Идеальное погружение - Сергей Зверев

В семь тридцать мы были готовы к погружению и стояли на платформе перед Георгием. Мы — это я, Михаил и Марина. Девчонку пришлось поднять без десяти семь. Ее следовало сводить на глубину еще как минимум дважды, чтобы окончательно пропал страх и появилась уверенность в своих силах. Чтобы позже, если получится найти «Белозерск», одной проблемой стало меньше.

Девушка чувствовала себя сносно. Мы специально выдерживали щадящий темп, чтобы ее не слишком подготовленный к нагрузкам организм не лишился сил раньше времени…

Моя смена провела под водой очередные два с половиной часа. Осмотрен следующий участок длиной восемьсот метров. Следов пропавшей подлодки не найдено. Экран панели тоже не радовал засветками. Кругом было пусто. Я отметил только небольшие изменения донного рельефа. Глубина в районе погружения доходила до шестидесяти метров, что указывало на небольшой уклон шельфовой платформы к востоку. И на точность промера глубин, обозначенных на карте Горчакова.

А еще на песчаном дне все чаще встречались островки разноцветных кораллов. Это не радовало, потому что коралловые рифы являются излюбленным местом обитания мелкой рыбешки. И как следствие притягивают более крупных хищников.

Вхолостую прогулялась ко дну и вторая смена Георгия.

За обедом мы посовещались и прикинули по карте обследованный район. Восточный мыс бухты уже оставался позади. Где-то в этом месте, согласно теории Сергея Сергеевича, «Белозерск» должен был повернуть к северу. Приблизительно градусов на сорок или пятьдесят. Это означало, что и нам следовало изменить направление поиска.

— Пройдусь вот сюда, — очерчиваю я полосу вдоль восточного побережья мыса.

— Ты считаешь, что командир подлодки продолжал идти по мелководью? — спрашивает Георгий. Он, покончив с обедом, потягивает апельсиновый сок.

— Рискованная затея — тебе не кажется?

— Понимаю, к чему ты клонишь. При отсутствии реальной угрозы на его месте я держал бы курс на глубину. А что происходило в ту роковую ночь — никто не знает. Ведь лодка в конце концов исчезла.

Вздохнув, товарищ соглашается:

— Да… Что произошло потом — можно лишь предполагать.

— Спасибо, девушки, за вкусный обед, — поднимаюсь из-за стола и выхожу на кокпит. — Перерыв окончен. Марина, как себя чувствуешь?

— Нормально. А что?

— Есть желание прогуляться на глубину еще разок?

— Конечно!

— Тогда готовься. Через пятнадцать минут стартуем…

Идем в пяти метрах от дна. Курс северо-восток. Панель включена, луч гидролокатора описывает круги, оставляя на экране множество засветок, фиксируя многочисленные стаи рыб и пересеченный рельеф. В трехстах метрах от точки нашего погружения дно почти на пятьдесят процентов покрыто кораллами. Одним словом, все условия для того, чтобы стать желанным ужином под гарниром из неопрена. Пару раз я замечал вдали акул — небольших особей длиной около двух метров. Это пока «цветочки», поэтому напарников предупреждать не стал — незачем раньше времени нервировать нашего дебютанта.

В последний раз я имел «счастье» столкнуться с акулами года полтора назад в Тихом океане. Если не изменяет память, произошло это в сотне миль к северо-западу от Северных Марианских островов, у вершины одного из подводных вулканов. Мы с Мишей Жуком работали на небольшой глубине в легких раздельных костюмах, и тогда нам крепко досталось от стаи больших белых акул. Если бы не пара надежных автоматов — все закончилось бы печально. А так… обошлось мелочью: у Мишки на левом бедре остался безобразный шрам на месте вырванного клока плоти, а на моей спине до сих пор «красуется» несколько параллельных полос, словно кто-то в пылу погони пытался остановить меня остро отточенными граблями.

Марина плывет между мной и Михаилом. Держится она молодцом: не отстает, не капризничает и не мешает. Просто находится рядом и четко выполняет команды, если таковые подаются.

За полчаса до окончания смены на экране панели высветилась быстро движущаяся отметка приличного размера. «А вот эта штучка побольше, — я смотрю в направлении ее пеленга. Видимость над коралловым рифом похуже, и заметить акулу не удается. — Одна. Кружит неподалеку от нас. Как бы не подтянулись другие…»

Судя по размерам засветки, хищница достигает метров трех. Не самый худший вариант, но лучше бы она держалась подальше…

Мы заканчиваем предпоследний галс. Акула, явно заинтересовавшись нами, наворачивает вокруг виток за витком.

