Аннотация - Наталья Литвинова

- Дон, послушай, я всё понимаю, но ты не должен давить на них, это их право.

"И он ещё говорит о правах". Алекса вспомнила о своём заточении, и с возмущением отвернулась от этих лицедеев в сторону раскинувшегося у подножья дворца, городу. Перед ней была живая, не виртуальная картина. Вот, оказывается в чём смысл и сущность этого города. Он задумывался именно с этого места. От невероятной догадки у Алексы перехватило дух. Антарктические каналы, снимая на Инфо, Геоленд, непременно показывали компли - дворец, но они не могли видеть город с этой позиции. Именно здесь стоял архитектор, расставляя рукотворно все элементы чертежа. Ничего лишнего - идеал! Лишь, вдали трудились монтажные автолёты над очередным, неземным компли, словно пчёлки. Солнечное утро. Зелень. Горожане, неспешно, прогуливаются вдоль широких аллей. Ничего общего с представлением о сером, стальном, многоуровневом городе-гиганте, напичканном множеством развратных ночных баров. Этот город вызвал в её душе чувство спокойствия, тепла и мира. И, несомненно, такой город не мог построить отъявленный негодяй. Алекса была потрясена. Под впечатлением, увиденного, она невольно перевела взгляд на мужчин. Она могла видеть Лишневского, как тот участливо подсказывал Айлину нужные слова, не спуская с него глаз. Айлин же, мог стать к ней спиной, но почему-то встал вполуоборот, более того, изредка он бросал на неё косые взгляды, как бы боясь потерять её из виду. Неужели он думает, что она выпрыгнет за ограждение? Разговор с невидимым Доном уже перешёл в стадию непринуждённости. Ей богу, перед ней стоял обыкновенный человек. Расслабившись, он даже не придавал значения своим движениям.

- Дон, я обещаю, завтра всё утрясётся.

Прижав ладонь к уху, он в очередной раз повернул к ней голову. Странным было видеть на его лице лёгкую улыбку, которая предназначалась, скорее всего, для Дона, но не для неё же? Где-то глубоко внутри её возмущённой души дрогнула тонкая струна, и заныла тихой неведомой болью. Болью, которую хочется продлить. По вискам ударило набатом. Очнись, Алекса! После того, как тепло растеклось по всему её телу, Айлин медленно опустил глаза, и только после отвернулся. "Этого ещё не хватало, - в истерике подумала Алекса"! Обратная реакция не замедлила себя ждать. Когда Айлин, переговорив с Лишневским, вернулся на своё место, она уже точно знала, что она должна ему сказать, но для этого нужна, хотя бы капля энергии.

- Итак, Александра, приступим к нашей с вами миссии, а именно, подпишем договор о вашем добровольном отречении от наследия президентства.

Лишневский уже положил перед ней магнитный листок и ручку.

- Хочу добавить, - с улыбкой произнёс Айлин, - что после подписания договора, вас ожидает весьма приятный сюрприз.

Теперь уже вся его аура устремилась в её неподготовленное к такому выверту подсознание. Эти наркотические, а может даже гипнотические штучки, призывали её к немедленному порядку. Что происходит? Дико захотелось крикнуть - "Сгинь нечистая", но язык сковало, и она усилием воли перевела взгляд на Лишневского. Это сработало лечебно и, даже можно было выговорить:

- Какая наглость!

Их лица тут же застыли в недоумении.

- Я думал, мы договорились, - проговорил Айлин совершенно естественно, и как-то, по-детски.

Это немыслимо, он был так уверен, что даже не сомневался в своём успехе.

- Если ты заметил, то говорил только ты, а я, лишь слушала сладкие речи. Ты думаешь, я куплюсь на них?

Только теперь, Айлин принял свой естественный вид, каким она и привыкла его видеть. Вот, теперь всё на своих местах.

- Что ж, вы снова предпочитаете застенки.

- Застенки?

Удивление было неподдельным. Алекса резко поднялась с кресла, и вышла из-за стола.

- Загон для куртизанок - это подходящее место для дочери президента Аргенды? - Выкрикнула она ему в лицо, - И вы хотите говорить со мной на равных?

Лишневский, усмехнувшись, присел на край стола, явно ожидая интересного продолжения. Зато для Айлина настал момент держать ответ.

- Да,- произнёс он мрачно,- у меня ни грамма не было раздумий, где именно должна находиться дочь президента Аргенды. Она женщина и этим всё сказано. Каждая из вас это сгусток лжи и коварства, способствующий разжиганию войн. Тебе легко удалось бежать? Да потому что ни одна из вас, ни разу не попыталась сделать это, а значит, это самое для вас место.

- Что вы говорите? - выкрикнула, злорадствуя Алекса, - не может быть, чтобы слабая женщина стала препятствием на вашем кровавом пути. Так знай, никогда я не стану в ряд с поработителями! Не будет этого, заруби себе на носу! Вот ваш договор.

Алекса с трудом смяла магнитный листок, и выбросила его за перила.

- Никогда вы не увидите моей подписи. А с вашими куртизанками вы ещё хлебнёте горя, это я вам обещаю. Вы ещё узнаете, что такое переворот!

Айлин не перебивал её, он просто ждал своего ответного, коронного хода.

- Я же говорил, типичная женская самоуверенность, - усмехнулся он,- ты просто дурочка, если думаешь, что тебе всё сойдёт с рук. Смотри!

Взмахом руки, словно факир он зажигал виртуальные экраны одно, за одним. С каждым разом Алекса приходила в ужас. Перед ней, как на ладони открывалась вся, казавшаяся такой уютной, колония "Сосёнки". Наблюдались все укромные уголки в садах, её комната и даже душевая. Казалось, нет ни одного сантиметра, который бы не просматривался. У Алексы как говорится, отвисла челюсть. На мгновение она потеряла дар речи, даже начала заикаться.

- А, я...я, и забыла, что ваша семейка Айлинов, это извращенцы и маньяки. Наверное, вы с Лишневским уснуть не можете, чтобы не подсмотреть на ночь в душевую самой развратной заключённой.

Лишневский предпочёл проигнорировать нападки в его адрес, он спокойно продолжал попивать свой кофе, продолжая с азартом наблюдать за происходящим.

- Вся ФеОНа погрязла в безрассудстве, и в безнравственности. Вы, Айлины породили и вырастили целый класс этого типа, а теперь от безысходности хватаетесь за голову. Я даже рада, что они по-своему пытаются наказать это порочное общество!

Алекса спешила успеть высказать всё, что она хотела.

- И вы пытаетесь наложить свою лапу на весь мир? Ты молчишь? Правда глаза колет? - выкрикнула она ему в лицо.

- Правда? - крикнул он так, громко, что Алекса вздрогнула, а Лишневский, отставив чашку, вдруг поднялся на ноги.

- О какой правде идёт речь? О той, что в этих двух войнах погибло несколько тысяч мирных Феонцев? Какой, в самом деле, пустяк, по сравнению с тремя сотнями военных Аргенды! А может, ты забыла, кто первым возжелал мирового господства? А варварски уничтоженная моя семья? Самые близкие друзья? Ты эту правду имела в виду?