Последнее совпадение - Роберт Голдсборо

- Что ж, я здесь, - прорычал он, грузно плюхаясь в красное кожаное кресло и тыча толстым пальцем в сторону Вулфа. - Выкладывайте, что там за афеpу вы затеяли с Майклом Джеймсом?

- Насколько я понимаю, мистер Гудвин уже известил вас об этом по телефону, - миролюбиво произнес Вулф, закрывая книгу и помечая нужное место золотой закладкой, которую ему преподнес несколько лет назад один благодарный клиент.

- Черт побери, парень во всем сознался! - проревел Кремер. - Он сам сказал, что прикончил Линвилла. Хотя теперь его адвокат и распинается, что признание вырвали у него чуть ли не пытками.

- А это не так?

Кремер вновь употребил свое излюбленное словцо, правда на сей раз лишь однажды.

- Да он раскололся, не успев даже в комнату войти!

- Что побуждает меня спросить, - произнес Вулф, - каким образом вы вообще вышли на мистера Джеймса?

- Какая вам разница? - переспросил инспектор, нагибаясь вперед.

- Возможно, и никакой, - спокойно ответил Вулф. - Я просто задал вам вполне невинный вопрос.

Кремер скорчил свирепую гримасу и, достав из кармана сигару, зажал её зубами.

- Я отрядил своих людей в бары, в которых часто видели Линвилла. Бармен из "Ориона" рассказал, как в тот самый вечер, когда Линвилла нашли мертвым, туда заглянул Майкл Джеймс, буквально кипящий от ярости. Он сказал, что ищет Линвилла, чтобы...

Кремер осекся и, прищурившись посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Вулфа.

- Продолжайте, - разрешил Вулф.

- Я думаю, вам обоим известно, с какой целью Джеймс разыскивал Линвилла. Иначе и быть не может, ведь Гудвин - близкий дружок Лили Роуэн. Кремер насупился. - Это также объясняет, почему Гудвин пытался наехать на Линвилла перед входом в "Моргану". Однако я предпочитаю услышать из ваших уст, - Кремер ткнул в сторону Вулфа сигарой, - что именно так разозлило юного Джеймса. Я должен быть уверен, что вам это известно.

- Разумеется, - согласился Вулф, склоняясь над столом. - Я ничего иного и не ожидал, тем более, что дело крайне деликатное. Так вот, хочу сразу рассеять ваши сомнения: мы с Арчи знаем о том, что произошло между мистером Линвиллом и мисс Джеймс - я имею в виду тот самый случай, который вызвал столь бурную ярость у Майкла Джеймса.

Кремер фыркнул и покачал головой из стороны в сторону.

- Ну хорошо, - устало произнес он, - будь по-вашему. Знали бы вы, какой ценой мне далась эта история! Я ведь с их семьей едва ли не с детства знаком. И папашу их я знал ещё до того, как Лили с Миган на свет появились - это ведь Роуэн помог мне устроиться в полицию. Поэтому они все мне как родственники. - Кремер взглянул на Вулфа и стиснул зубы. - Впрочем на ход полицейского расследования это никак не повлияет, - добавил он.

- А каким образом бармен опознал Майкла Джеймса?

- Он и раньше захаживал в "Орион", - пояснил Кремер. - Там вечно тусуется золотая молодежь.

При слове "тусуется" лицо Вулфа перекосило.

- И мистер Джеймс сам взял и сказал бармену, зачем ему понадобился Бартон Линвилл?

- Да, приблизительно. По словам бармена, он ворвался в "Орион", извергая громы и молнии, и с места в карьер осведомился про Линвилла, заявив, что собирается свести с ним счеты. Пару раз всплывало и имя Норин. Бармен добавил, что не нужно было иметь мозги Эйнштейна, чтобы догадаться о причинах подобного поведения Майкла.

- И что случилось, когда вы его задержали?

- Как я уже говорил, он раскололся, не успев даже в комнату войти. Сказал, что пытался разыскать Линвилла в его излюбленных точках - в "Моргане", "Орионе" и парочке других, но тщетно, - а потом отправился к нему домой и хотел было вломиться силой. Консьерж показал, что Майкл заявился около половины первого ночи вдребезги пьяный и потребовал, чтобы его впустили к Линвиллу, которого, ясное дело, дома ещё не было. После этого, по словам самого Майкла, он вышел на Семьдесят седьмую улицу и вдруг увидел, как Линвилл на новехоньком "порше" въезжает в гараж. Майкл проник в гараж, пока двери ещё не закрылись, где-то по пути подобрал увесистую монтировку и настиг Линвилла, когда тот уже выходил из машины. Майкл обозвал его мерзкой свиньей и сказал, что знает про них с Норин. Линвилл замахнулся кулаком, а Майкл в ответ ударил его монтировкой - причем не один, а несколько раз. Говорит, что не мог себя сдержать - да и не хотел.

- А не сказал вам Майкл Джеймс, почему именно хотел убить Линвилла, спросил Вулф.

- Нет, - ответил Кремер, скpестив на груди руки. - Должно быть, хотел отомстить за честь сестры. Стоит нам задать этот вопрос, как он тут же замыкается и уходит в себя. Даже упоминать Норин не хочет.

