Шуттовские деньги - Роберт Асприн

— Кое-кто мог бы позаботиться о том, чтобы он домой не вернулся, — предложил Искрима. Пальцы его сомкнулись на ручке скалки — может быть, невольно, но Рембрандт покачала головой.

— От такого лейтенанту может еще крупней не поздоровиться, — сказала она. — Квел вчера за ужином в ресторане все четко сказал. Мы обязаны его ублажать, потому что от его рапорта напрямую зависит, будет ли подписан мирный договор. В общем, он будет тут слоняться, совать свой нос во все замочные скважины, а мы его и пальцем тронуть не посмеем.

— Влипли, стало быть, угодили между конфоркой и сковородой, — резюмировал Искрима, перефразировав на свой лад поговорку насчет молота и наковальни. — Так спрашивается, с какой стати я этому поганому ящеру еще должен какую-то еду по спецзаказу готовить, когда он, гад, шпионит за нами?

— Приказ капитана, — мрачно буркнула Рембрандт. — Честно говоря, мне и самой это не по душе, Искрима. Получается, что мы либо портим всей роте аппетит ради того, чтобы какой-то чужак лопал то, что ему по вкусу, либо лишаем его излюбленной пищи, но тогда ввязываемся в войну. Капитан считает, что уж лучше добросовестно ублажать Квела на полную катушку, потому я к тебе и пришла. Раздобудь этих живых кур, а уж я приложу все свои старания ради того, чтобы он сожрал их где-нибудь, где никто из нас его не увидит. И еще, Искрима, постарайся уговорить своих помощников, чтобы они не очень на эту тему распространялись. Зенобианца и так уже недолюбливают. Не стоит подливать масла в огонь.

— Считайте, договорились, лейтенант, — кивнул Искрима и ухмыльнулся Рембрандт. — Вы же меня знаете. Разве это в моих интересах — болтать на каждом углу про то, что наш почетный гость предпочитает моей бесподобной кухне каких-то неощипанных куриц?

— Ну, конечно, тебе это совсем ни к чему, — рассмеялась Рембрандт. — Знаешь, есть с ним за одним столом в ресторане — это просто мука была. Вот если бы он пристрастился к твоей кухне…

— Пристрастится, непременно пристрастится, никуда не денется, — с уверенностью истинного мастера своего дела заверил ее Искрима. — Попробовать я ему всегда могу даром дать.

— Простите, вы состоите в роте Легиона?

Летный лейтенант Квел обернулся и увидел двоих людей.

— Безусловным образом состою, — отвечал он. — Мне доставляет невыразимое удовольствие возможность отождествлять себя с пресловутой командой капитана Клоуна.

Тот из людей, что был чуть повыше ростом (в остальном Квел между ними различий не усмотрел), сказал:

— Вот мы вас как раз о капитане и хотим порасспрашивать. Я — специальный агент Пиль, а это моя напарница, специальный агент Халл.

Он продемонстрировал свою идентификационную карточку, которая Квелу ровным счетом ничего не сказала, кроме того, что лицо на голографическом снимке совпадало с тем, что он видел перед собой.

— Можете спрашивать, что пожелаете, — отозвался Квел и обнажил в улыбке все свои зловещие зубы. — Невежество — это болезнь, которую можно и нужно лечить. Затем я тут и нахожусь.

— Вот и хорошо, — обрадовался Пиль и дал знак Халл, которая проворно открыла свой кейс и извлекла оттуда портативный мультирекордер. — У нас имеются достоверные сведения о том, что ваш капитан утаивает значительную часть прибыли. Проведенное нами предварительное исследование позволяет предположить, что данная операция по так называемой охране казино более выгодна капитану, чем его конкурентам. Это верно?

— Искренне надеюсь, что верно, — кивнул Квел и обернулся к казино, неподалеку от которого его остановили представители налоговой службы. — Истинное наслаждение — наблюдать за тем, как процветает твой благодетель. А это у вас, что же — записывающее устройство?

— Да, согласно инструкциям мы обязаны аккуратно и точно записывать все беседы, — объяснил Пиль. — Располагаете ли вы какими-либо сведениями о том, что капитан присваивает себе часть прибыли?

— Мое пребывание здесь продлилось слишком мало для того, чтобы я мог дать вам исчерпывающий ответ на этот вопрос, — сказал Квел. — А ваше устройство — оно не только звук, но и изображение записывает? Мой народ очень бы заинтересовало такое замечательное устройство.

— Это — самый обычный мультирекордер, такие выдают государственным служащим, — несколько обиженно отозвался Пиль. — Мы не обязаны разговаривать о нашем оборудовании с гражданскими лицами.

