Тени прошлых грехов - Энн Грэнджер

Он приподнялся на локте и, прищурившись, посмотрел на ее затылок. Солнце как будто сбрызнуло ее волосы золотой пылью. Монти нравились ее волосы. От солнца веснушки на ее лице потемнели, но он ничего не имел и против ее веснушек. И ее платье в синюю клетку ему тоже нравилось. Интересно, подумал он, сколько еще лет он проживет в относительной свободе, прежде чем Пенни выполнит свою угрозу и выйдет за него замуж?' Сейчас ему двенадцать; удастся ли ему протянуть еще столько же? Двенадцать лет — целая жизнь! Если он послушается родителей, которые хотят, чтобы он поступил в университет, он еще долго не сможет жениться на Пенни. Какое облегчение!

— Ты чего улыбаешься? — подозрительно спросила Пенни, оборачиваясь и, наконец, нарушая молчание — единственно ради того, чтобы обвинить его в чем-то. Должно быть, у нее глаза на затылке!

— Ничего, — тут же ответил Монти.

— Не может быть. У меня по спине ползет жук? — Встревожившись, она начала ощупывать свою спину руками и сразу стала очень смешной.

— Да нет же, Пенни, правда, я и не думал над тобой смеяться… — Чтобы отвлечь ее, он добавил: — Давай сходим в Стрелковый лес!

— Нет! — сварливо ответила Пенни; она ведь по-прежнему не знала, чему он улыбался, и подозревала, что он все-таки смеялся над ней. — Мама не разрешает мне туда ходить.

— Она, наверное, боится, как бы Джед Колли не подстрелил тебя из дробовика. Сегодня он не охотится, иначе мы бы услышали выстрелы.

— Никуда я не пойду! — отрезала Пенни.

— Тогда я пойду один! — Рассердившись, Монти вскочил на ноги.

Он с трудом спустился с крутого склона. Один раз ему показалось, что Пенни окликает его. Он надеялся, что она пойдет за ним, как только поймет, что он в самом деле оставил ее одну. Но он не слышал, как она пыхтит сзади, а обернуться ему не позволяла мужская гордость. Он, конечно, знал, что его мать и мать Пенни устроят ему взбучку за то, что он бросил Пенни одну на холме. Но Пенни — не стукачка. Она его не выдаст.

На опушке леса он все же остановился и оглянулся, приложив ладонь козырьком ко лбу. Пенни по-прежнему сидела там, где он ее оставил; одинокая фигурка в синем платье с красной ленточкой. Монти помахал ей рукой. Она не помахала в ответ. У нее тоже была гордость.

Монти с трудом прошел через спутанные ветки, перегородившие тропку. Он нагнулся и стал искать стреляные гильзы от дробовика Джеда Колли, но нашел только одну и сунул ее в карман. Он отнесет ее Пенни в знак примирения. Потом он вошел в лес и вздрогнул — так холодно было здесь после разогретой солнцем вершины холма. А еще в лесу было страшно. Он совсем ненадолго; только покажет Пенни, что не допустит, чтобы она все время им командовала. Он осторожно двинулся вперед по узкой тропе — наверное, ее проложили олени. Над его головой аркой смыкались деревья; они отсекали все посторонние звуки, кроме тех, которые рождал лес: шороха и трепета ветвей и листьев. Время от времени, когда над головой пролетала невидимая птица или пробегал лесной зверек, трещала сломанная веточка. Неделю назад шел дождь, и промоина на тропе еще не высохла. Монти осторожно обошел пахучую зеленую тину. Рядом с лужей валялось красивое, неповрежденное сорочье перо. Он подобрал его и добавил к стреляной гильзе. Перо он тоже отнесет Пенни.

Он уже решил, что может вернуться, не теряя лица, как вдруг до него донеслись голоса. Сначала он испугался, что Джед Колли все-таки вышел на охоту. Джед относился к нему вполне дружелюбно, но имел обыкновение стрелять во все, что движется. Монти открыл рот, собираясь окликнуть Джеда и предупредить о себе. Но, прежде чем слова сорвались с его губ, он расслышал, что один голос женский. Джед ни за что не взял бы с собой женщину на охоту. Все женщины Колли с утра до вечера заняты по хозяйству и редко выходят со двора. Вечно развешивают стирку, моют кастрюли или кормят кур.

Женщине ответил мужчина. Любопытство толкало Монти вперед. Он шел на голоса. Он превратил все в игру, представив, что он охотник, который преследует добычу. Тем временем голоса стихли, и их сменили другие звуки — похожие на звериные. Невидимая парочка рычала и пыхтела. Потом женщина взволнованно вскрикнула, и наступила тишина.