Заметив ее, Марина начинает нервничать.

«Нам остался последний галс, — сообщаю ей жестами. — Пройдемся, или хочешь вернуться на катер?»

Она мужественно соглашается продолжить поиски. Мы описываем стометровую дугу, плавно разворачиваясь в обратную сторону…

Ровно посередине последнего галса нас ожидали два сюрприза. Во-первых, я заметил на краю голубоватого экрана огромную засветку, оставленную лучом сканирующего гидролокатора.

«Подлодка! — промелькнуло в моем сознании. — Кормовая часть подлодки!..»

И в тот же миг мою руку нащупал Миша.

«Что хотел?» — оторвал я взгляд от экрана.

Он нацелил ружье куда-то в сторону. Проследив направление, я увидел двух больших тигровых акул.

Увлекшись появившейся на экране засветкой, я проморгал приближавшуюся опасность. Подняв панель, я настроил масштаб изображения, дабы узнать, сколько хищниц пожаловало к рифам…

Тигровые акулы считаются одними из опаснейших для человека. Взрослые особи являются активными и агрессивными хищниками, что обоснованно ставит их в ряд наиболее опасных для человека акул-людоедов. Зафиксированная рекордная длина выловленной более полувека назад особи составила семь с половиной метров при весе около тонны. Мне приходилось сталкиваться с экземплярами длиной около шести метров. Даже эти размеры впечатлили и на всю жизнь остались в памяти. В начале роковой встречи они кажутся медлительными, ленивыми и довольно мирными созданиями. Но стоит охотнице нацелиться на потенциальную добычу, как следует молниеносная атака и жертве редко удается спастись. Приличные размеры, впечатляющая масса, невероятная проворность, мощные челюсти с тремя сотнями острых скребкообразных зазубренных зубов, которыми они легко раскраивают панцири морских черепах. Настоящая машина для убийства, достигшая совершенства за миллионы лет эволюции. Желудки этих акул переваривают все, кроме металлов и пластиков. Им без разницы, чем питаться: умершим от старости палтусом или молодым и перспективным дайвером — лишь бы досыта наесться.

На экране отчетливо видны три быстро перемещающиеся отметки. Несомненно, к нам пожаловали акулы-разведчицы — отнюдь не самые крупные особи. Все, пора сматываться, а дальше посмотрим, как выкручиваться из этого положения.

«Уходим! — подаю знак. — Медленно, без резких движений уходим…»

Миша держит наготове ружьишко, толку от которого в противостоянии с крупными хищниками не больше чем от школьной рогатки. Я прикрываю тылы. Марина между нами. Приступаем к подъему…

До поверхности около тридцати метров. С одной стороны — плевая дистанция, а с другой… Акулы наворачивают вокруг нас эллипсы, с каждым разом подходя все ближе и ближе, и оставшийся отрезок пути вовсе не представляется безопасной прогулкой, потому как за время его прохождения можно раз пять распрощаться с жизнью.

Марина нервничает: крутит головой и, увидев хищницу, словно под гипнозом не может оторвать от нее взгляда. Мы старательно прикрываем девушку и упрямо поднимаемся к поверхности…

Тигровые акулы в основном охотятся на мелководье и в темное время суток, предпочитая днем держаться подальше от берега. Однако в некоторых регионах они не прочь покушать и днем, если их основная добыча ведет дневной образ жизни. Тактику коллективной охоты тигровые акулы применяют редко — это одиночные хищники. И все же такое случается. Как, к примеру, сегодня.

Наиболее опасны стаи акул, только что поднявшиеся с больших глубин. Они голодны и подолгу кружат около выбранной жертвы, принюхиваясь, приглядываясь и наблюдая за ее поведением. Исчезая и появляясь вновь, хищницы провоцируют панику. Ну, а паника — это приглашение жертвы попробовать себя на вкус. И в том случае, если дегустация проходит успешно — роскошный ужин охотникам обеспечен.

Я слежу за шныряющими в опасной близости акулами и присматриваю за дебютанткой. От паники Марину удерживает наше спокойствие и уверенные действия. Если кто-то из нас проявит слабость — она сорвется. И тогда шансов уцелеть не останется.

До поверхности метров двадцать. На экране к уже имеющимся трем засветкам добавляются еще две. Плохо дело. Ситуация усугубляется тем, что мы поднимаемся к поверхности вертикально вверх, а катер находится далеко в стороне. Если товарищи нас не заметят сразу, то придется и дальше отбиваться от акул…