Клуб для избранных - Татьяна Коган

Майк нервно сглотнул. В морге ведь должен кто-то периодически появляться — патологоанатом, санитары, привозящие тела. Родственники умерших, в конце концов. Кто-то должен услышать его стук! Сколько он продержится, прежде чем начнет замерзать? Температура в холодильнике около ноля. Движения ограниченны, ледяной металл кусает кожу. Очень скоро температура тела начнет падать, появятся слабость и спутанность сознания.

Багажник любого современного автомобиля оборудован для открытия изнутри. Любой промышленный холодильник тоже. Это только в кино угодившие в ловушку герои обречены на гибель, а в реальной жизни многое предусмотрено. Наверняка и ячейку морга реально открыть не только снаружи. Всякие ведь бывают ситуации! Должно иметься что-то вроде педали, позволяющей выбраться ожившему мертвецу!

Майк коснулся стопами вертикальной стенки и принялся медленно ощупывать ее босыми ступнями, ища механизм. Наткнувшись на какую-то шероховатость, он попробовал нажать на нее, но безрезультатно.

Пройти через столько дерьма и сдохнуть в ящике морга? Блестящий финал, ничего не скажешь!

Однажды — им с Бобби было лет по двенадцать — в Чикаго выдалась необычайно снежная зима. Сугробов навалило высотой по пять-шесть футов; в пригороде люди буквально застревали в своих жилищах, не в состоянии открыть дверь. Те же, кто умудрялся выбраться, полдня откапывали машину и ждали, когда коммунальные службы расчистят дороги. Неподалеку от дома начиналась рощица — туда-то маленький Майки и отправился с Бобби, воображая себя исследователем Арктики. Между двумя невысокими холмами снежное покрывало было тугим, упругим — в течение месяца снег накапливался и оседал, утрамбовываясь, — там-то мальчишки и решили выкопать пещеру, чтобы укрыться от воображаемого урагана.

Они копали все выходные, возвращаясь домой лишь поесть и поспать, и к обеду воскресенья их персональное ледяное подземелье было готово. Оно уходило вглубь примерно на двадцать футов, делало небольшой крюк и открывало взору маленькую, хорошо утоптанную каморку. Внутри было заметно теплее, чем снаружи, но Майки все равно прихватил с собой термос с горячим чаем.

Они устроились с комфортом, довольные собственной изобретательностью, и болтали без умолку. Бобби, как обычно, задавал сотни вопросов и на большинство из них сам же с готовностью отвечал. Веселая беседа прервалась приглушенным звуком, идущим из недр пещеры. Мальчишки переглянулись, подумав об одном и том же.

Коридор обвалился, перекрыв им путь обратно. Бобби мгновенно запаниковал — его будто подменили. Из веселого разговорчивого пацана он превратился в испуганного нытика, который своими причитаниями только мешал Майку сосредоточиться. Это позже он понял, что, если бы не истерика приятеля, Майки вряд ли бы удалось проявить хладнокровие — но кто-то из них должен был не поддаваться панике, чтобы найти выход.

Бобби пытался вычерпывать снег руками, но от его суетливых движений потолок осыпался все сильнее. В какой-то момент обвал повторился — уже с другой стороны, отрезав их теперь и от пещеры. Они застряли на тесном пятачке, сжатые со всех сторон непробиваемой толщей снега, и довольно скоро утратили ориентацию в пространстве. Белая пелена застилала глаза, дышать становилось труднее, теперь мальчишки не представляли, в какую сторону копать, где верх, а где низ. Бобби начал жалобно скулить, как скребущийся под дверью щенок, которого не пускают в дом. Майки схватил его за грудки и хорошенько встряхнул.

— Эй, Бобби, очнись! Ты чего раскис? Это же приключение, дружище. Нам будет о чем вспомнить. Это ведь так круто, да?

Бобби с сомнением уставился на приятеля, но ныть перестал.

Майк постарался не думать о том, что никто не знает, куда они ушли, и есть огромная вероятность, что сами они не выберутся. Найдут их не раньше весны, когда снег растает, и какой-нибудь бегун обнаружит их полуразложившиеся трупы.

— Ты же чертов ботаник, Бобби. Всезнайка. У тебя соображалка похлеще моей работает. Давай, напряги мозги. Ты наверняка читал, как выбраться из снежной лавины?

Несколько секунд Бобби напряженно молчал — Майк готов был поклясться, что слышал, как скрипят шестеренки в его мозгу, — а потом неожиданно улыбнулся.

— Надо определить, где земля, чтобы копать вверх, — и с этими словами выпустил изо рта щедрую порцию слюны.

— Эй, ты чего? — испугался Майк. — Ты чего, дружище? Тебе плохо?