И вдруг он увидел их. Они лежали на полянке, и он чуть не наступил на них. Монти поспешно спрятался в кустах, хотя парочка его не замечала. Они вообще, похоже, ничего не замечали вокруг. Лежали, постелив на землю старый дождевик, совсем как Монти с Пенни. Монти тихо ахнул, когда понял, что парочка совсем голая. Они сняли с себя всю одежду и лежали на старом плаще, сплетясь в объятии. Он как будто набрел на Адама и Еву, нарисованных на витраже в их церкви.

Неожиданно до него дошло, и он застыл на месте точно громом пораженный. Так вот что такое секс! Он испытал одновременно и ужас, и волнение. Сердце забилось чаще, он весь покрылся потом. Так вот о чем перешептываются мальчишки постарше и болтают его одноклассники! Самые смелые украдкой проносили в дортуар «грязные книжки»… То, что он видел сейчас, не было ни выдумкой, ни преувеличением; он, Монти, видел настоящий секс, близость мужчины и женщины! Ему будет что рассказать после каникул! Его ставки среди одноклассников сразу возрастут… От волнения у него закружилась голова. Волнение охватило все его тело, и он одновременно стыдился и радовался. Он едва мог дышать.

Потом мужчина и женщина сели, и он увидел их лица. Перед ним были вовсе не Адам и Ева в райском саду. И не грубо нарисованные картинки из французских журналов. Он был в Стрелковом лесу и увидел своего отца и мать Пенни.

Его как будто обдало ледяной водой. Из последних сил он старался не заплакать. Он зажал рот рукой, чтобы не закричать. Больше всего ему хотелось убежать, ринуться в заросли, но надо было соблюдать осторожность. Они не должны догадаться, что он их видел!

Они никогда не должны догадаться, что он их видел. Никто не должен узнать об этом! Монти пополз назад той же дорогой, какой пришел сюда, стараясь не дышать, обходя самые мелкие веточки, чтобы их хруст его не выдал. Отойдя подальше, он побежал прочь. Неожиданно лес кончился, и он вырвался на опушку, залитую ярким солнечным светом. Он тяжело дышал, как будто за ним гналась шайка людоедов.

Пенни по-прежнему сидела на вершине холма и ждала, когда он вернется. Он вскарабкался к ней по крутому склону. Она следила за ним с каменным лицом и молчала.

Монти ничком упал на плед и достал из кармана стреляную гильзу и сорочье перо.

Она окинула его дары презрительным взглядом. На ее щеке он заметил еще не совсем высохшую дорожку от слез.

— Я все допила, — сказала Пенни. — Так что, если хочешь пить, тебе же хуже. В другой раз будешь знать!

Монти ничего не ответил, потому что она снова оказалась права. Надо было остаться с ней. Тогда он не увидел бы того, что увидел. И ему не пришлось бы держать в памяти ужасную тайну, которую придется хранить.

— Дядя Монти!

Монти вздрогнул и открыл глаза. Перед ним кто-то стоял. Солнце било ему в глаза, и он не сразу понял, кто к нему подошел. В голове тоже все смешалось; как будто он еще не вернулся из Стрелкового леса.

Заметив, какой у него ошеломленный вид, возникшая перед ним девушка пояснила:

— Я Танзи.

— А, Танзи, милочка… — ответил Монти. — А я задремал.

— Извините, что разбудила. — Она села рядом с ним на садовую скамейку.

Монти показалось, что у девочки несчастный вид. Она всегда была худенькой, а сейчас выглядела совсем тощей, кожа да кости. Лицо совсем белое; выделяются только темные круги под глазами.

— Что случилось? — спросил он.

— Только что звонила та женщина — инспектор полиции. Она хочет приехать сюда и еще раз поговорить с вами. Или, как она предложила, вы можете поехать к ней в полицейский участок, или штаб-квартиру… не помню. В общем, она скоро приедет. Мама очень злится.

— Как всегда, — буркнул Монти.

— Мама говорит, они вас преследуют. Она хочет к приезду инспектора вызвать адвоката. Предлагает Майка Хестона.

— Адвоката? — возмутился Монти. — Все адвокаты — кровососы!

— А еще мама придумала, чтобы доктор Симмонс написал письмо, в котором говорится, что вы пережили шок и не можете отвечать на вопросы. Мама считает, будет лучше, если вы отдохнете, придете в себя и обдумаете, как лучше отвечать.

— О чем мне думать-то? Передай своей маме, — надменно ответил Монти, — что я в состоянии беседовать с инспектором Кемпбелл, и никакой адвокат мне не нужен. Пусть она приезжает. Я приму ее здесь. Не хочу корячиться в крошечной машинке твоей мамы и ехать куда-то за много миль…

— Я передам, но мама будет недовольна.

Танзи выглядела далеко не лучшим образом. Она нервно отбросила со лба прядь длинных светлых волос.

— Какая мерзость, дядя Монти!

— Да, все как-то неожиданно, — согласился Монти, — и неудобно. Кстати, я благодарен твоей матери, что привезла меня сюда. Она действует из лучших побуждений. Но я хочу домой.