Дорога без конца - Михаил Старинов

- Дед тоже жил один?

- Я как раз к этому подхожу. У нас была бабка. Поскольку она тоже была из старинной аристократической семьи, а иногда, в запале, даже утверждала, что ее семья древнее нашей, то дед частенько искал забвения в своем погребе. Естественно, я его сопровождал.

- Мне его немного жаль, - посочувствовал Дэвид.

- Теперь мне кажется, - подумав, отозвался Генри, - что дед немного преувеличивал свои душевные раны. Ну, да не нам его судить.

Дэвид кивнул.

- По-моему, пришла пора выпить за всю вашу замечательную семью. Они это несомненно заслужили.

- Я благодарен вам за такое предложение. Но поскольку это последний тост, предлагаю в конце мельком упомянуть и нас.

- Не против, - согласился Дэвид.

Оба торжественно подняли рюмки и чувством осушили их до дна.

- Так вот, - продолжил Генри. - С бабкой у меня были несколько натянутые отношения. Поскольку в их размолвках с дедом, я, хоть и молчаливо, но всегда стоял на его стороне, то бабка меня иначе как бездельником и оболтусом, не называла.

- Это было не совсем справедливо? - осторожно поинтересовался Дэвид.

- Сложно сказать, - вздохнул Генри. - Думаю, что некоторые основания у нее все-таки были...

В этот момент в бар влетел взмыленный лейтенант и заорал:

- Капитан! Ваш служебный комм не отвечает! Командор рвет и мечет! Если вы сейчас не появитесь на старте, вас разжалуют в рядовые!

- Вот видите, - грустно бросил Генри, неспешно поднимаясь. - Я же говорил, не судьба. Жаль, но приходится разбегаться.

- Мне тоже, - быстро сказал Дэвид. - Давайте обменяемся карточками.

- Заметано, - ответил Генри и они быстро проделали эту процедуру. - А теперь, Дэвид, позвольте презентовать вам на прощанье эту замечательную сумку.

- Я не могу принять такое сокровище, - горячо запротестовал Дэвид. - Как же вы, Генри, обойдетесь без рома?

- На базе у меня есть еще, - отмахнулся Генри. - А к коньяку я равнодушен.

- Огромное спасибо, - с чувством поблагодарил Дэвид.

Генри отсалютовал ему, повернулся к двери и выскочил наружу. А Дэвид

остался сидеть в баре, нежно прижимая к груди драгоценную сумку. Ром с коньяком сделали свое дело. Теперь ему казалось, что они с Генри знакомы уже много-много лет.

Прилетев через неделю в штаб, Дэвид понял, что его направления пока нет. Поэтому ему предложили немного подождать. Послонявшись по знакомым, Дэвид понял, что отрывает людей от дела и вздохнув, отправился в бар.

Он занял в баре самый крайний столик и теперь, лениво поглядывая по сторонам, прихлебывал сильно разбавленный джин-тоник. Звучала тихая мелодичная музыка. Народу в зале было не много, но все немногочисленные столики были заняты.

Стилизованная под старину дверь распахнулась и внутрь вошел невысокий светловолосый парень. Он огляделся, ища свободное место, а потом, немного поколебавшись, подошел к его столу.

- Вы разрешите?

Дэвид кивнул и отвернулся к окну, искоса наблюдая за новоприбывшим. Наверное, из новичков, решил он наконец. Недавно прибыла очередная партия молодого пополнения и хотя парень был не в форме, военная выправка в нем чувствовалась.

К незнакомцу подкатил робот-официант. Парень что-то негромко сказал и тот, повернувшись, резво покатил к стойке бара. Дэвид немного удивился. Обычно робот угадывал напиток с первого раза - выбор большинства присутствующих был достаточно традиционен. Что же такого мог заказать этот парень?

Робот шустро подкатил обратно, с высоким стаканом в руке. Однако отъехать к другому столику он не успел. Парень отхлебнул из стакана, скривился и резко поставил его на стол.

Робот быстро убрал стакан и покатил к стойке во второй раз. Дэвид смотрел во все глаза. Ответ был получен довольно скоро и он чуть не поперхнулся от неожиданности: на длинной гладкой бутылке из дымчатого стекла, которую привез робот, красовалась скромная, но известная всем этикетка. Три разноцветные стрелы. Желтая, синяя и красная. Рядом, наискосок. И все три горели ярким пламенем!

Парень взял бутылку и махнул рукой роботу, отпуская его. Он залпом осушил стакан и сразу налил второй. Видимо, его мучила жажда. Правда второй стакан он пил уже медленнее.