Бобби победоносно потряс кулаком:

— Слюна стекает по щеке к правому уху. Значит, там, где мое правое ухо, земля. Гравитация, Майки. Надо копать в другую сторону.

Нолан потрясенно выдохнул, восхищенный его смекалкой. Они выбрались наружу целые и здоровые, но уставшие до изнеможения.

Не сдавайся, Майки. Не сдавайся.

Нолан напряг все мускулы и с остервенением впечатал ноги в дверцу — снова и снова. Неожиданно его глаза уловили слабый проблеск света. Дверца поддавалась под его давлением! Он максимально подтянул бедра к груди, сделал еще один мощный удар, невольно зажмурившись от ударившего в глаза света электрических ламп.

Понадобилось несколько минут, чтобы выползти из узкой ячейки и рухнуть на пол — хорошо, что высота не превышала метр от пола. Его поместили на второй ярус в дальнем углу камеры — теперь он мог разглядеть просторное помещение и тянувшийся вдоль стены холодильник.

И связали его не скотчем, а тканевыми жгутами, напоминающими те, что используют в психиатрии для усмирения буйных пациентов. Майк оторвал голову от пола, чтобы осмотреться. У стены на широком металлическом столе лежали устрашающего вида инструменты вроде ножей, пил и скальпелей. Ими можно было разрезать плотную ткань жгутов, но как подняться, будучи спеленатым по рукам и ногам?

Следовало доползти до двери и стучать в нее, пока кто-то не услышит. Другие опции отсутствовали. Нолан на мгновение представил, какое зрелище собой представляет и что подумает тот, кто его увидит, — связанного, на полу в помещении морга. Белая обвязка пропиталась кровью — швы на руке разошлись, когда он дергался в попытках освободиться. От камеры холодильника до того места, куда Майк успел доползти, вел широкий кровавый след. Чем не сцена из фильма ужасов? Главное, чтобы санитар в обморок не бухнулся.

А почему, собственно, санитар? Ведь сюда могли наведаться его преследователи! Где бы он ни прятался, куда бы ни бежал, они мгновенно его находили, как будто у него проблесковый маячок на макушке. Смутная догадка мелькнула где-то на подкорке, но Майк не успел развить ее: в коридоре послышались шаги, электронный замок пискнул, и в проеме двери появились две пары ног в медицинских штанах.

— Нет! Не нужно успокоительного, я спокоен. И без обезболивающего обойдусь! Зашивайте так! — настойчиво повторил Нолан молоденькой медсестре, смотревшей на него со смесью испуга и уважения. Новость о чрезвычайном происшествии еще не успела разлететься по больнице, но кое-кто из персонала нет-нет да заглядывал в палату, чтобы убедиться — обнаруженный в морге пациент действительно не шутка.

За последние пятнадцать минут ему трижды пытались вколоть транквилизаторы, но он оставался непреклонен. Майк прекрасно помнил, чем обернулся предыдущий опыт. Ему не хотелось снова очнуться в гробу — на сей раз уже настоящем, в двух метрах под землей. Нужно оставаться в трезвом уме — так у него будет шанс вовремя среагировать на опасность.

— Где моя одежда?

— Вы получите ее при выписке. Сейчас вам нельзя никуда уходить, — ответила медсестра, проворно орудуя иглой.

Майк покорно кивнул. Черта с два ему нельзя уходить. Он уже понял: стоит задержаться на одном месте чуть дольше, и адская команда тут как тут. Бежать ему надо, и как можно скорее. Мимо сновали десятки медицинских сотрудников, и черт разберет, кто из них настоящий, кто фальшивый и что там у них за ампулы в карманах. Больше он на эту удочку не попадется.

— Я вернусь через пять минут, — пообещала медсестра, наложив повязку на предплечье. — Оставайтесь в палате.

— Есть, мэм! — отозвался Майк, стараясь звучать беспечно. Хрен тебе, а не «оставайтесь в палате».

В больничной пижаме далеко не уйдешь. Нолан выглянул в коридор. На скамьях вдоль стены сидели несколько человек — родственники пациентов. Женщина с парнишкой лет пятнадцати, пожилая чета, мужик со стаканчиком кофе из «Старбакса». Комплекция последнего как раз подходила.

— Сэр, извините, не могли бы вы мне помочь, — позвал Майк мужчину, сидевшего у палаты напротив.

— Вы мне? — удивленно откликнулся тот.

— Да, вас не затруднит?

Мужчина отставил стаканчик на соседнее сиденье и поднялся.

Нолан отворил дверь палаты, приглашая его войти. Весь его вид изображал смущение и неловкость от необходимости о чем-то просить.

Едва тот переступил порог палаты, Нолан прижал его к стене, одной рукой перехватив горло, а второй закрыв рот.