Да ночь простоять... - Михаил Поляков

Звонок раздался в тот момент, когда Букреев практически зарылся в перечни стрелкового оружия хранящегося в недрах горы на складе «А». Вениамин тихо охреневал от разнообразия того, что шло по учёту в этом помещении. А по книгам учёта таких, обычных захоронок в горе было на половину букв русского алфавита. Затем следовали сверхсекретные бункера с латинскими буквами, и после, шли под грифом с тремя нулями. Права вскрывать их Веня не имел, а приложения с описаниями хранились в сейфе коменданта базы.

— Веня, тебя Бобко срочно на провод вызывает, — речь оперативного требовала немедленного подчинения, — готов?

— Готов.

— Соединяю.

— Букреев, ты что там пропал? Когда доложишь по своему профилю? — голос Бобко был узнаваем и нотки нетерпения живо слышались в вопросе начальника.

— Так тут тащщ майор столько всего! Я за трое суток только до половины стрелкового вооружения добрался, а там ещё артиллерия, ракеты, спецсредства, оптика, ПНВ, прицелы, запчасти… — начал Веня и хотел уже попросить помощи, хотя бы пару человек, но начальник прервал.

— Веня, тут наш инженер подсказал интересную идею по инвентаризации складов. Ты сначала проверь всё, что имеет малую численность на твоих складах, а потом уже берись за китайские суммы. Сможешь вывести себе такую распечатку сам или мне программера подключить? — поинтересовался майор.

— Смогу товарищ майор, это просто.

— Вот как выведешь, то тащи эту распечатку мне и сам по дороге прикинь, что там у тебя выходит. Соображаешь?

— Ага, товарищ майор!

— Тебе часа хватит старший лейтенант?

— Конечно!

— Всё, давай, жду через час, — в трубке зазвучали гудки отключения. Веня потянулся руками к клавиатуре терминала. Быстро набрал нужные параметры, изменил запрос, ещё раз проверил и нажал на клавишу «Enter». Заморгали лампочки контроля жесткого диска на передней панели. Громче зашумел включившийся вентилятор обдува радиатора процессора, почуявший через датчик нагрев заработавшего на полную мощность сердца компьютера. Терминал раздавал запросы на центральный сервер и принимал ответы. Загудел принтер со столика справа, подавая бумагу из лотка на валики для печати. Первые листы начали тихо падать в сборный приёмник для бумаги строчками распечатанных букв и знаков вниз, а чистой белой стороной вверх. Веня не выдержал и потянул первые пять листов распечатки из готовой стопки, не ожидая, когда закончится печать всех требуемых данных. Перевернул листы текстом вверх, начал читать. И, прочитав первый лист, начал снова перечитывать увиденные строчки. Наименования изделий, названия, индекс ГРАУ, рисовали в мозгу очертания тех смертоносных игрушек, которые хранились в комплексе Горы.

— Ну, ё-моё! Ни хуху ж себе! — вслух сказал Веня листам, которые держал в своей руке, — да тут армию вооружить можно! — и дернулся в дверь, чтобы двинуть к Бобко с пятью страницами в руке. Одумался, пройдя шагов десять по коридору до лифта. Вернулся назад. Принтер, как раз прекратил печатать ответ на запрос. В руке у Вениамина оказалась пачка бумаги — листов в тридцать. «Эх, надо было папку взять, — запоздало подумал он, поднимаясь в лифте к коридору этажа центра боевого управления, — на армию, это, наверное, я загнул, может и не хватить, а вот на дивизию точно хватит, — Веня глянул на часы, до срока, установленного комендантом, оставалось ещё минут двадцать пять, — Ничего, почитаю возле дверей, пока ждать буду. Оценю, сколько успею, как раз выводы сформулирую, и, что оставить на неприкосновенный запас прикину, — из дверей ЦБУ быстрым шагом вышел, что-то бурча себе под нос, занятый своими мыслями, капитан Большаков — вновь, как и Веня, совсем недавно назначенный начальником инженерной службы, не увидел Веню, который попытался с ним поздороваться, и, торопясь, скрылся за поворотом коридора ведущего к лифту.

Всех этих новостей я конечно на заставе и не знал. Мне, не до их забот на горе было.

— Слышь, Олег, — по старой памяти по имени называл меня командующий Кушаком, комендатурой и разросшимся Кермабом. Я даже и отдышаться не успел, после нашего с ним подъёма на гору и от стараний старшины, развернувшего строительство на заставе, — что у тебя там Грязнов воротит? Тадж-Махал, что ли, строит?

