Безбашенная (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Замечательно. Я слушаю.
— Очень хотелось бы верить, что я сейчас пополню твой словарный запас, но верится в это слабо.
— Таки попробуй.
— В целом, налицо мозаичное расстройство личности, с цикличным обострением. Что симптомы, а что диагнозы — пока не ясно, но отметить можно следующие тенденции: аутизм, социопатия, деперсонализация и расщепление личности, автоматизмы, парафрения, культурная геттоизация, параноидальный психоз, сексуальные извращения пока опустим.
— Добавь игроманию и нарколепсию. Сексуальные ты опустил, но я бы не стала игнорировать эксгибиционизми и парафелию. Для общей клинической картины.
— Парафелия?
— Я возбуждаюсь от неестественных вещей, не связанных напрямую с сексом.
— Например?
— Опасность, азарт, сложные игровые ситуации… Много всякого.
— Эксбиционизм…
— Ну да…
— В какой форме он возник?
— Долгое время мама пыталась навязать мне стыд за обнаженность. Я не понимала почему обнаженное тело — это плохо или стыдно.
— Ты не испытывала стыд?
— Только уязвимость и множество эмоций окружающий. Очень разных. Мне было интересно. Мне казалось обнажение — это инструмент изучения окружающих. Мне и сейчас так кажется. Но в детстве, в какой-то момент маму взбесило мое нежелание перенять ее стыд, и меня начали лупить за то, что я не испытываю стеснение обнажаясь тогда, когда хочу. Внутренний конфликт реализовался в навязчивый кошмар. Меня преследовал сон, где я оказываюсь абсолютно раздетой среди толпы незнакомых людей. И я начинала испытывать ту эмоцию, что транслировала мама. Она мне не нравилась. Этот сон меня выматывал. И я решила его победить.
— Как?
— Я разделась и пошла на улицу.
— Что? Сколько тебе было?
— Шесть.
— Черт… — крутит он ручку. — Очень жаль, что я игнорировал периодизацию детской психиатрии. Шесть… Шесть…Ты осознанно пошла раздетой на улицу в шесть?
— Да. Это была терапия. Я себя решила так вылечить от этого сна. Периодизация тебе сейчас никак не поможет, потому что у меня было опережение психологическим возрастом физиологического. В шесть я уже была очень взрослым ребенком. Обычно, исправь, если я ошибаюсь, аналитический отдел мозга, который отвечает и за абстрактные формы мышления, начинает полноценно функционировать к девяти, так?
— Так.
— У меня, как у аутиста, он работал с самого начала. Я все время анализировала, сколько я себя помню. Я абстрагировала свои выводы в тезисы. Обобщала. А помню я себя с десяти месяцев.
— Удалось? Твое прилюдное обнажение купировала навязчивые сны?
— Удалось.
— Тебя наказали?
— Меня наказали, но это был последний раз, когда меня наказали за это.
— Потому что ты больше так не делала?
— Потому что я сказала, что буду выходить каждый раз голой, если меня будут за это наказывать и что мне понравилось. На следующий день, я как обещала вышла опять. После этого у мамы была истерика, так как моя спина и задница были располосованы ремнем. И окружающие увидели меня не только голой, но и избитой.
— Ты делала это намеренно! Дрессировала их.
— Конечно. Родители меня бесили своими слабостями и невозможностью относиться к происходящему открыто. И я бесновалась. Страх и боль были уже разделены. Поэтому я могла пережить свои наказания отстранено.
— Что было дальше?
— Мама замолчала про стыд, и я прекратила делать так.
— Но тебе реально понравилось обнажаться?
— Да, мне реально понравилось. Я наелась эмоций.
— Откуда ты взяла этот инструмент работы над собой?
— Когда мне было два. Я четко ощущала под своей кроватью некое существо. Существо нехорошее, с низкими вибрациями. Дух, домовой… не знаю. Когда я засыпала он визуализировался в нечто похожее на клоуна из "ОНО". Это я уже сейчас могу сказать. Тогда он был для меня просто паукообразным клоуном. Короче, он доводил меня до ужаса. И в какой-то момент, я устала его бояться. И я взяла подушку и пошла ночью спать к нему под кровать. Ужас усилился на несколько минут до панической атаки, но я не позволила себе сбежать и расслабилась, пытаясь отдаться тому, что чувствую. В какой-то момент, интенсивность эмоций зашкалила и они сошли на "нет". Я была с ним очень близко и вдруг поняла, что он не может причинять мне никакого вреда, кроме как вызывать этот ужас. Мне показалось это глупым, и я уснула под кроватью. После этого он исчез.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Без комментариев, — хмурится Олег. — В два?
