Начала - Виктор Шибанов

Следующие двое участников – эльф и выбритый татуированный маг – также не ошиблись, составляя противоядия, однако им такой бурной овации, как девушке, уже не устраивали. Тем более что эльф, кажется, немного что-то все-таки напутал – Амину показалось, что, хотя долгоживущий и не подал виду, он слегка побледнел и держался на ногах с некоторым трудом. Тем не менее, когда один из подошедших к эльфу целителей что-то негромко спросил, тот отрицательно покачал головой. Принять заранее заготовленное противоядие означало признать собственное поражение.

Наконец настала очередь Элениэль. Похоже, что публике к этому времени уже немного наскучило выступление магов-алхимиков. По крайней мере соседи, устроившиеся справа от Амина, достали из своих мешков снедь и с аппетитом принялись за хлеб с луком и сыром, запивая все это пивом. Однако для Зелины и Альвадеса, да и для самого юноши, самая волнующая часть состязаний наступила только сейчас.

Молодая эльфийка не колебалась ни секунды, лицо ее было абсолютно бесстрастным. Взяв пузырек с ядом, она медленно обвела трибуны взглядом. Встретившись глазами с Амином, она чуть заметно – только кончиками губ и глазами – улыбнулась и, отсалютовав склянкой, словно пила за его здоровье, осушила ее.

И в тот же миг рухнула без чувств, даже не успев принять приготовленное ею противоядие.

Глава пятая

– Элениэль!!!

Этот невольный крик, наполненный отчаянием и болью, вырвался одновременно у всех троих – Амина, отца и сестры несчастной эльфийки, когда они увидели, как та осела на песок. Повинуясь единому порыву, юноша и эльф бросились к Арене напрямую, перепрыгивая через сидящих впереди зрителей, Зелина же устремилась вдоль прохода – последовать примеру отца ей мешало длинное платье.

Еще на бегу Амин увидел, как к Элениэль подскочили двое магов, стоявшие рядом с ней. Однако по их суетливым жестам и возгласам тут же стало ясно, что их противоядие почему-то не помогло. Через несколько мгновений рядом с лежащей девушкой возникла невысокая фигура, в которой молодой маг узнал Торуса – было поразительно, насколько быстро Архимагистр смог там оказаться. Глава Гильдии Магов Далла воздел руки, и вокруг него возникло голубоватое сияние, постепенно, словно кокон, охватившее эльфийку.

Когда спустя некоторое время Торус, к которому присоединились двое других судей-магов – Йом и Милисента, опустил руки, переливающийся кокон все еще окружал упавшую девушку. Не исчез он даже тогда, когда выбежавшие следом слуги положили неподвижное тело на носилки и устремились прочь с Арены. Все это Амин видел лишь отрывками, так как, поспешно расталкивая недовольных зрителей, вместе с отцом Элениэль все еще пробирался вниз.

Трибуны меж тем возбужденно шумели, обсуждая произошедшее, однако стоило Архимагистру негромко кашлянуть (разумеется, благодаря все тому же заклинанию, что разносило голос невидимого комментатора над Ареной, это покашливание было многократно усилено), как гомон тут же стих.

– Почтеннейшие горожане и гости нашего Празднества, не волнуйтесь! Ничего особенного, просто неудачно подобранный состав противоядия! Сейчас мастер Игль объявит победителей состязания алхимиков!

– Что за чушь он несет! – с возмущением выкрикнул на бегу Альвадес. – Да она упала, едва лишь выпила яд! Ты не знаешь, куда они ее понесли?

– Около ложи судей я видел палатку Целителей. Наверняка туда, – ответил Амин.

Он и сам решил, что с ядом было что-то неладное – состав должен был быть подобран так, чтобы у алхимиков оставалось время принять противоядие. Неужели кто-то добавил в склянку Элениэль какой-то быстродействующий ингредиент?

Действительно, слуги с носилками, за которыми последовали Торус, Милисента, Йом и оба мага, пытавшихся дать Элениэль заранее приготовленное противоядие, скрылись в ярко-зеленой палатке, стоявшей менее чем в десятке шагов от судейской ложи. Отец девушки и Амин, подбежавшие к ней, попытались также войти внутрь, однако дорогу им преградили двое скрестивших копья охранников.

– Сейчас же пропустите нас! – Зелина отстала от отца совсем немного и сразу же накинулась на стражей. – Там моя сестра!

– Не положено, – с каменным выражением лица отчеканил один из солдат.

Амин присмотрелся к их мундирам – если бы они служили в одном из отрядов Внешней стражи, то, быть может, и повиновались бы приказам Альвадеса. Увы, рисунок на камзолах ясно показывал, что охрану несли солдаты Внутренней стражи.

– Что это за шум? – строго спросила госпожа Милисента, откинув полог. – Вы что, не понимаете…

– Понимаем прекрасно, – весьма невежливо прервала ее молодая эльфийка. – А эти два мужлана не хотят понять нас!

– Кажется, я вас припоминаю. – Магесса перевела взгляд с лица Зелины на Альвадеса. – Если не ошибаюсь, вы отец этой бедняжки…

– А я ее сестра! – запальчиво крикнула Зелина. – Хоть вы-то прикажите пропустить нас внутрь!

Милисента нахмурилась – ей явно не пришлась по вкусу такая напористость. Однако, подумав несколько мгновений, она кивнула головой и, коротко бросив солдатам «Пропустить всех троих», скрылась внутри палатки. Копья взметнулись вверх, и Амин вместе с родными Элениэль поспешил вслед за магессой.

Девушку положили на высокий стол, и над ней склонился сам Архимагистр Торус. Он, медленно проводя руками над телом по-прежнему бесчувственной эльфийки, нараспев читал какие-то совсем незнакомые Амину заклинания. Время от времени Торус что-то шептал стоящему рядом магу в ранге магистра и балахоне Целителя. На вид тому было не больше пятидесяти лет, но и длинные волосы, и борода его были абсолютно седыми. Целитель торопливо взбивал в небольшой миске какую-то смесь, то и дело добавляя туда содержимое пробирок и коробочек, которые подносили ему помощники.

Голубоватое сияние вокруг Элениэль постепенно слабело. Амин подумал, что это проявление какого-то необыкновенно сильного заклинания, необходимого для нейтрализации воздействия яда. На минуту в его голову вкралась и вовсе невероятная мысль – ему вдруг показалось, что Архимагистр каким-то образом сумел замедлить, а то и остановить течение времени вблизи отравленной девушки.

С трудом удержав Зелину, при виде сестры рванувшуюся к ней, юноша зажал девушке рот рукой и прошептал:

– Не говори ни слова, если хочешь, чтобы ее спасли! Если ты отвлечешь Архимагистра и Целителей, то… В общем, стой смирно и молчи!

Зелина послушно застыла. Альвадес же сразу замер у стенки палатки. Закусив до крови губу и стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев, эльф молча смотрел на свою несчастную дочь. Он понимал, что собравшиеся здесь маги делают все, что в их силах, чтобы спасти ее. И эльфы, и Амин чувствовали, как палатка переполнялась магическими потоками и вихрями – столь плотными, что, казалось, можно было дотронуться до них рукой.