В Августовских лесах - Павел Федоров

Кудеяров взял смущенную Галину за руку и подвел к Рубцову.

- Не знал я, дочка, что ты такая, - проговорил Рубцов, пожимая оторопевшей Галине руку. - За храбрость хвалю, одобряю, ну, остальное потом скажу, потом...

И больше, пока не сели за стол, Зиновий Владимирович не сказал молодым ни слова. Разговаривая с Шариповым, он был рассеян и задумчив. Только один раз пристально посмотрел на Галину. Клавдия Федоровна принесла свои туфли и платье учительницы Шуры, за которым пришлось ехать на машине майора Рубцова в бывшую усадьбу помещика Гурского. Все это она уговорила девушку надеть. Длинное белое платье так шло к смуглому лицу Галины и так разительно изменило ее внешность, что вошедший Иван Магницкий сразу и не узнал девушку.

- А вас там ищут, - запинаясь, проговорил Магницкий, совсем не ожидавший встретить здесь Галину. - Вас Ганна кличет, а вы тут... Извините, товарищ политрук, у меня до вас дело.

Увидев Магницкого, Галина вздрогнула и невольно прижалась к спинке дивана. Ей почудилось, что вот сейчас откроется дверь и с криком ворвется мать. За ней появится отец, сурово на нее посмотрит и потребует, чтобы она шла сейчас же домой. При этой мысли даже и майор показался ей не таким уж грозным и строгим. Галина растерянно оглянулась. Костя ушел умываться. Ушел и политрук Шарипов вместе с Иваном Магницким. В комнате остался только майор. Посапывая своим большущим носом, он курил толстую папиросу, потом начал расспрашивать, что она умеет делать и чем думает заняться, когда выйдет замуж. Галина немного успокоилась. Краснея и смущаясь, она рассказала майору, что умеет и жать, и косить, и разводить цветы, и хорошо знает, как надо стряпать из картошки белорусские лапуны. От ее ответов майор, как показалось Галине, подобрел.

Вернулся Шарипов, и гости по приглашению Клавдии Федоровны уселись за стол.

Как ни старалась хозяйка развеселить и оживить это маленькое скромное застолье, но это ей не удавалось.

Шарипов сидел как на иголках, то и дело посматривая на часы. Он с нетерпением ожидал сообщений от Усова. Майор Рубцов, выпив две рюмки настойки, закусывал, сосредоточенно о чем-то думая, и, изредка поворачивая голову, украдкой рассматривал розовую от смущения невесту.

Костя с душевным огорчением думал, что, не будь здесь его угрюмого начальника, все бы было хорошо и только он, майор Рубцов, своим мрачным видом и ледяной неприступностью заморозил всю компанию. Рубцов, по мнению Кости, молчал и пыжился, как сибирский медведь. Недаром и родился-то он где-то в глухой уссурийской тайге.

Все шло совсем не так, как предполагала добрая и гостеприимная хозяйка, тяготившаяся этой неловкостью больше всех.

В открытые окна уже вползали сумерки, и в комнате установилась скучная, давившая гостей тишина. Только было слышно, как тяжело дышал грузный Рубцов. Со двора доносились крики и веселый смех играющих детей. Скоро должен был уйти политрук Шарипов. Подходило время отдачи боевого приказа на охрану государственных границ.

Наступал ласковый, прохладный осенний вечер. От прикосновения легкого ветерка с чуть слышным звоном падали с деревьев сухие листья.

- Ну-ка, хозяюшка, налей-ка еще по одной, по последней, - неожиданно для всех попросил Зиновий Владимирович и, взяв рюмку, поднялся. Разрешите мне все-таки воспользоваться правом посаженого отца и от чистого сердца поздравить молодых... Решение их, я вижу, серьезно, но только, как и всякие молодые, неопытные люди, они не продумали своих поступков до конца...

Рубцов замолчал и тяжело передохнул, словно на его плечах был непомерный груз; тяжелым взглядом своих маленьких серых глаз он обвел гостей.

- По выражению ваших лиц и снисходительным улыбкам я вижу и чувствую, что вы сейчас думаете: Рубцов, мол, пожилой и странный человек, не понимает молодости и говорит не то, что обычно говорят в таких случаях. Скука и грусть, присутствующие на этой в действительности невеселой свадьбе, как вы все полагаете, исходят из моего поведения... Я молчал потому, что не хотел говорить пустых, ничего не стоящих слов. Разве не грустно и не печально, что за этим столом нет родителей невесты? Грустно, а нам, советским людям, еще и дико. Грустно, и это не спрячешь ни за какими красивыми словами. Почему так невесело, почему так тяжело нам всем? Да потому, что совершено зло! Совершено преступление! Не делайте ужасных лиц! Не думайте, что я буду обвинять этих молодых людей, нет! Они поступили по влечению своих молодых, горячих сердец! Тем, что они любят друг друга и будут жить дружно - а я в этом не сомневаюсь, - они исправят зло, совершенное старшими. А над этими старшими сотнями лет совершали преступление другие. Это иезуиты, мракобесы из ватиканских мрачных трущоб, фашисты. Но придет время, и родители этой девушки все поймут и осудят сами себя. И время это не далеко, оно скоро придет... Но и наши молодые ничего не продумали, ничего не взвесили! Вот они сегодня уезжают. Все это отлично. Завтра будут в городе. Где они остановятся? В гостинице или у товарища? Башмаки на деревянной подошве нужно сменить на приличные туфли. Надо купить новое платье, и не одно. Потом Кудеяров хочет повезти Галину в Москву, затем на курорт. Он хочет, чтобы человек, которого он любит, почувствовал себя счастливым. Я приветствую это желание и в свою очередь хочу помочь им. Вот возьмите этот ключик. - С этими словами Зиновий Владимирович вытащил из кармана ключи и положил на стол. - Мне с супругой гродненская трехкомнатная квартира пока не нужна. Живите и будьте счастливы, там все есть, все приготовлено... А вот и еще один ключ - это от моей машины, она у меня собственная. Садитесь - и в добрый путь. Вот такой мой отцовский завет!

Густой голос Зиновия Владимировича разогнал, уничтожил тягостное настроение. В комнате стало как-то светлей, уютней. Оживились и повеселели лица гостей. У Галины часто затрепетали темные ресницы, и она, сжимая под столом руку Кости, с радостным чувством поглядывала на этого удивительного пожилого офицера.

Костя смущенно и неловко налил полный стакан вина и поставил перед майором, но, поймав его укоризненный взгляд, окончательно смутился и покраснел. "Что же я, дурень, делаю? Надо ведь, наверное, благодарить. Хоть бы Клавдия Федоровна что-нибудь подсказала".

Зиновий Владимирович взял стакан и выпил его до дна.

Клавдия Федоровна со следами слез на щеках встала и решительными шагами обошла вокруг стола. Подойдя к Рубцову, она белой, полной рукой обняла его за шею.

- Хоть и не любит наш Зиновий Владимирович целоваться, а я его все-таки поцелую.

С этими словами она трижды поцеловала сконфузившегося майора в щеки.

- Браво! - хлопая в ладоши, крикнул Шарипов. - Браво!