— Это понятно, — снова улыбнулся Квел, — только я никак не гражданское лицо, а военное, о чем вы можете судить по моей форме. Правда?

— Это не такой простой вопрос, — уклончиво ответил ему Пиль, — И вывод вы сделали не совсем верный. Кроме того, мы здесь для того, чтобы поговорить с вами о финансовых делах вашего капитана, а не для того, чтобы говорить о нашей аппаратуре. А теперь, если вы не возражаете…

— Мне в моей работе мог бы очень пригодиться такой мультирекордер, — мечтательно проговорил Квел и растопырив когти, протянул к устройству переднюю конечность. — Не согласитесь ли продать его мне? У меня имеется множество ваших долларов.

— Инструкции запрещают нам торговать казенным оборудованием, — поспешно проговорила Халл и спрятала мультирекордер за спину, подальше от острых когтей инопланетянина. Она нахмурилась — наконец хоть какое-то выражение появилось на ее лице.

— Ах, ну да, инструкции, как я мог забыть, — еще сильнее оскалился Квел. — И вы всегда-всегда выполняете эти свои инструкции?

— Не бросайтесь словами! — возмущенно воскликнул Пиль и поднял руку. — Обвинение государственных служащих в нарушении инструкций — это заявление, подразумевающее большую ответственность. Мы можем пожаловаться на вас нашему начальству.

— С превеликой готовностью и радостью свел бы знакомство с вашим начальством, — признался Квел. — А оно здесь, на Лорелее?

— К сожалению, нет, — проворчала Халл. — На этой планете свили себе гнездо уклонисты от уплаты налогов, а местные власти им потакают, и прикрывают их от сотрудников МНС, не дают нам развернуться. Владельцы казино обязаны вручать игрокам, выигравшим крупные суммы денег, бланки деклараций, но мы получаем крайне малое число заполненных деклараций. Да и в честности тех, что до нас доходят, есть большие сомнения.

— А вот если мы докажем, что капитан Шутник или, иначе говоря, мистер Шутт — уклоняется от уплаты налогов, то это могло бы помочь организации, сотрудниками которой мы являемся, открыть здесь свое постоянное представительство. Тогда мы могли бы приступить к открытию уголовных дел на владельцев казино, — объяснил Пиль. — Работа у нас тонкая, поэтому крайне важно четко соблюдать инструкции. Тут слишком многое поставлено на карту.

— Это крайне важно, — кивнул Квел. — Мое начальство было бы очень радо узнать, каким образом вы осуществляете столь трудную работу. А вот относительно финансовой деятельности капитана Клоуна, я вам, увы, ничем помочь не сумею, так я — полный профан в этом вопросе.

Пиль взглянул на Халл.

— Похоже, он и в самом деле ничего не знает, — буркнула та. — И мы с ним только время понапрасну теряем. Халл выключила мультирекордер.

— Пожалуй, ты права, — кивнул Пиль. — Ладно, гражданин, идите, как говорится, куда шли. Быть может, попозже, мы с вами еще встретимся и кое о чем порасспрашиваем.

— Наша встреча протекала весьма инструктивно и конструктивно, — отметил Квел, отвесил агентам учтивый поклон и в очередной раз оскалился, после чего проводил людей взглядом.

За этой сценой наблюдал Клыканини. Он стоял у входа в казино и, подозрительно прищурившись, взирал на Квела. Мнение о маленьком зенобианце у него пока не сложилось, а вот агентов МНС Клыканини успел невзлюбить. Квел о чем-то с ними разговаривал, а для Клыканини этого было вполне достаточно, чтобы заподозрить зенобианца в сотрудничестве с этими нехорошими людьми.

Личный состав роты «Омега» редко собирался где-либо целиком — разве что в столовой. Множество постов, дежурство в разные смены (казино работало круглосуточно) — из-за этого коллектив неделями не собирался вместе. Так что даже для самого Шутта было в новинку лицезреть большой зал, под завязку забитый легионерами.

Шутт обвел подчиненных взглядом, ожидая тишины. Чувствуя, что их собрали по какому-то серьезному поводу, мужчины и женщины переговаривались шепотом и вполголоса, а не гомонили весело и непринужденно, как это обычно бывало в преддверии обращения к ним капитана. Как только были заняты последние из пустовавших кресел, капитан поднялся на небольшое возвышение и прокашлялся. В зале тут же воцарилась тишина.

— Отрадно видеть, как много вас собралось здесь, — отметил капитан. — Вам известно, что собрание это добровольное. Сегодня состоится еще одно, точно такое же, так что вы можете сообщить о нем вашим товарищам, которые в данный момент находятся при исполнении служебных обязанностей.