Русофобия - Елена Владарчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Садись, – Джек открыл ей дверь изнутри. Он приехал на своей машине.
Марси скользнула на пассажирское сиденье, постаравшись, чтоб в вырезе блузки он разглядел билеты на счастливый матч.
– Куда поедем? – Весело спросила она.
– Тут недалеко, – мрачно ответил Джек.
Не то чтобы девушка почувствовала беспокойство, оно чуть кольнуло. Но звонкие колокольчики интуиции стали наигрывать смутно знакомую мелодию. Марси отмахнулась от этих звоночков и начала рассказывать Джеку о суматошном дне на работе и их общих коллегах, ещё не осознавая, что за этим беззаботным щебетанием прячется зарождающееся предчувствие чего-то ужасного и неминуемого.
И лишь, когда мужчина, которого она знала несколько месяцев, которого находила надёжным и привлекательным, свиданию с которым так радовалась в течение этого дня, остановил машину в тёмной безлюдной подворотне, предчувствие сменилось пониманием. А понимание – ужасом. Марси попыталась закричать и выскочить из машины, но было слишком поздно: его руки сомкнулись на её шее, не давая вздохнуть.
Всё время, пока душил её, Джек смотрел в глаза Марси. Когда девушка перестала бороться и обмякла, он вынес её из машины и положил у мусорных баков. Вытащил из бардачка бумажную салфетку с эмблемой «Макдональдса», прихватил ею маленькую серебристую сумочку и бросил рядом с Марси. Салфетку скомкал и положил в карман джинсов.
– Мне жаль, что так получилось, – сказал Джек Трумэн прежде, чем сесть обратно в машину и поехать к гостинице, где жила ещё одна русская тварь.
Отель «Уолкотт»
23.48
Обсудив с Ефимцевым долгий день, наши с ФБР маленькие прорывы и немаленькие провалы, поговорив о болезнях и их профилактике, я почувствовала, как сильно устала. Не помог даже контрастный душ. Понимая, что не смогу быстро уснуть, я забралась с ногами на широкий подоконник. В Нью-Йорке шёл дождь. Первый за эти дни. Дождь смывал пыль с душных улиц и тьму с моей души. Я распахнула окно и вдохнула свежесть влажной ночи. Холодные брызги попадали на обнажённые руки и окатывали меня волной мурашек. Мне вдруг захотелось поверить, что всё закончилось. Что больше не будет жестоких убийств, что маньяка поймают, я смогу вернуться домой и, наконец, завести собаку. Вместе с дождём я вдохнула надежду.
У автомобиля, припаркованного дальше по улице, загорелись фары, он медленно проехал мимо моих окон. «Вот ещё один полуночник», – подумала я и закрыла окно, отчего-то вдруг стало очень холодно.
12 августа
Нью-Йорк, Бруклин, Хэйвен плэйс
6.02
Проблесковые маячки полицейских машин наполняли переулок сюрреалистическими огнями. Детектив Дэн Грисби склонился над телом молодой женщины. Характерные следы на шее показывали, что, скорее всего, девушку задушили. Детектив Грисби сделал несколько шагов назад, уступив место подошедшим криминалистам, и заметил маленькую серебристую сумочку. Попросив фотографа зафиксировать её местоположение, Дэн надел перчатки и поднял сумочку. В ней лежала помада, пудреница, тушь для ресниц, связка ключей с брелоком в виде плющевого сердца и удостоверение личности на имя Марси Вин.
Дэн Грисби приподнял жёлтую оградительную ленту и подошёл к полицейской машине. Сержант Генри Уилкс принял у него удостоверение, запакованное в пластиковый пакет для хранения улик, и связался с участком.
Несколько минут спустя сержант Уилкс принёс детективу Грисби исписанный листок бумаги, вырванный из служебного блокнота. Детектив долго рассматривал листок, несколько раз перечитал написанное, о чём-то размышляя. Затем подошёл к своей машине, сел на водительское сиденье и начал рыться в отсеке центральной консоли. Выудив оттуда визитную карточку, он достал мобильный телефон и начал набирать номер.
– Алло, – раздался глухой голос из трубки.
– Агент Фейссобер, извините, что разбудил, это детектив Дэн Грисби, полиция Нью-Йорка.
– Слушаю, детектив Грисби.
– Вы просили позвонить, если произойдёт что-то связанное с компанией «Жёлтое такси». Тут как раз кое-что произошло. Подъезжайте в Бруклин на Хэйвен плэйс. Как можно скорее. Жду.
Бруклин, Хэйвен плэйс
7.42
Когда Майкл приехал в Бруклин, криминалисты уже закончили свою работу, и тело собирались упаковывать для перевозки. Дэн Грисби дал знак коронерам остановиться и приподнял оградительную ленту, чтобы пройти на место преступления.
Агент Фэйссобер на ходу надевал тонкие латексные перчатки.
– Надеюсь, не русская, – уточнил он.
– Нет. – Усмехнулся детектив Грисби. – Это Марси Вин, она сотрудница компании «Жёлтое такси».
– Марси Вин, – протянул Майкл, припоминая симпатичную блондинку, с которую он расспрашивал совсем недавно, – кажется, мы уже знакомы. Очень интересно.
Агент Фэйссобер осмотрел тело, особое внимание уделив синякам на шее. Затем подал знак, что он закончил осмотр, и коронеры начали укладывать тело в патологоанатомический мешок.
– Я смогу увидеть отчёт о вскрытии? – Спросил Майкл.
– Конечно, – ответил детектив Грисби, – я позвоню вам, как только он будет готов.
– Спасибо, – агент Фэйссобер сел в свою машину и поехал за Лили. Он уже почти привык к роли няньки, по крайней мере мысль о русской уже не доставляла дискомфорта.
Отель «Уолкотт»
8.53
Я уже привыкла к тому, что Майкл каждое утро заезжает за мной в гостиницу. Это давало мне возможность представлять, будто мы настоящие напарники и вместе работаем над расследованием. Конечно, я понимала, что он опекает меня не по своей воле, что он только исполняет приказ. Но отчего бы и не помечтать тёплым августовским утром. Я невольно начала сравнивать его со Славиком. И американец выигрывал по очкам.
Наш брак не был взвешенным решением двух взрослых людей, желающих строить совместное будущее. Наши мамы работали вместе в педагогическом ВУЗе и дружили. Мы со Славиком были одногодками, знакомыми с ясельной группы. В школе мы сидели за одной партой. Вот только в пединститут я не пошла. Намеренно завалив вступительные экзамены на филфак, тайком поступила в дипломатическую академию. На третьем курсе Славик сделал мне предложение. Я не хотела расстраивать ни его, ни наших мам, мечтающих породниться, поэтому согласилась. Но выпросила отсрочку до получения диплома. А потом ещё на год. Поскольку за это время не произошло никаких эксцессов, вроде страстной любви или хотя бы заинтересованности кем-то противоположного пола, мы со Славиком скромно расписались в присутствии обеих мам, моей тогда ещё лучшей подруги Таньки и однокурсника жениха Бори.
После института
