Да запылают костры! - Вальтер Литвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо Куовы приняло скорбный вид.
– К сожалению, Писание в нынешнем виде упускает тот факт, что Спаситель искренне пытался образумить ослеплённого алчностью царя.
Кто-то в толпе взволнованно ахнул. Возникло ощущение, что даже небо слегка потемнело.
– «Изгони демона из своего царства, верни своим обманутым людям доброе имя, не дай пролиться крови нашей матери», так говорил он царю. Но царь отвечал: «Когда прольётся кровь Богини, когда солнце в небе погаснет, когда все ветра сольются в едином танце, я буду повелевать бурями – и все люди лягут у моих ног. Ты не предложишь мне большего, уходи». Раздосадованный, Спаситель ушёл на великую битву Света и Тьмы, в которой пали последние из его верных братьев…
Куова помолчал.
– И, как сказано в Писании – на этот раз безошибочно, – Спаситель истратил остатки своих сил, чтобы защитить человечество от злобы Ашхремы.
Собственные слова сдавили ему сердце. Как бы Куова не пытался отпустить боль от утраты Круга – это произошло много сотен лет назад, – воспоминания об обратившихся золой магах никогда не покидали его надолго.
Луга, Нигсумму, Римуш… Братья. «Я помню. Помню».
– Спаситель, – продолжал он, – и перед лицом зла сохранил в себе огонь…
К голосу вернулась интонация воодушевления. Сквозь тело вновь хлынуло тепло.
– Вера, – сказал Куова негромко, но так, что в воцарившейся тишине его все услышали. – Вера в будущее, которое у нас отняли и заменили картиной всеобщего послушания…
Послышалось приглушённое бормотание.
– Иногда мне кажется, что я слышу голоса. Когда тихие и практически незаметные, если не прислушаться, а когда оглушительно громкие, так что нигде от них не укрыться. Я и сейчас слышу голос. – Куова встретился взглядом с чумазым рабочим, резко прервавшим разговор со своим товарищем. – Это ты, друг мой? Что ты там шепчешь? «Открылась ли уже рюмочная?»
Люди в толпе громко расхохотались.
– Неужели легенды о том, что было прежде, так быстро наскучивают? – Он помолчал. – И правда. Это происходило много-много лет назад. Так почему нам должно быть дело до того, о чём спорил Спаситель с демоном Захаком?
Куова взмахнул руками и с негромким хлопком свёл ладони вместе.
– Потому что время – круг. Потому что всё повторяется…
Он медленно опустил руки.
– «Сколько угодно ты можешь останавливать меня, но зерна моего господина уже посеяны в душах людей». Зло может долго ждать своей возможности – вот что хотел сказать демон Захак, – провозгласил Куова и с улыбкой посмотрел на смутившегося рабочего: – Не бойся, друг мой, я уже почти дошёл до сути, так что скоро ты сможешь напиться.
Снова смех.
– Должно быть, вы напуганы?
Среди множества пришедших на лекцию людей Куова заметил Артахшассу и каким-то сторонним чувством ощутил его тревогу.
«Да, эти слова и для тебя. Будь их свидетелем».
– И я понимаю вас, – сказал он, вложив в голос заботу и тревогу отца за своих детей. – Ашхрема с его порождениями – Захаком и ему подобными – дали обещание до конца времён не давать покоя роду человеческому. Они желали, чтобы люди смирились со своей участью. Чтобы они отвергли мысли о равенстве. Чтобы они склонились перед злобной волей высшего господина.
Испуг. Злой дух из легенд на миг стал столь же реален, как президент или первосвященник.
– Теперь ваши души озарило понимание. Да, верно. С чем-то подобным мы уже не раз сталкивались, причём далеко не только на страницах старинных книг. А кто-то из вас наверняка уже задался вопросом: «Как мы позволили случиться такому? Как Спаситель позволил?»
Простые вопросы, которые рано или поздно задавал себе каждый в моменты отчаяния. Потерявшийся в буре сомнений жандарм. Раздосадованный мясник. Беспокойный библиотекарь. Даже он сам, когда встречал на улицах Алулима адептов нечестивой магии.
– Прикройте глаза, – негромко произнёс Куова, – и распахните сердца.
Куова сошёл со ступенек.
«И вот снова на одном уровне…»
Он затаил дыхание и на секунду прикрыл глаза, зная, что многие повторят за ним.
– Я встречусь с этим страхом вместе с вами.
В голове пронеслась мысль: «Вот она, точка подъёма! Лишь слегка приукрасить…»
– Потому как ответил Спаситель нечестивому Захаку: «Пусть ты не уйдёшь, пусть ты ударишь, но щит наш всегда будет крепок!» Спаситель узрел, что даже слабые способны бороться со злым духом. Не сталью и не огнём, а иначе.
Он взглянул в глаза женщине-торговке, заставив ту от оказанной чести приоткрыть очерченный яркой помадой рот, и продолжил говорить, обращаясь через неё к каждому.
– Открытость и жертвенность – вот оружие Спасителя. Так он пожертвовал собой ради нас. Так и нам стоит научиться идти на жертвы друг ради друга. Храбрый встанет рядом с напуганным, здоровый – рядом с немощным, чуткий – рядом с ослепшим и оглохшим.
Женщина первой упала на колени и вытянула ладони перед собой. Остальные, один за одним, последовали её примеру.
Призрачная улыбка. Покачивание головы.
– Вы опустились на колени, но не передо мной, – изрёк Куова, широко раскинув руки. – Вы преклонили колени перед пламенем веры, дарованным нам Спасителем!
Несмотря на современные одежды, механическую музыку в дальних уголках площади, шум машин вдалеке и тысячелетний опыт, впитанный на школьных уроках, на короткое время люди вернулись к истокам – ко временам царства Киэнги. Точно так же когда-то тысячные толпы собирались вокруг Белого зиккурата и падали на колени, свидетельствуя посвящению верховного мага Круга в божественные тайны. И Куова вспомнил, как он оказался здесь впервые.
«Это было очень давно».
Воспоминания поблекли.
Не существовало больше ничего, кроме него и коленопреклонённой толпы.
Наконец-то пришло время оставить позади образ странника, читающего проникновенные лекции, и стать чем-то большим. Куова шагнул вперёд, поднял лицо к небу и, смежив веки, опустился на колени.
Время застыло.
Он втянул пересохшими губами прохладный воздух. Сердце наполнило волнительное чувство перерождения. Новая глава. Касание далёкого тепла.
Глаза медленно открылись.
Весь мир озарило пробившимся сквозь облако солнечным светом.
– И я преклоняюсь вместе с вами.
Такими были завершающие слова – слова, которые приоткрыли двери в царство человеческих душ. Сотни и тысячи душ.
Куова молчал, и люди хранили тишину вместе с ним. Он вытянул руки в сторону солнца, надеясь, что то отзовётся, и некоторые пытались повторять то же самое. Другие же тянули руки к самому Куове, словно в их мире он был источником тепла и света.
Он потерял счёт времени. Душу терзали бессчётные мысли и вопросы о том,
