Срочно в номер - Мартин Рассел

- Да? Это я. Сожалею, без комментариев. Мне жаль. Тут я должен соединить вас с шефом. Секундочку, соединяю...

Он постучал по рычагу.

- "Мэйл", - тихо пояснил он, закрыв трубку рукой. - Теперь-то все и начнется. Все станут раскручивать эту историю, а мы будем стоять рядом, как полные идиоты.

Пока Смат разбирался со звонком, Картер отправился к суперинтенданту, чтобы как-нибудь свести его претензии к минимуму. И вернулся с успокаивающими новостями. Гнев Хатчета, как оказалось, сконцентрировался на "Ситизен" в целом, и на коренастом и энергичном Баррагло в частности. Которому, как яростно заверил Хатчет, не видать больше от него информации.

- Я говорил с Баррагло, - сказал Картер, - он по вполне понятным причинам отказался назвать источник информации.

- Что кто-то был, - бушевал Смат, - это точно. То, что этот парень прислал нам человеческий палец - такое не нафантазируешь. И текст письма совпадает тютелька в тютельку.

- Тогда суперинтенданту стоит обращать больше внимания на своих подчиненных, - хмыкнул Джесс.

Полдня Ларкин прокорпел над отчетом о собрании торговой палаты, вторую половину он потратил на то, чтобы дозвониться до строителя-предпринимателя, чтобы получить информацию о восьмидесяти коттеджах, трех двенадцатиэтажных жилых домах и одном универмаге на спорных землях аэропорта. Ближе к вечеру он все ещё тщетно пытался пробиться через защитную стену из секретарш и референтов, потом плюнул на это и пошел с Картером и Сматом в "Якорь".

Смат выглядел больным.

- "Мэйл", "Экспресс", "Миррор", "Скетч" и "Таймс", - он загибал пальцы, - три пришлых репортера. Телевизионщик. Может быть, даже ещё больше. На пару звонков шеф ответил сам.

- Что ты им говорил? - осведомился Картер.

Смат взял его за локоть, чтобы отвести к другому столику. Ларкин хотел последовать за ними, но неожиданно столкнулся нос к носу с Джессом, который рассматривал его сверху вниз.

- Хорошо провели вчерашний вечер, Джим?

- Хорошо? Вчерашний вечер?

- Ваше одиночество было скрашено?

- Вы имеете в виду Банти? Она очень мило спросила, можно ли составить мне компанию.

- Она напросилась к вам в компанию?

- Мы были в редакции одни. Уже стемнело.

- Такие подробности можете оставить при себе. Я только хотел кое-что прояснить. Вы понимаете, к чему я?

- Нет, не совсем.

- Ах, прекратите, - Джесс возвышался над ним, бледный, как Мефистофель.

Ларкин отступил назад.

- То, что делает Банти, касается только её, - мягко заметил он.

Джесс сократил дистанцию. Его куртка явно нуждалась в чистке, а подбородку не помешала бы бритва.

- Предоставьте это мне.

На это было много возражений, но, прежде чем Ларкин остановился на каком-то одном, Джесс уже прошел в бар. Ларкин поймал взгляд барменши, она ему подмигнула. Немного более уверенный в себе, он присоединился к остальным.

Смат поднял на него глаза и протянул несколько листочков текста.

- Скажите, что вы об этом думаете, Джим.

Машинописный текст комментировал репортажи центральной прессы про сообщение, полученное "Ревю" "из анонимных источников". Согласно просьбе полиции, "Ревю", сознавая ответственность перед общественностью, воздержалось от публикации подробностей этой "ужасающей посылки". Но так как, тем не менее, информация об этом случае все же просочилась,..

Ларкин утвердительно кивнул. Смат сказал:

- Попробуем предложить это шефу. Тон высокой нравственности должен сработать...

- Что ещё можно сделать в такой ситуации? - согласился Ларкин.

Смат тщетно протирал свои манжеты влажным платком.

- Я не думаю, что возникнет паника. Если бы люди хотели сойти с ума, они бы давно уже это сделали.

- Не знаю, - Картер собрал листочки, - я слышал всякое.

- К примеру?

- Идут разговоры про инициативу мэрии, про уличные патрули. Несколько вспыльчивых людей...

- Которые особенно опасны...

- Итак, берете дело в свои руки? Лес, это материал для тебя.

- Уже написал, - сказал Картер.

- Я мог бы догадаться. А почему тогда это до сих пор не опубликовано?

- Я хотел переждать, посмотреть, как будут развиваться события. Ты можешь использовать мой текст в любой момент. Там есть цитаты Хатчета.

- Как он на это реагирует? Наверное, он в ужасе?

- Я бы скорее сказал, что он смирился.

Ларкин заказал всем пива. Когда он вернулся из бара, Смат сказал:

- Собственно говоря, завтра все может измениться. Игра на кубок состоится?

- Я думаю, да.