— Может, два с половиной… — кручу я в воздухе рукой.
— Дальше. Игромания?
— Я стараюсь это контролировать. Но я не могу остановиться, когда расклад кажется мне очень азартным. Мне сносит башню от красивой игры, я ее продолжаю в ущерб себе. Это в масштабной форме. В мелкой… я могу не несколько суток пропасть за новой игрой. Когда я западаю, я не ем и не сплю, практически. Я не осознаю, что происходит вокруг, и я испытываю выраженную агрессию и раздражение, если кто-то пытается меня прервать. Как только я полностью выкупаю алгоритмы игры, я торможу сама.
— Да, это игромания.
— Я и говорю.
— Нарколепсия.
— Тут неоднозначно. Я пока не могу определиться к чему отнести, к автоматизмам или нарколепсии. У меня часто повторяющийся сонный паралич в сочетании с паническими атаками.
— Ого…
— Да. Я зависаю между сном и явью, мое тело полностью отключено, а сознание включено. Наваливается состояние дикого ужаса и беспомощности. Я умираю от ужаса не в силах пошевелиться.
— Длительно?
— Самый длительный минут сорок.
— Хм… Такая длительность не описана в медицине. Обычно, минута-две.
— Я знаю.
— Как часто?
— Дело в том, что, если я не вымотана и засыпаю спокойно, а не отрубаюсь. То это происходит без потери сознания. Я вхожу в сон без его прерывания. Осознанно. И я всегда знаю, что сплю. Мои сны управляемы. Но на этапе погружения всегда возникает эта штука. Всегда. Обычно она длится секунды три. Но иногда я длительно застреваю. И ко мне присоединяются какие-то ДРУГИЕ. Не знаю, нижние сущности, мертвые сущности… короче мои вибрации резко понижаются, и я начинаю выплескивать энергию, испытывая паническую атаку. Они жрут! И иногда могут держать меня очень долго. «Синдром ведьмы».
— Женя, то что ты говоришь сейчас, это не истероидальность случаем?
— Чтобы придать себе значимости?
— Да. Я очень прошу тебя быть со мной максимально реалистичной.
— Нет. Это реально со мной происходит. И тогда пару раз ты был свидетелем, когда я не справилась и меня утащили в те нижние частоты. В астральном теле. Ты веришь в астральные путешествия?
— Я не знаю. Не определился.
— Я могу тебя научить…
— Стоп. Не уходим в иррациональное. Я бы отнес это к параноидальному психозу. Как симптом.
— Ну, пусть тогда так, — вздыхаю я. — Врачи, такие врачи!
— На счет парафрении… твоих автоматизмов. Одержимости.
— Это уже пройденный этап, и мы вроде как определились, что это было на фоне гормонального всплеска.
— Теперь я в этом не уверен. Окей. Я бы хотел предложить тебе сегодня ассоциативное путешествие, — берет он в пальцы ручку и задумчиво покручивает.
— Давай.
— Между строк у тебя везде идет тема саморазрушения.
— «Самосовершенствование — онанизм. Саморазрушение — вот что действительно важно»! — улыбаюсь ему я.
Короткая улыбка в ответ, и на минуту он сбивается со своей волны.
— Женя… — хмурится. — Веди себя адекватно происходящему.
— Как скажете, доктор.
— Закрывай глаза… расслабься… отпусти свое сознание… посмотри картинки вместе со мной… мы отправляемся в путешествие… пять… четыре… три… два… один… ноль… смотри образы: собака… дом… береза… велосипед… портрет… чей?
— Женщины.
— Кто она тебе?
— Я не знаю… Мы похожи. Она мертвая. А глаза живые.
— Дальше… дорога… Куда она ведет?
— В лес.
— Зачем тебе туда?
— Отдохнуть.
— Ты устала?