и могучей, криво висела подтяжка. Элайза смущенно отвернулась.

– Айк, Кэсси. – Уилл Гордон остановился, не поднимаясь на крыльцо. – Хочу поговорить насчет ваших детей, Фиби и Шадрача. Говорят, они торчат возле школы, подсматривают за уроками. И уже не первый раз.

– Это больше ни в жизнь не повторится, мастер Уилл, чтоб мне провалиться! – пообещала Черная Кэсси. – Ноги их больше там не будет. Уж мы с Айком дали им жару, отругали их как следует. Они и сами не рады. Мы им сказали, что, если еще будут совать свой нос куда не надо, мы всыплем им по первое число.

– А вот мисс Холл хочет, чтобы они ходили в школу, чтобы они научились грамоте и арифметике. Она считает, что сможет их научить.

Уилл скептически покосился на Элайзу, однако та увлеченно рассматривала своих будущих учеников и ничего не заметила. Шадрач разинул рот, его темные глаза радостно вспыхнули. Фиби же стояла молча, насупившись, словно не верила собственным ушам.

– Слыхала? Слыхала? – возбужденно обернулся Шадрач к сестре, но Черная Кэсси велела ему замолчать.

– Завтра утром Фиби и Шадрач должны явиться в школу к мисс Холл. Теперь они будут ходить на уроки.

– Они придут, мастер Уилл, – торжественно пообещал Айк, а жена метнула на него уничтожающий взгляд.

– Но зарубите себе на носу, – предостерег Гордон. – Миссис Виктория хочет, чтобы они не отлынивали от работы по хозяйству.

Все, кроме Кэсси, согласно закивали. Ей же, судя по всему, эти новшества были не по нраву. Элайза удивилась. Казалось бы, мать должна радоваться, что ее дети получат образование. Шадрач и Фиби сияли от счастья – вот что главное, подумала учительница, когда они с Гордоном двинулись в обратный путь.

– Представляешь, Шад, мы научимся читать и писать!

Фиби не верила своему счастью. Поскорей бы рассказать об этом Дьетерономи Джонсу. Скоро она будет такой же умной, как он.

– Угу! Вот это здорово!

Шадрач чуть не лопался от радости.

Но Кэсси была настроена мрачно.

– Зачем ты сказал, что они будут ходить в школу? – набросилась она на мужа. – Не выйдет из этого добра. Зачем им учение? Только голову детям заморочат. Начнут мечтать о свободе. А они – рабы. В мире нет места для негра, знающего грамоту.

– Кто его знает, Кэсси, может, мир еще переменится.

– Ничего не переменится. Зачем только приехала сюда эта Элайза! Мы еще нахлебаемся с ней горя.

Айк хотел обнять жену за плечи, но Кэсси сердито отмахнулась от него и ушла в дом. Айк понимал ее чувства, но не разделял их. Мастер Уилл – человек умный, добрый. Он много раз говорил, что индейцам чероки пришлось изучить книги и законы белых людей, что только благодаря этому они сумели сохранить свободу. Сам же Айк умел наточить плуг, починить колесо, подковать лошадь, только и всего. Если получилось у индейцев, может, получится и у черных. Бунтовать против господ – дело безнадежное. Никто еще таким способом свободы не завоевал. Наверно, все-таки индейцы придумали правильно.