Студенты. Книга 1 - Анатолий Аргунов

— Это другое дело, — сказал всё тот же пожилой мужичок. — Ну что ж, давай садись да хвастай, во что умеешь играть.

— Во всё, — сипло ответил Лёшка, садясь на подставленный стул.

— Ну что. Для разминки начнём в «Двадцать одно». Кто будет играть, оставайтесь за столом. Кто не хочет, погуляйте, пока аппетит не придёт. Пивка, водочки отведайте. На том столике всё есть, — старший показал на столик, стоящий в углу комнаты. Кроме бутылок пива, водки в графине, вина в больших пузатых бутылках там же была и закуска.

Вкусно пахло свеженарезанной колбасой и винегретом. Лёшка остался сидеть за столом. Несколько человек встали и отошли: кто покурить, кто приложиться к рюмке и перекусить.

Никифорыч отошёл вместе с другими и направился прямиком к столику с выпивкой и закуской. Налил себе рюмку водки и одним махом выпил, потом ещё одну и ещё. Лёшка сосредоточился и стал внимательно следить за игроками, оставшимися за столом, но главное — за выражением их лиц и руками.

Старший, которого звали Пафнутием, достал совершенно новую колоду карт, распечатал у всех на виду и, перетасовав, дал подснять колоду Лёшке.

— Ну, молодец, сними с дурака кепку, — попросил он шутливо.

Лёшка привычным жестом подснял три карты: это его давнишняя привычка подснимать только три карты, не больше и не меньше. Так проще проследить, чтобы в этот момент сдающий не подсунул свою краплёную карту.

Пафнутий одобрительно кивнул, и игра началась.

— Какие ставки? — спросил кто-то из играющих.

— Как всегда, — ответил Пафнутий, — по чирику.

Все шесть игроков достали деньги и кинули их в общую кучу. Первым брал карты чернявый молодой парень с бегающим взглядом. Он то и дело шарил своими выпуклыми глазами, словно фарами. Взяв вторую карту, пробежал по всем игрокам взглядом и попросил третью. Мельком взглянул на неё и кинул карты на стол — я пас.

Второй, розовощёкий, хорошо одетый гражданин в клетчатом пиджаке, взяв две карты, долго не мог решиться на третью. Он всё смотрел на две взятых и о чём-то сосредоточенно думал.

— Да рожай ты быстрей, Прокопыч, — сказал нетерпеливо ещё один молодой человек в безупречном костюме с галстуком.

— Эх, была не была. Давай третью! — выдавил наконец из себя играющий.

Упавшую перед ним карту Прокопыч долго не брал, всё гадал и гладил её поверхность, не решаясь перевернуть.

— Ну, ты прям как бабу обихаживаешь, — возмутился ещё один, неопрятного вида и сильно мятый мужичок.

Наконец Прокопыч взял карту, долго смотрел на неё: по его лицу побежали розовые пятна разочарования.

— Не моя, — сказал он и кинул карты рядом с собой.

Третий игрок, молодой парень в красивом костюме, взял две карты и, не раздумывая, бросил:

— Играю.

Четвёртый — мятый мужичишка — тоже получил перебор и спасовал.

Дошла наконец очередь до Лёшки. Взяв две карты, Лёшка молча положил их перед собой.

— Играю.

Пафнутий так же молча стал сдавать карты себе. Лёшка, не отрываясь от рук сдающего, зорко следил боковым зрением за молодым парнем в костюме и его картами на столе. Пафнутий, взяв две карты, тихо вздохнул и сказал:

— Пас.

Остались двое: парень в костюме и Лёшка. Парень внимательно посмотрел на Лёшку и решительно произнёс:

— Удваиваю ставку.

Достал и положил в банк шестьдесят рублей. Лёшка всё так же молча достал свои шестьдесят и положил сверху. Парень нервно хихикнул:

— Последние?..

Лёшка ничего не ответил. Он внимательно следил за руками и картами соперника.

— Ну да ладно, открываем. Хватит для первого раза. Девятнадцать!

И быстрым жестом парень открыл карты.

Лёшка молча одну за другой открыл карты: две десятки, трефовая и бубновая.

— Двадцать, мать твою. Твои не пляшут, — подвёл итог Пафнутий, с усмешкой посматривая на парня в костюме. — Ну, забирай банк, и с почином тебя, — сказал он, пожимая руку Лёшке.

— Ну что! Я же говорил! — бросился к столику сильно захмелевший Никифорыч. — Паренёк что надо.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Пафнутий и передал колоду карт соседу.

Тот их перетасовал, Пафнутий подснял и игра пошла по новой.

Вечером Лёшка едва дотащил до общаги пьяного вусмерть коменданта Никифорыча. В кармане у Лёшки лежало пятьсот чисто выигранных рублей.

