Таблетки от жадности (сборник) - Светлана Алешина

По тому, как Надежда Андреева вошла, как села, прямо и ровно, на предложенный стул возле стола майора, я поняла, что воля хозяйки ресторана «Олененок» не сломлена, и она держится молодцом. Из нас, присутствующих в кабинете, никто не пошевелился при ее появлении, и сидели, замерев, боясь хоть одним движением проявить переполнявшие нас эмоции. И только двое конвоиров, мужчина и женщина, абсолютно спокойно уселись на стулья.

Краем глаза я видела, что Юрию, супругу Надежды Андреевой, дается это свидание особенно нелегко, руки его постоянно были в движении, словно не находили себе места, а губы то и дело подрагивали.

– Надеюсь, вы понимаете, Ирина Анатольевна, – начал майор Белоглазов, – что я иду на грубейшее нарушение закона, позволяя вам присутствовать на этом допросе. Но тем не менее я делаю это исключительно вследствие давнего нашего с вами знакомства и памятуя о той огромной помощи, которую вы не раз оказывали милиции в раскрытии тяжких преступлений.

– Огромное, огромное вам спасибо! – поспешила поблагодарить я майора.

– Ну, за спасибо сыт не будешь, – заметил он философски. – А вот зачем вам понадобилось копаться в этом деле, ей-богу, не понимаю. Дело совершенно ясное, улики против подозреваемой неоспоримы, вина ее полностью доказана.

– И она призналась в совершении убийства? – спросила я не без замирания сердца.

– Нет, – майор пожал плечами. – Но это вопрос времени. Понимаете, эти два факта, что яд триметил-пропил…

– Как-как называется яд? – бесцеремонно перебила я майора. До сих пор я слышала только Валерину пародию на это название, теперь же очень хотела узнать, как он называется в самом деле.

– Так, сейчас я посмотрю в протоколе, – сказал майор. – Трихлорметилпрапеллиновая кислота, – прочитал он. – Вам это для чего-то нужно?

Я и сама не знала, нужно это мне или нет. Однако, достав из сумочки записную книжку, внесла туда мудреное название, на всякий случай попросив майора еще раз точно, по слогам повторить его.

– Так, – сказала я, желая непременно держать руку на пульсе этого разговора. – Прежде всего необходимо выяснить, кто именно подсыпал яд. Надежда Алексеевна, нам нужна информация обо всех работниках вашего ресторана!

– Думаете, это сделала не она сама, а кто-то из ее подчиненных, персонала ресторана? – переспросил майор, бесцеремонно не давая хозяйке ресторана и рта открыть, и, говоря о ней в третьем лице, будто не присутствовала Надежда Андреева собственной персоной тут же в кабинете. – Вы все фантазируете, Ирина Анатольевна, все фантазируете, без опоры на факты. А факты, я вам скажу, упрямая вещь. И согласно им, вина Андреевой неоспорима и полностью доказана, даже если это не она подсыпала яд, так сказать, собственноручно.

В этот момент зазвонил телефон, и бравый майор вынужден был заткнуться и взять трубку.

– Майор Белоглазов. Так… Ну? Да ты что! – и глаза его радостно заблестели. – Еду немедленно!

Он вскочил с места, но, вспомнив про нас, растерянно посмотрел вокруг.

– Так! – сказал он. – Наш допрос пока придется отложить, меня вызывают на место происшествия!

– Ну ничего себе! – воскликнул адвокат. – Мы же только начали, еще ни одного вопроса не успели задать!

– Нет, майор, так не пойдет! – поддержал адвоката Гурьев. – Ты же обещал, что дашь нам возможность нормально поговорить с хозяйкой ресторана. А теперь у тебя там какая-то халтура, и все, значит, отменяется, допрос переносится, на какое время, неизвестно!

– Да вы понимаете! – майор начал багроветь. – Речь идет о раскрытии важного преступления! Женщина-алкоголичка зарезала по пьянке своего сожителя, до сих пор решительно отпиралась в содеянном, но теперь вот в колодце около дома нашли нож, которым она это сделала. Ничего не поделаешь, я должен ехать, во всем убедиться своими глазами!

– А то нож в колодце заржавеет, – пробормотал себе под нос Валерий.

– Да вы что, думаете, вы одни тут у меня с вашим убийством, да? – майор был уже сильно на взводе. – Я должен ехать, понятно? И я поеду!

– Ну и поезжайте! – сказала вдруг женщина-конвоир. – А мы тут и сами управимся. Последим за порядком, чтобы никаких нарушений закона не было. Андреева у нас спокойная, никаких бесчинств не устроит.

– Да, поезжайте! – кивнул мужчина-конвоир. – Мы отвечаем за порядок.

– Ну, тогда… – Белоглазов все еще колебался. – Ладно! – сказал он решительно. – Поверю я вам, так и быть. Но чтобы не засиживались тут, понятно? А как закончите, доставите подследственную обратно в СИЗО.

– Не беспокойтесь, товарищ майор, все будет нормально, – ответила женщина-конвоир.

И майор Белоглазов направился к выходу.

Едва только дверь за ним закрылась, Андреева вдруг судорожно вскочила и с плачем бросилась мне на шею, прижавшись головой к моей груди.

– Боже мой, – восклицала она сквозь рыдания. – Хорошо хоть вы не верите, что это я все устроила!

Супруг Надежды поспешил к ней, бережно взял за плечи и стал бормотать что-то вроде: «Надя, не надо!» – пытаясь унять ее рыдания. Оба конвоира сидели на своих местах с невозмутимым видом, словно египетские статуи.

Мне уже не раз доводилось играть роль жилетки, в которую удобно поплакаться, и эта роль всегда получалась у меня с блеском. Успокоив Надежду Алексеевну и снова усадив ее на стул, я решила, что пора приступать к вопросам.

– Видите ли, Надежда Алексеевна, – начала я, – майор Белоглазов прав, положение ваше и впрямь очень сложное.

– Я знаю, – сказала она, нервно вытирая глаза платком. – Кто-то подставил меня во всей этой истории. Только ума не приложу, кто и зачем.

– Это как раз нормально, – сказал Гурьев. – Тот, кто вас подставил, постарается остаться в тени. Но выйти на него можно только через непосредственного исполнителя преступления, того, кто подсыпал яд.

– Надежда Алексеевна! – сказала я. – Скажите, вчера в вашем ресторане, кроме нас, были еще какие-то посторонние люди, кого вы почти не знали и кто не являлся работником ресторана?

Хозяйка «Олененка» некоторое время озадаченно смотрела на меня.

– Нет, – произнесла она наконец твердо, – никого из посторонних. Были только свои.

– Тогда яд подсыпал кто-то из ваших хороших знакомых, – констатировал Валерий, а Надежда Андреева посмотрела на него с ужасом.

– Понимаете, – сказала я, – тот, кто это сделал, должен был хорошо знать, какое из блюд кто будет есть. Иначе мы бы тоже отравились вместе с Верейским.

– Ведь были же блюда, которые ел только санитарный врач, – заметил Валерий. – Вы помните, что это было?

– Конечно, помню, – сказала Надежда Андреева убежденно. – Вы понимаете, эта история у меня из головы не выходит, я все пытаюсь понять, как же это могло произойти.

– Тот, у кого была возможность подсыпать яд в одно их таких блюд, наверняка и был убийцей, – сказал Гурьев.

– Например, у официанта Сережи, угостившего санитарного врача стаканом вина, такая возможность тоже была, – заметила я.

Надежда Андреева посмотрела на меня испуганно:

– Сережа? Да вы с ума сошли!

– Ну а почему вы так уверены, что ваш официант не был исполнителем убийства? – спросил Валерий строго. – Возможность для его совершения у него была превосходная.

– Послушайте, Сережа из бедной, но очень приличной, интеллигентной семьи, – воскликнула Надежда Андреева убежденно. – Я ни за что не поверю, что он способен на такое.

– Из интеллигентной, это, конечно, серьезно! – Гурьев саркастически усмехнулся. И, в сущности, был прав. Мало ли матерых преступников выходит из самых что ни есть интеллигентнейших, культурнейших семей?

– А Вера Семеновна, ваш шеф-повар? – спросила я. – В ней вы тоже уверены?

– Тоже уверена! – гордо сказала Надежда Андреева. – Мы давно дружим семьями.

– Однако ведь именно она готовила свое знаменитое крем-брюле, – заметила я. – А потом очень настойчиво уговаривала санитарного врача попробовать лакомство!

– Но… – хозяйка «Олененка» в полной растерянности смотрела на меня. – Ведь это же безумие! Зачем было Верочке убивать Верейского?

– Да если бы мы знали! – с грустью констатировала я. – В отношении мотивов совершенного преступления у нас только одни пустые догадки.

– Еще остается жаркое с брынзой, – заметил Валерий. – Кто его готовил?

– Такие блюда готовят три или четыре повара сразу, – ответила Надежда Андреева. – И все они друг у друга на виду. Не представляю, как мог бы один из них подсыпать яд так, чтобы другие ничего не заметили.

– Ну, при определенной ловкости рук это не так уж сложно, – сказала я.

– Не думаю! – сухо возразила Андреева.

– Но как-то яд попал в пищу? – воскликнул Гурьев в каком-то ожесточении. – И в брюхо санитарному врачу, и в пробы, что пошли на санэпидстанцию. Спрашивается, как?

Мы все в растерянности молчали, не зная, что и думать. Сидя на стуле рядом с Валерой, я никак не могла отделаться от ощущения, что какой-то мелкий, но очень важный фактик постоянно выпадает из поля нашего зрения. Незначительный, но решающий факт, вспомнив который, мы могли бы многое понять. Что же это за факт?