Круг Александра - Уильям Форсчен

Александр еще раз согнул лук, чтобы проверить его балансировку и натяжение. Затем он достал из колчана стрелу из блестящего металла. Легким плавным движением он натянул тетиву и прицелился в чудовище, замыкающее атаку.

Александр почувствовал, что пришел момент первого испытания, поскольку, как он знал, сразу после выстрела вся ярость этих чудовищ обратится на него.

Стрела полетела вперед — полоска серебристого света, неотвратимо стремящаяся к своей жертве. Она попала чудовищу точно между лопаток, пронзив насквозь тонкие доспехи. Издав протяжный крик, жертва, поднятая из седла силой удара, упала вперед, на шею лошади, которая вывела своего хозяина из атаки.

Из колчана уже была извлечена следующая стрела, прилажена на тетиву и выпущена. Она пришлась в нижнюю часть спины второго всадника, но привела к тому же результату. Тут остальные заметили, что несут потери и, прервав атаку, обернулись посмотреть, откуда на них обрушилось нежданное возмездие.

— Мне кажется, Парменион, тебе следует собрать пику и приготовиться встретить кавалерию.

Но его команда была излишней, поскольку Парменион уже убрал в ножны меч. Он надел верхнюю часть пики на вторую половину древка и закрепил ее на месте. Заняв позицию сбоку от Александра, он опустился на одно колено и, уперев оружие в землю, выставил его перед собой так, что скачущая лошадь, если у нее не хватит ума свернуть, непременно напорется на длинный шип.

Парменион дрожал от страха. На своем веку он выдержал немало атак, но еще ни разу на него не мчалась лошадь высотой двадцать пять локтей.

Третья стрела со свистом прорезала воздух и не попала в цель, поскольку в тот момент, когда Александр выстрелил, всадник резко осадил животное. Стрела скрылась в поднявшемся облаке пыли.

— Сир, у одного из них есть лук, — крикнул Парменион, но Александр уже сам заметил, что всадник, только что остановивший лошадь, уже расчехлил лук и снова бросил животное в атаку.

Просвистела очередная стрела, которая чуть не выбила чудовище из седла, лук выпал из его безжизненной руки.

Оставшиеся трое на мгновение застыли в нерешительности, но затем тот, кто держал под мышкой женщину, бросил свою пленницу на землю и с громким ревом бросился в атаку, пустив лошадь во весь опор.

— Посмотри, как медленно движется это животное, — крикнул Александр. — Выглядит внушительно, но чересчур медлительно. Слоны Пора (Пор — индийский раджа, оказавший упорное сопротивление войскам Александра Македонского в битве при Гидаспе) были гораздо опасней.

Существо опустило копье, закрыло щитом грудь и приближалось, издавая высокий пронзительный вой, от которого дыбом вставали волосы.

Александр наложил на тетиву стрелу и, сделав несколько шагов вперед, остановился вровень со стальным наконечником пики Пармениона.

— Стреляйте, сир! — воскликнул Парменион. — Вы успеете выпустить две или даже три стрелы, прежде чем он приблизится к нам вплотную.

— Я хочу посмотреть, — сказал Александр. — Это зрелище почти прекрасно.

— Вид нашей крови вряд ли будет прекрасным, — пробормотал Парменион.

Но Александр не обращал на него внимания, захваченный величественностью момента. Всадник приближался, встав в полный рост, упираясь ногами в какие-то петли, которые, как заметил Александр, свешивались по обе стороны седла. Лошадь и в самом деле выглядела устрашающе, но была слишком медленной и, очевидно, не могла скакать быстрее, чем рысью. Нагрудный панцирь всадника, издалека выглядевший достаточно солидно, на самом деле оказался изготовленным из материала, похожего на кожу.

— Сир, прошу вас, стреляйте!

— Еще одно мгновение.

Всадник был уже совсем близко, и сквозь пронзительное завывание Александр мог теперь расслышать пыхтение лошади и скрип кожаных доспехов. И существо, предчувствуя выстрел, не пыталось пригнуться, а, напротив, по-прежнему стояло в седле, демонстрируя свою решимость.

Александр покачал головой и натянул лук. Его противник поднял щит, закрыв им бок и лицо.

Загудела тетива, и завывания резко оборвались. По терявшая наездника лошадь проскакала мимо Александра и, развернувшись, остановилась рядом с ним, слов но бы приготовившись наблюдать за дальнейшим хо дом сражения.

