Избранное - Ихара Сайкаку

Однажды — было это седьмого дня первой луны — соседи послали своих сыновей к Фудзиити, прося научить их, как сделаться богачами. Фудзиити зажег в гостиной лампу и призвал туда дочь, сказав: «Когда заскрипит боковая дверь, предупреди меня». Девушка изящно уселась, привернула фитиль, а когда послышались голоса у входа, снова поднялась и прошла на кухню. Три гостя расположились в гостиной, а в это время из кухни послышался звон глиняной ступки для растирания мисо.[56] Гости навострили уши, обрадовались и стали гадать. Один сказал: «Это суп из китовой кожи».[57] Второй: «Нет, нет, раз только что начали толочь, верно, дзони».[58] Третий, подумавши хорошенько, решил: «Это нюмэн».[59] Забавно было, что каждый так твердо был уверен в своих словах. Вышел Фудзиити и стал рассказывать им, как жить на свете. Один из молодых людей спросил: «Что значат нынешние семь трав?» — «С этого началась бережливость в век богов. Открыв нам назначение этих трав, они научили нас есть овощную похлебку». Второй спросил: «Зачем вешают рыбу тай до шестого месяца перед богом Кодзин?»[60] — «Это значит: не ешь рыбы ни утром, ни вечером, а только гляди и воображай, что наелся». Третий спросил: «Откуда взялся обычай на Новый год использовать толстые палочки для еды?» — «Это чтобы их можно были счистить, не сломав, и потом употреблять круглый год. Они представляют двух богов в век богов. Будьте во всем осмотрительны и осторожны. Итак, пока вы говорили, пришло время подавать ужин, но я его вам не предложу, чтобы вы поняли, как сделаться богачом. А недавний звон ступки — это я велел растереть клей, чтобы подклеить переплет главной счетной книги». Вот как он им сказал.

Необычайного изготовления лекарство

Известный в Эдо мастер, делавший палочки для еды Контора по заготовке древесины, процветавшая в Комацу

Все четыреста четыре болезни обязательно поддаются лечению, раз есть на свете знаменитые врачи. Спросили раз у одного человека из дома, что славен богатством: «Если кто умный и способный, но страдает недугом нищеты, может ли он излечиться?» Тот ответил: «До сих пор вы жили беззаботно и перевалили пору расцвета, вам уже за сорок. Лекарство прописывать поздновато, но все же есть еще надежда: если хватит у вас выдержки повседневно носить грубые кожаные таби и сандалии сэтта, можно нажить состояние. Я вам расскажу состав чудесного лекарства по названию «пилюли богача»:

Раннее вставание 5 рё[61]

Постоянное ремесло 20 рё

Ночной труд 8 рё

Бережливость 10 рё

Здоровье 7 рё

Эти пятьдесят рё мелко растереть, осторожно смешать, да перед тем без ошибок взвесить все на весах рассудка и принимать утром и вечером, тогда не исключено, что вы станете богачом. Но при этом важна умеренность — воздерживайтесь от вредного. А вредны вам:

Изысканные кушанья, разврат, шелка на повседневное платье.

Паланкин для жены, кото и поэтические карты[62] для взрослых дочерей.

Всякие музыкальные инструменты для сына.

Мяч, стрельба из лука, ароматы,[63] рэмпай.

Пристрастие к строительству гостиных, к чайной церемонии.

Любование цветами, прогулки на лодке, ванна днем. Ночные прогулки, азартные игры — го, сугороку.

Для горожанина фехтование мечом, военные искусства.

Богомолья, забота о загробном мире.

Участие в чужих спорах, стремление ставить печать свидетеля.

Тяжбы за поднятую новь.

Вступление в рудничные компании.

Вино за каждой едой, пристрастие к табаку, поездки в столицу без надобности.

Устройство на свой счет состязаний по борьбе сумо при храмах, забота о книге пожертвований.

Пристрастие по всяким искусствам и занятиям помимо своего дела, например, изготовление золотых украшений к мечу.

Знакомство с актерами, посещение агэя.

Займы по процентам выше восьми.

Все вышеуказанное ядовитей шпанской мухи и мышьяка, даже и говорить об этом избегайте и в сердце помыслов подобных не держите».

Так он прошептал спрашивающему на ухо, и тот обрадовался: «Вот золотые слова!» Следуя учению этого мудреца, он трудился с утра до вечера. Но только жил он в Эдо, а там чем ни торгуй, а конкурент найдется!