- А орудие убийства вы нашли?

- Нет еще. По словам Майкла, он выбежал из гаража как угорелый, и не может вспомнить, куда задевал монтировку. Похоже, его никто не видел ночью в том гараже никто не дежурит, а владельцы машин отпирают автоматическую дверь сами.

- И вы поверили в его рассказ?

Кремер деланно пожал плечами.

- А почему бы и нет? Расправившись с Линвиллом, парнишка запаниковал. А монтировку, наверное, выбросил по доpоге в канализационный люк или в какой-нибудь мусорный бак. Навряд ли нам удастся её найти - должно быть, мусорная баржа уже вывозит её в открытое море; мусорщики у нас сейчас шустрые.

- В ночном выпуске новостей передали, что мистера Линвилла вполне могли убить монтировкой из набора инструментов, который находится возле самого въезда в гараж, - заметил Вулф. - Ее там как раз недостает.

- И что из этого? - хмыкнул Кремер.

- А то, что наш мистер Джеймс располагал вполне достаточными сведениями, чтобы оговорить себя.

- Послушайте, Вулф, черт бы вас побрал! - вскочив с кресла, Кремер шарахнул кулаком по столу Вулфа. - Вы сами отлично знаете: я только и мечтаю, чтобы Майкл оказался невиновен, однако все улики свидетельствуют против него! Он прикончил Линвилла.

Вулф и Кремер с вызовом посмотрели друг на друга, затем инспектор отступил на шаг. - Да и в любом случае, - с горечью произнес он, - дело уже попало в лапы окружного прокурора!

Он круто развернулся и затопал к дверям. Я, как это повторялось уже не одну сотню раз, затрусил за ним в прихожую и проводил его прощальным взглядом. Наружная дверь с шумом хлопнула.

- Кремер ушел с сигарой в зубах, - недоуменно произнес я, вернувшись в кабинет. - Неужели ему наконец надоело швырять её мимо корзинки?

- Мистер Кремер не на шутку озабочен, - изрек Вулф, звоня Фрицу, что пора нести пиво.

- Н-да. Его слова о том, что Линвилла прикончил именно Майкл, не показались мне особенно убедительными. Да и вам он на сей раз не велел умыть руки.

- Ты договорился, чтобы мисс Роуэн была здесь в три часа? А мистер Джеймс в девять?

- Насчет Лили дело в шляпе. Что касается Джеймса, то полной уверенности у меня нет, хотя его сестрица пообещала его доставить. Если понадобится, я его не собственном горбу приволоку.

- Не забудь про похороны, - напомнил Вулф, не слишком впечатляясь моим пылом.

- Мчу на всех парах, саиб!

Глава 12

- Похороны, разумется, выльются в показуху, - сухо произнес Вулф, когда я находился уже на полпути к дверям. - Однако ты не хуже меня знаешь, что подобные варварские церемонии притягивают всякий сброд - в том числе убийц.

- Да, сэр. Возможно, вам даже посчастливится лицезреть часть этой показухи прямо не сходя с места, - сказал я, кивая в сторону телевизора. Наградой за остроумие мне послужил его злобный, исподлобья, взгляд.

В последний путь безвременно сподобившегося Линвилла пpовожали в маленькой протестантской церквушке на Пятой авеню. Денек стоял погожий и, имея целый час в запасе, я прогулялся туда пешком, заметив первые признаки показухи уже за пару кварталов. Чтобы облегчить пpоезд похоронной процессии, полицейские выставили уличные заграждения, ограничив движение обычного транспорта всего двумя полосами. Одних только телевизионщиков я насчитал целых четыре бригады. Зеваки уже толпились за канатами, жадно высматривая разных понаехавших знаменитостей.

Вдоль канатов стояли полицейские, однако доступ в саму церквушку был свободный. Я поднялся по ступенькам, взял листовку, предложенную мрачным человечком с крохотным цветком в петлице и, войдя внутрь, проскользнул на последний ряд. До начала службы оставалось пятнадцать минут, но святилище, вмещающее, по моим подсчетам, человек шестьсот, было заполнено уже на три четверти.

Притворившись, что внимательно читаю листовку, оказавшуюся программкой церемонии, я стал осторожно поглядывать на собравшихся. Клинта Томаса, лучшего обозревателя "Газетт", я узнал сразу. Мне показалось также, хотя голову на отсечение я бы не дал, что неподалеку сидела журналистка из "Таймс". Что касается телевизионщиков, то их внутрь не пропустили - по меньшей мере это относилось к их камерам, юпитерам и прочему снаряжению; тележурналисты, вооруженные ручками и блокнотами, наверняка околачивались где-то поблизости.

Когда заиграл орган, я почувствовал на левой щеке тяжелый взгляд и, повернувшись, убедился, что чутье меня в очередной раз не подвело: слева, привалившись спиной к дальней стене, торчал сержант Пэрли Стеббинс, котоpый пытался пробуравить во мне глазами дырку. Я улыбнулся и послал ему воздушный поцелуй, удостоившись в ответ лишь грозного нахмуривания бровей. Я изобразил губами слова: "Хвост морковкой, Пэрли!", на что он невежливо отвернулся, шаря глазами по собравшимся.