Александр посмотрел на двоих оставшихся, которые теперь тихо выжидали. Он сделал еще несколько шагов вперед и, скинув с плеч накидку, в первый раз подставил лучам чужого солнца свой нагрудный панцирь, отливающий серебром и бронзой.

— Я Александр, сын Филиппа, известный всем как Великий, бывший правитель половины обитаемого мира.

Отбросив лук в сторону, он обнажил меч, который ему дал Элдин. Он был легким, хорошо сбалансированным и превосходил по качеству лучшие мечи арамейских оружейников. Его глубоко тронуло то, что Элдин наряду с его именем и титулом выгравировал на лезвии названия мест, где он одержал свои главные победы. Даже через пять тысяч лет они еще помнили о них. Александр посмотрел, как сияет клинок на солнце, и на мгновение перевел взгляд на небо.

Затем он снова посмотрел на оставшихся всадников. Один их них привстал в седле и поднял копье. Ветер доносил до Александра его крики, и он понял, что это существо обращается к нему. Слова не имели для него никакого смысла, и он испытал некоторое разочарование из-за того, что Элдин не позаботился и об этом.

Решив, что ему бросили вызов, Александр начал спускаться вниз по склону. Но, увидев, что он приближается, двое всадников развернули лошадей и поскакали прочь.

Достигнув гребня расположенного напротив холма, они на мгновение остановились и бросили еще один взгляд назад, после чего скрылись из виду.

— Хороший выстрел, сир, но вы только посмотрите на это страшилище?

Парменион склонился над телом всадника, который последним бросился в атаку. Александр присоединился к нему. Стрела насквозь пробила щит и вонзилась нападавшему в горло. Александр все еще не понимал, с кем ему только что пришлось сражаться, но он уже знал, что храбрость была одним из неоспоримых достоинств этих существ. Распростертый перед ним противник знал, что он скачет навстречу смерти, но все равно продолжал двигаться вперед, привстав в седле, готовый достойно принять конец, предназначенный ему судьбой.

— Если они и есть те самые существа, которым нам придется противостоять, то у нас грозный враг.

— И если разбежавшиеся в панике трусы те, кого вы должны возглавить, — пробормотал Парменион, махнув рукой в ту сторону, где скрылись люди, — то вас и в самом деле ждет нелегкая задача.

Александр присел на корточки рядом с мертвым существом. Оно в полтора раза превосходило в росте среднего человека и с головы до ног было покрыто мягкой черной шерстью. У него снова возникло ощущение, что он смотрит на человека, но это был человек, наполовину ставший волком. Он дотронулся до все еще теплой руки и осмотрел пальцы, которые почти не отличались от человеческих, за исключением необычайно длинного большого пальца, отходившего от ладони с противоположной стороны.

Александр посмотрел на лицо странного существа. Его глаза остались открытыми, и в их разрезе присутствовало что-то восточное. Уши, торчащие сквозь отверстия в кожаном шлеме, были расположены близко к макушке. В добротно сделанных доспехах почти полностью отсутствовали металлические детали; металл заменяла кожа. Александр провел рукой по лицу своего недавнего противника и закрыл ему глаза. Поднявшись на ноги, он взял свою накидку и накрыл ею тело.

— Достойный враг, — тихо произнес Александр и перевел взгляд на своего спутника: — Парменион, я думаю, пришло время встретиться с моими подданными.

Парменион удивленно покачал головой. Этот человек, вне всякого сомнения, имел божественное происхождение; он знал, что они уже стали его подданными.

Лошадь все еще стояла рядом и искоса смотрела на них. Александр медленно развел руки в стороны и, произнося ласковые слова, начал осторожно приближаться к животному. Издав короткое ржание, лошадь отпрянула назад.

— Парменион, дай мне его плащ.

Александр взял плащ, который Парменион сорвал с поверженного врага, и обмотал его вокруг тела. Он обошел лошадь по широкой дуге и начал приближаться к ней с той стороны, откуда дул ветер.

Лошадь вздрогнула, но осталась стоять на месте.

Приблизившись к голове животного, он погладил ею по носу, все время разговаривая с ним ласковым голосом. Через несколько минут он начал подбираться «боку лошади, продолжая ее поглаживать.

Это животное было намного крупнее всех виденных им ранее лошадей и по своим размерам приближалось к годовалому слону. Лука седла находилась значительно выше уровня глаз, и он с трудом дотянулся до нее руками. Лошадь заржала и вздрогнула, но Александр уже крепко ухватился руками за седло.