Вот он и простаивал с утра до вечера у южного конца моста Нихомбаси, размышляя: «Придумать бы что-нибудь поинтересней!» А вокруг, как нарочно, собрались люди из всех провинций. Прямо горы сдвинулись! Как в праздник Гион в Киото или в праздник Тэмма в Осака![64] Даже не поверишь, что такое стечение народу бывает каждый день, думаешь — только сегодня так. Дорога Кими-га-ё кажется просторной, проспект Торимати — улица в двенадцать кэнов шириной, а и они тесны. На мосту то и дело попадается то верховой, то монах, то копьеносец, целый день им конца нет! Только что человеку дорого, того не роняют; как ни присматривайся, уж глаза кровью нальются, а ни гроша не увидишь! Деньги попусту не бросают. Но как ни стремишься душой попытать силы в торговле, коли руки пусты, денег не наживешь, если ты не учитель дзюдзюцу[65] или повивальная бабка. Не бывало еще, чтобы, не посеяв, вырастили бы хоть один кобан или бу.

Так он раскидывал умом, ломал голову, как бы раздобыть денег, а в это время возвращаются плотники и кровельщики, работавшие на постройке домов, идет толпа человек двести—триста и все переговариваются грубыми голосами. Волосы на висках зачесаны не как у людей, а наперед, голову поворачивают смешно, на кимоно с грязным воротом накинуто хаори с разрезанным рукавом, а сверху подпоясано оби.

Кое-кто вместо посоха опирается на сажень. У большинства руки за пазухой, поясница согнута, посмотришь сзади — и без вывески ремесло понятно. А за ними мальцы-ученики, тащат на себе стружки да щепки, и ничуть им не жаль, если по дороге обронят кусочки даже дерева хиноки. Идут — в ус не дуют, видно, гордятся, что в наипервейшем городе страны живут. Приметив это, стал он подбирать щепки одну за другой, и пока шел от улицы Суруга до моста Судзигаи на речке Канда, набрал больше, чем мог унести. Потом продал их и выручил двести пятьдесят мон. «Эх, жаль, до сих пор не знал, что под ногами валяется!» С тех пор каждый день на закате он спешил к мосту, поджидал возвращения плотников с работы, подбирая все, что оставалось на их пути, и не бывало такого, чтобы он набрал меньше пяти мешков. В дождливые дни строгал из этих щепок палочки для еды и продавал оптом в овощные лавки на улицах Суда и Сэтомоно. Так и был известен по берегу Камакура как палочник Дзимбэй. Постепенно стал богатеть, а потом эти щепки превратились в бревна, в щепяном квартале купил большую усадьбу, одних приказчиков держал более тридцати человек, закупал горы дерева, не уступая заведениям Кавамура, Касиваги, Фусимия. Душа широка, как море, а богатство — что корабль с попутным ветром в паруса. Он торговал и получал прибыль, какую желал. За сорок лет скопил состояние в сто тысяч рё. Вот действие «пилюль богача», что он глотал в молодые годы. Когда ему перевалило за семьдесят, он решил, что «небольшое невоздержание уже не повредит», впервые в жизни справил верхнее и нижнее платье из цумуги Хида,[66] в рыбе сиба[67] научился разбираться, стал ходить на богомолье в монастырь Хонгандзи в Цукидзи, а на обратном пути смотрел представления на улице Кобики,[68] по вечерам собирал друзей на партию го; в десятую луну, пока еще снег лежал, распечатывал банку с чаем, устраивал чайную церемонию, и даже изящное искусство поставить в вазу первые цветы желтых нарциссов, будто они небрежно подобраны, и то успел выучить неизвестно когда. Ну, впрочем, были бы деньги, тогда все будет! Он всегда был неизменно воздержан, но знал, что имей он хоть саму гору Фудзи белого серебра, все равно в конце концов суждено ему обратиться в дым над кладбищем Хасиба на равнине Мусаси, а потому загодя мудро отложил все на старость и теперь жил, наслаждаясь всем, что только есть на свете. Когда исполнилось ему восемьдесят восемь лет, узнали о нем повсеместно, всякий просил его нарезать палочки для заглаживания мерки риса, наперебой его приглашали в крестные отцы. И доверием и славой был сыт. А сияние его смерти! Казалось, сразу станет буддой! Тысячи людей ему завидовали: «Такому и на том свете неплохо!» В молодые годы копить, на старости жить как душе угодно — вот всему основа. Конечно, на тот свет не унесешь, да на этом деньги самая нужная вещь. Ведь мир-то наш — мир денег.

Основатель памятника долгам в монастыре Коясан

Известный в Осака честный человек Кот, которого определили по гадательной книге

Всему свой час. Не стоит печалиться, что цветок расцветает и опадает, человек рождается и умирает. И все-таки жизнь — самое дорогое, что у нас есть, а для поддержания жизни самое важное — смотреть за своим здоровьем. Некоторые едят суп из фугу, хотя знают, что эта рыба ядовита. А рыба моуо от нее ничем по вкусу не отличается, зато никакого беспокойства. Жены с момента заключения брачного союза и до того, как станут бабушками — как рыбы в родном пруду, никуда не денутся. Однако от невоздержанности в брачной жизни сила уходит, как вода из пруда. Ее уж ничем не восстановишь, потеряна навсегда. Здесь нужна умеренность. Твой долгий век — в твоих руках. Так наставлял молодых твердый душой старец.