Вскоре молва о молодом везучем игроке по кличке Лёшка Би просочилась и в более авторитетные игровые заведения, где ставки шли не на десятки и сотни, а на тысячи рублей. Как ни старалась советская власть бороться с этим пережитком прошлого, но азартные игры в карты и бильярд на деньги в те годы процветали пышным цветом, хоть и нелегально. Для этих целей в крупных ресторанах предусматривались так называемые отдельные кабинеты или небольшие банкетные зальчики, в которых под надёжным прикрытием метрдотелей и проверенных официантов игроки чувствовали себя вполне спокойно и комфортно.

В один из таких ресторанов получил приглашение Лёшка Би. К этому времени он окреп и возмужал. Постоянные занятия спортом и хорошее питание превратили Лёшку из хилого парня в настоящего мужчину-красавца: длинные русые волосы, зачёсанные назад, высокий лоб, прямой нос с лёгкой горбинкой и живые серо-голубые глаза делали его заметным в любом обществе. А когда он на тренировках или соревнованиях раздевался и выходил в спортивном костюме, не залюбоваться им было невозможно. Среднего роста крепкая фигура с умеренно широкими плечами, упругими мышцами груди и бёдер. Девчонки приходили в восторг, когда он делал свою знаменитую подачу «крюком» или выпрыгивал над сеткой по грудь для пушечного удара по блоку.

Очень элегантно он выглядел в хорошо пошитых из чистой шерсти костюмах, к которым у него появилась непередаваемая страсть, видимо, в качестве компенсации за лохмотья, носимые в детстве. За выигранное первенство города по волейболу Лёшка получил звание кандидата в мастера спорта и отсрочку от службы в армии. На заводе он появлялся в день получки, а всё остальное время проводил на тренировках и сборах.

О второй его жизни игрока в карты кроме Никифорыча да его самого близкого друга-земляка Мишки Резунова никто не знал. На какие деньги Лёха Би так одевается и ездит на такси, обедает в ресторанах Мишка односложно отвечал:

— Тётка у него богатая, а он — любимый племянник.

Многие поверили и оставили его в покое. С недоверием к такому объяснению отнеслась лишь комсомольский вожак Галина Романиди, молдаванка. Ей очень нравился этот русский паренёк, но что-то в нём было такое, что настораживало. Откуда у парня такие деньги, которыми он нарочито сорит везде, где только может? Никакая тётка не выдержит подобных трат. Галина несколько раз пыталась поговорить с Лёхой, но тот все отшучивался: мол, занят, учёба, спорт, тётя, всё надо успеть. Несмотря на неплохие внешние данные Галины, Лёха не обращал на неё особого внимания, его сердце было занято Эллочкой. Он постоянно пытался попасться ей на глаза, но она словно не замечала ничего. Элла равнодушно и, как ему казалось, более холодно, чем раньше, относилась к знакам его внимания. Но Лёшка не терял надежды. Он упорно шёл к своей цели завоевать сердце Эллочки и делал ей такие подарки, от которых она не могла отказаться. Но для этого требовались деньги, и очень большие деньги.

Вскоре возникла ещё одна проблема. Элла поступила в институт и теперь часто появлялась в обществе однокурсников, молодых и нахальных парней-студентов. Отшить их труда не было, но как заставить её общаться с ним? Лёха впервые задумался о своем интеллектуальном потенциале и сделал вывод, что тот ничтожно мал. Пошёл за советом к Никифорычу. Тот почесал в затылке:

— Дело поправимое, только нужно ли тебе это? Ты сейчас по рабочей сетке числишься и зарплату получаешь раза в два больше, чем инженер. А льгот сколько! Путевки в дома отдыха, санатории, льготная очередь на жильё… Вот, к примеру, если бы я не был комендантом, то давно бы отдельную квартиру получил. А так сижу в общаге, здесь и умру.

Но Лёха настоял на своем, и вскоре Никифорыч, подозвав Лёху к себе, сообщил:

— Есть тут у нас при заводе техникум, готовит специалистов по ускоренной программе из числа рабочих. Но направление даёт комсомол. Так что придётся тебе Галинку охмурять. Вот так-то.

Для Лёхи этот вопрос был делом техники. Уже через две недели комсорг завода Галина Романиди утвердила на бюро направление для Алексея Мартынова в заводской техникум. Так Лёха стал студентом.

Учёба давалась нелегко, но природный ум и смекалка сделали своё дело. Лёха стал неплохо учиться. А преподаватель математики, немолодая женщина, была просто в восторге от умения Лёхи быстро и оригинально решать задачи.

Вторая, тайная, жизнь отнимала у Лёхи уйму времени и сил. К игре, как актёру перед выходом на сцену, нужно долго настраиваться, без конца репетировать, прорабатывая всевозможные варианты. Просчитать каждое движение, поведение партнёров, а иначе удачи не видать. Лёха до изнеможения репетировал, прокручивал возможные ситуации, непредвиденные повороты в игре. И это приносило ему успех.