- Брюс берет на себя репортаж? Я тут подумал, Лес...

- Я и так хотел пойти. Грегори посылает своих людей в толпу. Они придумали предупреждения через громкоговорители и что-то еще. Я хочу навострить уши и послушать, о чем будут говорить в народе. Может быть, таким образом мы узнаем, что думает население о действиях полиции. Об этом тоже можно написать.

- Очень хорошо, Лес. Редакция сегодня вечером будет открыта. Мы подождем до половины двенадцатого, на случай если нашему читателю придет в голову ещё какая-нибудь мерзость. Впрочем, мне это кажется маловероятным. Он сказал - в воскресенье, а мне кажется, что он держит свое слово.

До семи часов воскресного вечера ничего не случилось, и Ларкин пошел к Картерам на ужин.

Когда он пришел, двух младших детей укладывали спать.

- Входите, Джим, - сказал жена Картера, держа на каждой руке по ребенку. - Лесли с двумя другими в комнате. Я приду, как только справлюсь с этой парочкой.

Картер лежал в кресле, положив ноги на скамеечку. Казалось, он почти заснул. На столе разворачивалась невообразимо сложная игра с доской и фишками. Ларкин сразу привлекли к делу.

- Джим, не позволяйте им себя насиловать.

- По сравнению с работой репортера это просто отдых, Ларкин улыбнулся курносой девятилетней Джейн. Питер, двумя годами младше, играл с немой сосредоточенностью, как отец. Согретая электрическим отоплением комната заставила Ларкина взопреть.

Потом пришла мать с двумя малышами в пижамах.

- Скажите папе "спокойной ночи".

- Спокойной ночи, папочка.

- И дяде Джиму тоже.

- Спокойной ночи, дядя Джим.

- Сколько лет этим милашкам?

Картер в раздумьи прищурил глаза.

- Я все время забываю. Минуточку, Морин шесть, Дэвиду четыре. Она неплановый ребенок, да и он - плод нашей легкомысленности.

- Тяжело приходится вашей жене.

- Элисон здорово справляется.

- Ты выиграл, дядя Джим.

Элисон вернулась и объявила:

- Уже половина, вы оба, у вас ни секунды больше. И берегитесь, если попытаетесь сплутовать!

- Но он выигрывает, - надулась Джейн.

Ларкин выиграл. Он дал обоим по монетке, чтобы им не было обидно. Питер серьезно поблагодарил его и отправился спать. Джейн, лучезарно улыбаясь, спросила:

- Ты тоже пишешь про убийства, дядя Джим?

- Только иногда. Это я оставляю твоему папе.

- Ты когда-нибудь видел труп?

Он помолчал.

- Один раз.

- Мужчины или женщины? Как он выглядел?

- Хватит, Джейн. Ложись спать.

Она тут же надулась, но все же радостно ему подмигнула. Картер разливал "шерри". Ларкин наслаждался уютным креслом и теплом обогревателя.

- Повезло, - Картер бессильно осел в кресло. - Неплохой: мягкий и не очень сухой. А мы не торопимся. Ей нужно ещё пару часов. Как вам первые две недели у нас, Джим?

- По меньшей мере головокружительны.

- Кто мог предполагать, что вы появитесь здесь как раз к сенсации года?

- При этом все меня уверяли, что здесь ничего не происходит.

- Это тоже правда. До этого не происходило.

- Тогда я, наверное, стал чем-то вроде катализатора. А как прошла игра на кубок? Захватывающе?

Картер покачал головой.

- На середине игры передали предупреждение, что женщинам не стоит идти домой одним. Одетые в штатское люди Грегори незаметно смешались с толпой, настолько незаметно, что их заметил бы даже слепой. Не было ничего такого, с чем бы Брюс не справился в одиночку.

- Никаких массовых психозов?

- Я ничего такого не заметил.

- А игра? Кто победил?

Картер открыл глаза.

- Не имею понятия. Честно говоря, я ушел в перерыве. Футбол нагоняет на меня сон.

Элисон просунула голову в дверь:

- Мне жаль мешать вам, но прошу к столу.

За ужином Ларкин много говорил. Только когда Элисон встала, чтобы убрать тарелки, он заметил, что говорил почти исключительно о себе, и смущенно извинился. Картер, который молча улыбался, его слушая, остановил его:

- Дорогой Джим, вы прекрасно держались. Большинство людей выговаривается за первые три минуты. Потом Элисон пытается их разговорить.

- Но я вовсе не собирался докучать вам моей биографией.

- Автобиографии всегда интересны, - Картер спокойно смотрел ему в глаза. - Они позволяют увидеть человека в новом свете. Элисон очень этим интересуется. В этом доме журналистом стал не тот.

- Он имеет в виду, - пояснила жена, вернувшись с десертом, - что я очень любопытна. Впрочем, это так и есть. Интересно узнавать о людях новое. Что может быть важнее?