Дэвид едва заметно покачал головой. Напиток был очень специфичным, чтобы не сказать резче. Правда немного алкоголя в нем действительно присутствовало, так что в запасниках бара он находился на законном основании. Но Дэвид сильно сомневался, что в этом месте его пил еще кто-нибудь. А бутылку с такой этикеткой он вообще видел впервые. Чаще всего пили три бледные стрелы. Иногда одна из трех светилась немного поярче. Однажды Дэвид видел этикетку, на которой рядом горели две и мысленно поздравил себя с таким редким событием. Но три...

Ведь главным-то в этом напитке был совсем не алкоголь. Дэвид однажды сам попробовал его - разумеется, в самом бледном варианте, другой его бы просто убил. Попробовал один единственный раз - когда попал в Центральный военный госпиталь. И конечно, пил он его не по своей воле: в него эту штуку насильно влили врачи. И хотя напиток несомненно помог побыстрее выбраться из госпиталя, воспоминания о его вкусе оказались настолько яркими, что намертво врезались в память.

Парень между тем достал свой комм и продолжая лениво прихлебывать, стал что-то внимательно разглядывать на его экране. На Дэвида он по- прежнему не обращал никакого внимания. Дэвид взял свой стакан, допил его и встал. Делать в баре было нечего.

В канцелярии было довольно людно. Как всегда, проблемы у новичков, подумал Дэвид. Он быстро нашел своего оператора, получил ожидаемый кристалл и повернул к выходу. На экране у двери висел список новоприбывших. Дэвид подошел поближе. Интересно, кто этот парень, подумал он.

Он пробежал глазами по списку и сразу получил ответ. Пилотов в списке было немного: всего один. Петер Харанский. И рядом с фамилией высветилось лицо его соседа по столику.

Боевое поле не сильно отличалось от того, которое было у них в училище. Оно было заметно больше, располагалось подальше от помещений с людьми и разумеется, хорошо охранялось. Свой бот Петер нашел без труда, новая машина стояла последней в левом ряду. Около нее крутились два серворобота, людей рядом не наблюдалось. Петер пожал плечами и полез внутрь. В кабине сразу вспыхнул свет, а новенькое кресло приветливо разложилось, приветствуя пилота.

Петер сел, подождал, пока зарастет люк и только после этого повернулся к пульту.

- Привет, - сказал он, по привычке немного поерзав в кресле, чтобы оно

поскорее адаптировалось. - Меня зовут Петер. Петер Харанский. А тебя?

- Эрми, - послушно отозвалась нейросеть. - Ты новенький, да?

- Ага. Только что прилетел. Для начала можем просто поговорить.

Нейросеть с любопытством спросила:

- А ты что, любишь разговаривать с нейросетями?

- Да, - ответил Петер, оглядывая панель управления. Машина немного отличалась от той, на которой он летал в училище. - А что?

- Тогда тебе после смены нужно зайти к психиатру. Люди должны общаться с людьми, это немного ненормально.

- Эрми, - укоризненно сказал Петер, подгоняя шлем. Он не любил, когда тот болтался на голове. - Ну почему сразу к психиатру? Я и с людьми люблю поговорить, почему же нельзя с тобой?

- Так написано в инструкции.

- Инструкции пишутся для большинства, - сказал Петер. - Но ведь бывают и исключения. Так?

- Это что - ты? - с интересом спросила нейросеть. Чувствовалось, что она

совсем молодая. Наверное, это у нее первый боевой бот, подумал Петер. Как и

у меня.

Он вздохнул.

- Сейчас сама посмотришь.

Петер вставил свою карточку в щель пульта. Машина привычно проглотила ее. Порядок.

- Двигатели - запуск.

- Есть, - ответила нейросеть. Пульт засветился крохотными голубыми

индикаторами, а прямо перед Петером в воздухе вспыхнул полупрозрачный экран, по которому поплыли активированные модули.

- Разрешение на взлет.

- Получено.

- Разгон движков.

Двигатели мягко заурчали, быстро набирая положенную мощность, а потом, выйдя на режим, тихонько засвистели.

- Старт.

Бот приподнял нос и круто пошел вверх...

Когда они аккуратно сели и двигатели умолкли, Петер немного помолчал, а потом спросил:

- Что скажешь?

Эрми ответила не сразу.

- Пока не могу сделать окончательные выводы, - наконец произнесла она. - Если суммарно, то пилотируешь ты неплохо. Даже хорошо. Но ты шел практически на пределе, поэтому ограничители везде отрезали вводные. Полет из-за этого получился рваным. Нужно раза в два увеличить допуски, тогда я и смогу оценить тебя полностью.

- Молодец, - сказал Петер. - Быстро схватываешь, сразу попала в яблочко.

Он осторожно достал из кармана карточку Браухича и вставил ее. Нейросеть немного помолчала, а потом уважительно произнесла: