Остров Панданго - П Капица

- На это они и рассчитывают, Паоло, - ввязался в разговор Реаль. - Им надо на нелепой работе духовно измотать человека. Стоит сделать труд осмысленным - и все станет на место в твоем мозгу. Ты даже ощутишь некоторое удовлетворение.

Жан с явным сомнением откашлялся.

- Представь, - продолжал Хосе. - Товарищи по побегу предложат кому-нибудь взобраться на высокую, почти неприступную гору...

- Полезу первым! - перебил его Паоло.

- Рад слышать! - улыбнулся Реаль. - Но одних слов недостаточно, хотя и сказанных от души. Вообрази, что от этого зависит судьба товарищей. Ты должен будешь и бежать, и карабкаться, и подтягиваться на руках. Никто не поддержит, если ослабеешь в пути, уставшие мышцы изменят, ты подведешь друзей, потому что не укрепил мускулов, не подготовил себя.

Жан смущенно почесал взлохмаченную голову, а Мануэль подхватил мысль:

- Не бесполезный труд, а тренировка - подготовка к побегу. Вот в чем сила!

Теперь и остальные уловили идею Реаля. Жан вдруг схватил крупный каменный обломок и, приседая, начал выжимать его над головой.

- Да я через месяц тяжелоатлетом сделаюсь, - пообещал он под общий смех.

- Ну, теперь-то и на меня не нарадуются! Становлюсь самым старательным пересыпателем песка! - воскликнул Паоло. - Отныне самая идиотская работа сплошное удовольствие для меня!

- Значит, у нас теперь не каторжная работа, а сознательная физическая подготовка? - обрадованно спросил Мануэль. - Это надо будет еще кой-кому сообщить.

Довольная улыбка расплылась и на лице механика Паблито.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ВСТРЕЧИ СО СТАРЫМИ ЗНАКОМЫМИ

В деревне рослый Кончеро слыл за смирного и добродушного юношу. Вместе с дедом они обрабатывали мотыгами клочок потрескавшейся каменистой земли, засевали его и на своих спинах в бочонках таскали воду для поливки. Выращенных овощей, клубней маниоки, маиса и фасоли им хватало на год. Лишь месяц или два они батрачили у эстансьера дона Хименеса.

Богатому эстансьеро вздумалось согнать нищего деда с насиженного места. Весной он приехал с судейским чиновником и, хлестнув плетью по земле, сказал:

- По старому плану этот участок входит в мои владения. Что же ты молчал, старый каналья? Думал, я не замечу пропажи?

- Нет, не думал, - ответил дед. - И чужого никогда не брал. Вы же знаете, сеньор, что ваш достопочтенный отец - старый дон Хименес - перед святой мадонной обещал... Я до сих пор помню его слова: "Если сделаешь каменную осыпь пригодной для посевов, пятая часть - весь этот клин на террасе - будет твой".

- Я такого разговора не слышал. И к тому же, какое значение имеют пустые слова, если сделка не оформлена на бумаге?

- Они для меня не пустые! - вскипел дед. - Я сорок лет себя и родных не жалел. Мы каменную стену выложили, чтобы гора не осыпалась, землю в корзинах таскали. Жена от воловьей работы кровью изошла, сын и невестка надорвались. Еще не известно, кто из нас каналья и кто кого обокрасть хочет!

- Будь поосторожней в выражениях, старая падаль! - наливаясь темной кровью, повысил голос дон Хименес. - Иначе я взыщу с тебя за сорок лет аренды и прогоню, как бродячую собаку.

Но разве остановишь жителя гор, когда дело идет о земле, добытой потом и кровью?

- Сам ты бешеная собака! - вспылил дед. - Убирайся с моей земли, пока я не взял самопал!

И он приказал внуку принести ружье.

Юноша не мешкая бросился в дом, схватил старинный самопал, с которым охотился на кроликов, бесчинствовавших в огороде, зарядил его свинцовой пулей и выбежал прогонять пришельцев.

Пока он возился с ружьем, Эстансьеро успел ударом кулака сбить деда на землю. Увидев, как взбешенный дон Хименес избивает плетью лежащего старика, Кончеро в отчаянии прицелился в него и выстрелил.

Свинцовая пуля снесла череп дону Хименесу. За это Кончеро схватили, несколько месяцев держали в тюрьме и сослали на каторгу. А здесь, на Панданго, никто из политических не заинтересовался юношей, попавшим в барак к уголовникам. "Раз убийца, - значит, бандит", - решили многие.

В бараке Кончеро стал обрабатывать однорукий гангстер, подбиравший себе крепких телохранителей. Верховодя в шайке головорезов, инвалид властвовал среди уголовников и запугивал политических.

Неприязнь к однорукому гангстеру переносилась и на Кончеро, его всюду чурались и презирали.

Однажды вечером, когда Реаль и его товарищи отдыхали после тяжелой работы на куче хвороста за кухней, неожиданно появился Кончеро. Силач осунулся за последнее время, ходил каким-то вялым, с опущенными плечами.

- Идет требовать реванша, - определил Жан.

- Не завидую ему, - добавил Мануэль и на всякий случай взял увесистый обрубок корневища.

Остальные тоже были настороже. Общее дело сплотило их в решительную группу.

Реаль выжидающе смотрел на противника. Судя по измученному лицу с запавшими глазами, тому было не до реванша. Потоптавшись на месте, Кончеро потупился и спросил:

- Когда же вы душить придете?

Вопрос был задан совершенно серьезно; поэтому все невольно засмеялись, а Реаль ответил:

- Все никак собраться не можем. Подожди немного.

- Сколько же ждать можно! - рассердился Кончеро. - Больше месяца не сплю... Устал я. Однорукий все дразнит: "Раз грозились, - обязательно явятся. Спи одним глазом". А я не умею одним... Каждую ночь жду.

Простодушный силач, измученный бессонницей, вызвал у Реаля жалость.

- Ладно, спи спокойно, - сказал он. - Мы раздумали тебя душить.

- Одни говорят - задушат, а другие - вроде раздумали! - Не мог остановиться Кончеро. - Что же получается? Сплошной обман! Есть ли тут честные люди?

И он, требуя справедливости, уставился воспаленными глазами на Реаля. Тот, указав на пустующее место рядом, пригласил:

- Садись, потолкуем.

Дружелюбный тон удивил Кончеро. Несколько смущенный, он уселся рядом. Реаль предложил:

- Рассказывай: кто ты и откуда?

Кончеро не очень последовательно, но честно и без утайки поведал несложную историю своей двадцатилетней жизни.

- Значит, кроме Однорукого, никто здесь с тобой по душам не говорил?

- Никто! - вздохнул силач. - Все зовут меня "бандидос".

- Это действительно несправедливо, - согласился Реаль и с укоризной посмотрел на Мануэля. - Не сумели тут наши компанейрос приглядеться к тебе. Но ничего, попробуем исправить оплошность. Давай руку на дружбу!

Кончеро показалось, что он ослышался. Но рука дружески была протянута к нему. Силач обрадованно схватил ее и горячо стиснул.

- Так вы вправду душить раздумали?

- Ну, конечно. Ты же славный парень! Такой же трудовой человек, как и мы. Из-за чего нам ссориться? Если будет время, заходи, ты нам по душе пришелся.

- Обязательно зайду. И гостинцев притащу. Спасибо, компанейрос! Век не забуду... Спасибо!