Северное сияние моего сердца - Вуди Добковиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Salut, mes chers!* — Радостно произнес тот, когда Россия, США и Мак подошли к нему. В первую очередь, он пожал руки своему племяннику и телохранителю, а после расцеловал в обе щеки девушку. — Как же давно я вас не видел! Как долетели? Дорога была долгой, уверен вы очень сильно устали! Пойдемте скорее, водитель уже заждался.
Франция с годами ни капли не меняется, все тот же веселый и жизнерадостный человек.
— Я тоже рада вас видеть мсье. Знаете, у вас немного теплее, чем в Вашингтоне.
Россиянка вспоминала все правила этикета французов, стараясь преподнести себя с лучшей стороны.
— Разрешите мне называть вас по имени? Très bien*. Россия, здесь ни капли не тепло. Совсем недавно мне захотелось недолго прогуляться по парку, так клянусь богом, чуть не замерз насмерть…
— Дядь, а где машина? — прервал душещипательный рассказ мужчины Штаты.
Другие бы страны уже давно упрекали его за то, что он перебивает старших, но для французов это считается обыденным делом.
— США, она вон там! Возле черного Ситроена.
Подойдя к автомобилю, они аккуратно сложили все чемоданы в багажник, быстро расселись по местам и водитель смог наконец-то тронуться с места.
— Прошу прощения мсье…
— Пожалуйста, называй меня по имени. — Перебил ее мужчина, разматывая шарф.
— Эм… Франция, а мы задержимся в Париже ненадолго, или сразу же поедем на вашу виллу?
— О, Париж… — Мечтательно произнес тот, забывая напрочь о вопросе. — Город любви, романтики и мечтаний. Здесь даже самые злейшие враги могут влюбиться друг в друга…
Что француз говорил дальше, парочка не слушала, встретившись взглядом с пиндосом, Россия чуть было не скривилась в лице, зато за нее это сделал американец. Запасть на этого самовлюбленного идиота может только полная дура, не уважающая саму себя.
Заметив, как его племянник и россиянка медленно убивали друг друга взглядом, Франция лишь разочарованно вздохнул. Как бы ему хотелось, чтобы американец и русская смогли наконец-то понять, что их свела сама судьба. По крайней мере, так думал француз.
На самом деле он был тем еще плутом и сводником. И сейчас мужчина просто изнемогал желанием свести этих двоих вместе. Успокаивая себя, что впереди у него целая неделя, Франция решил разрядить обстановку, задавая вопросы США.
— Это еще, что за вашу мать!
Прибыв на небольшую виллу в Кап Мартене, Штаты, стоя в гостиной с чемоданом в руке, к своему огромному разочарованию, встретился лицом к лицу с человеком, которого он никогда не хотел бы видеть в своей жизни. Его собственный отец — Великобритания.
— Son, please don’t be so rude.* Тем более при даме.
Англичанин в своем несменном синем костюме и цилиндром на голове, аккуратно поправил монокль и, взяв руки свою трость, поднялся с кресла. К огромному удивлению девушки, Великобритания был намного выше француза и американца. Либо это все ей казалось из-за его головного убора. Медленно подойдя к России, он со всей элегантностью, что у него была, поцеловал тыл кисти русской, а после пожал руку Маку. До собственного ребенка дело не дошло, США пулей пронесся мимо англичанина, не давая тому даже слова вставить.
— Кхм. Неловко вышло… — Пробормотал Франция себе под нос, когда на весь дом раздался громкий хлопок дверью.
— Господа, прошу, не заостряйте на этом свое внимание. У нас это что-то вроде приветствия. Давайте мы лучше покажем вам ваши комнаты. Следуйте за мной.
Пока Великобритания монотонно рассказывал россиянке и ее телохранителю о вилле, француз в это же время заглянул в комнату Штатов.
Тот, оставив свой чемодан посреди комнаты, уже вовсю дымил на балконе, стараясь приглушить табаком свою обиду и боль. Американец ненавидел Великобританию. Еще в детстве он догадывался, что для англичанина его дети лишь обуза.
В их доме всегда были толпы нянек, но они никогда не могли заменить родителя. США хотел всего лишь единственного доброго слова от старика. Стараясь как можно усерднее в школе, он всегда ждал, что отец его похвалит, но тот только и мог, что упрекать американца. А когда Штаты захотел независимости, Великобритания попросту рассмеялся. Именно тогда ненависть пробудилась в душе США. Со дня независимости он ни разу не навестил своего родителя и пресекал любые разговоры о нем. А теперь ему придется целую неделю терпеть присутствие англичанина. Еще и русская под боком… За что ему все это.
— Все еще не бросил? — Тихо спросил Франция, пытаясь начать разговор.
— Дядь, зачем ты его позвал? — Проигнорировал вопрос Штаты. — Ты же знаешь, что я его терпеть не могу.
— Я подумал, может ты, наконец, сможешь с ним поговорить… Все-таки отец и сын как ни как…
Выпустив табачный дым изо рта, американец потушил сигарету.
— Ha, ha. Very funny*. Дядя ты наивен как малое дитя.
— Эх. Ну, что мне делать с вами. Вы как два упрямых барана, уткнулись своими рогами друг в друга и больше ничего не хотите делать.
— Упрямый он, а не я.
— Племяш, да ты в сто раз упрямее его. Поверь. За все время, что ты прожил без него, мог бы миллион раз съездить к Великобритании и спокойно с ним поговорить обо всем, что тебя беспокоит и раздражает. А так, сидишь в своем доме и заплываешь жиром. С прошлой нашей встречи, кстати, ты заметно потолстел. А ведь раньше даже в спортзал ходил и за своим питанием следил… Эх…
— Франция, ты, что войны хочешь?
США явно не был рад этой горькой правде.
— Вот как ты со своим дядей любимым… А я-то думал, что ты, мой ненаглядный племянничек, никогда меня не обидишь… Как же я ошибался…
Театрально поднеся руку к сердцу, француз фальшиво скривился в лице, выражая огромную боль, тем самым рассмешив Штаты.
— Дядь, я понял. Прости, сказал лишнего.
— Слышу слова раскаяния. Ну, что ж ты прощен. Только в следующий раз я не буду так снисходителен.
Франция никогда не злился на американца, он знал насколько его племянник ранимый.
— Пойдем к остальным?
— Дядя, ты иди, а я чуть позже спущусь.
Мужчина приободряюще похлопал рукой по плечу парня и медленно направился к выходу.
— Finally*. Ты соизволил спуститься.
Великобритания, заварив уже в какой раз