— А я Вас предупреждал Геннадий Петрович, — воспользовался я тем, что был с начальником знаком очень близко и не без интересных подробностей. А что, пусть своё имя отчество лишний разок услышит, вспомнит, как мы его с Федей через борт почившего на мине Газона закидывали, — сами виноваты, зачем ему столько строительных материалов припёрли. Хорошо, что проходческого оборудования нет, он бы тут метро пробил, и город под землёй создал на манер вашего Кушака.

— А что тебе не нравится Олег? Четыре башни вокруг заставы, подземные ходы к ним прямо из здания и в ОППЗ и Чулинку, АТВ-НЗ подвал под зданием, железобетонные капониры на опорном пункте, вентиляторы на конюшне, посудомоечная машина на кухне, телекоммуникация с Горой, управляемые минные поля на подступах, миномёт, шмели, три БТР, забор, МЗП, колючка, датчики! Туалет внутри заставы! Душевая! Холодильник в подвале с ледником! Опять же, мечеть-церковь присутствует, чем ты недоволен, командир? — с иронией спрашивал майор, только что не генерал. Я уж думал, что навсегда избавился и от него самого и от его заморочек. Ан нет. Помнит зараза. И вместо себя прислал мироеда, ещё хуже, чем он сам. Корче любит нас изо всех сил, не забывает. Я уж думал всё — старшина свои постройки закончил, иранцев домой отпустили, сейчас мечеть в православный храм переделаем сами и тихонько вылезем с просьбой съездить по родным местам в далёкий путь. И народ меня всё дергает: «Когда поедем в разведрейд? Когда, тащщ летенант, двинемся в путь? Сколько можно строить? Мы что, тут навсегда останемся?»

Навсегда это конечно вряд ли, но пришлось и нам пошевелить костями всем. Потому, как прислал нам майор не просто себе замену, а бывшего командира «ссыльной» ДШМГ КСАПО. Где только его откопал. Была у нас такая банда, очень даже интересная, как по истории своего создания, так и по подготовке, и делам её грешным, и не всегда праведным и безобидным. Очень гордился округ этим своим военным образованием, потому, как собирали в неё самых, что ни на есть башибузуков. Тех солдат и офицеров с кем, в обычной и рутинной жизни гарнизонов, сладу не было никакого. Только в тюрьму, а лучше сразу расстрелять, чтоб и тюремщиков не мучить, они же тоже люди. И командир у них такой же, как и все они — необычный. И кличка у него характерная, Змей Горыныч, а попросту — Змей. И если они своих командиров до сердечного приступа доводили без оружия, то душманов, эта вооружённая и организованная ДШМГ, попросту вгоняла в землю с ходу. А дисциплина на удивление была высокой и крепкой. А как ей не быть крепкой воинской дисциплине, если Змей насаждал её единственным и быстрым способом убеждения своим физическим мастерством в рукопашном бою. Да с такими извращениями, что полковнику Буданову, наверное, с его гранатами в печке было бы стыдно за прямолинейность воспитательных приёмов. Тем более что такие методы применял начальник ДШМГ только с начала формирования, а затем поддерживал непререкаемым авторитетом опытного боевика. Спал на крыше столовой. У него бзик был. Как то по молодости увидел, что делает граната с живыми и спящими людьми в закрытом помещении, с тех пор спал только на крыше с автоматом, гранатами и ножом под руками. Всё ему мерещилось, что ушлый дух пройдёт все посты и в окошко привет передаст за всех майором и его людьми убиенных. Вот это чудовище и прислал на заставу Бобко для совершенствования подготовки к боевому выходу в разведрейд. Конечно, прав Бобко. Какие мы на хрен вояки. Нам бы следы искать, преследовать, ловить кого. А тут началось: отделение в атаке, отделение в обороне, взвод в походной колонне, перемещение по пересеченке, способы передвижение в бою, штурм укреплений и огневых точек, огневая подготовка, вождение, особенности ведения боевых действий ночью, в лесу, в пустыне, горах… Мать его за ногу! Еле в казарму вползали. А он ночью взрывпакеты в окна. Оружейку на замок. Освещение вырубит и верёвки натянет над полом. Часового и наряды с дежурным предупредит, и давай веселиться. И главное, что удивляло, так то, что у него всегда планконспект был готов на занятия, подписанный лично рукой майора Бобко Г.П. И только внизу последнего листа, грамотно составленного план-конспекта для проведения уцебы стояла маленькая надпись: «Ознакомлен» — лейтенант Зубков О.В., место для подписи, дата, время. Хорошо ещё, что меня, минимум за восемь часов, знакомил со своими планами по превращению нас в грозу и протирку для окружающей нас поверхности гор и распадков. Сам не спит и нам не даёт, а утром снова — та же корова. Оружие чистим и засыпаем стоя. Пришлось, правда, и выяснять отношения. Сошлись на том что, Он — инструктор, а я — командир. И Бобко нам не препятствовал.