Кракен - Чайна Мьевиль

— Когда твоего спрута увели, — уточнила Коллингсвуд.

— Это не мой спрут.

— Нет, твой. И нечего скромничать. — При этих словах Билли показалось, что так оно и есть. — Вот, опять это случилось, — обратилась Коллингсвуд к Бэрону. — Оно снова приблизилось.

— Они втянули в это дело публику, — сказал Бэрон. — Что недопустимо. Мы из кожи вон лезем, чтобы держать обычных граждан в стороне. Но если человек сведущий, вроде вас, вляпался в это дело — что ж, мы обращаем это себе на пользу.

— Одни люди подходят для вербовки, другие не очень, — заявила Коллингсвуд, внимательно осматривая Билли, потом наклонилась поближе. — Открой-ка рот, — велела она; Билли и не подумал возразить. Коллингсвуд заглянула за его зубы. — И как это у тебя язык повернулся разболтать о спруте приятелям. Ведь не должен был повернуться.

— Варди я не нужен, — сказал Билли. — Он сам все расследует. А мне не нужны вы.

— Профессор и вправду может показаться странноват, — заметил Бэрон, беря сигарету из пачки своей напарницы.

— Он так говорил… — неуверенно произнес Билли. — О тех, кто поклоняется спруту. Так, будто он один из них.

— В точку попали, — сказал Бэрон. — Он страшно похож на одного из них. Сам испытал откровение.

— Рыбак рыбака… Именно так, — подтвердила Коллингсвуд.

— Что? — изумился Билли. — Он один из?..

— Верующих, — кивнул Бэрон. — Вырос в семье настоящих фанатиков. Креационист, сторонник буквального прочтения Библии. Отец его был пресвитером. Он варился во всем этом долгие годы. Утратил веру, но интереса, к счастью для нас, не потерял, равно как и интеллекта. В любую из сект, которые нас занимают, он внедряется как неофит, — Бэрон постучал себя по груди, — потому что на мгновение-другое им является.

— Более того, — прибавила Коллингсвуд, — он не просто проникает в них, он скучает по ним. — Она улыбнулась, окатив Билли дымом, и приложила руку к губам так, словно шептала, хотя говорила вслух. — Ему недостает этого. Он несчастен. Он не привык к необходимости мириться с этой безалаберной реальностью. Обозлен на весь мир из-за его безбожия и бессмысленности, улавливаешь? Он бы тут же вернулся к своей прежней вере, если бы мог. Но теперь он слишком умный для этого.

— Это крест, который он несет, — сказал Бэрон. — Бац-бац! Благодарю вас.

— Он знает, что религия — сплошная белиберда, — сказала Коллингсвуд. — И жалеет об этом. Вот почему он понимает психов. Вот почему он охотится за ними. Ему недостает чистой веры. Он завидует.

Глава 8

Поздно вечером, под унылым дождем, Бэрон подвез Билли к его дому.

— Кэт хочет взглянуть на то, как обеспечивается ваша безопасность, — сказал он.

— Никак не обеспечивается.

— Понятно.

— Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — сказала она. — Особенно теперь, когда ты стал таким ценным для нас кадром. — (Билли искоса посмотрел на нее.) — И еще: в ближайшие несколько дней не впускай к себе незнакомцев.

— Это шутка?

— Послушайте, они не идиоты, — сказал Бэрон. — И поймут, что мы за вами наблюдаем. Но у них явно есть вопросы насчет вас, а любопытство может стать камнем на шее. Так что безопасность прежде всего, ладно? — Он обернулся к Билли, сидевшему сзади. — Мне это нравится не больше вашего. Или, скажем, вам это нравится даже меньше, чем мне.

И Бэрон рассмеялся.

— Разве вы не должны меня защищать? — поинтересовался Билли.

— «Ты хочешь в мою банду, мою банду, мою банду?» — пропела Коллингсвуд.

— Гэри Глиттер? — сказал Билли. — Серьезно, что ли?

— Я не сказал бы, что вам грозит опасность, — отозвался Бэрон. — В худшем случае есть небольшой риск. Мы не говорим, что вы должны никого не впускать…

— Черт, именно это я и говорю! — вклинилась Коллингсвуд, но Бэрон продолжил:

— …если это человек, которому вы доверяете, все замечательно. Просто будьте осторожны. Вы для них — мелкая рыбешка. То, что им надо, они заполучили.

— Спрута, — уточнил Билли.

— Коллингсвуд установит вам надежную систему безопасности. Все будет хорошо. И знаете, если вы примете наше предложение, мы могли бы эту систему улучшить.

Билли уставился на них в недоумении:

— Это не предложение работы. Это вымогательство за «крышу». Буквально.

Коллингсвуд фыркнула.

— Ты что, истерик? Не делай из мухи слона, — сказала она и потрепала Билли по щеке. — Это просто некий бонус, понял? Как и на любой другой работе.

Бэрон увлек Билли в сторону кухни, пока Кэт топталась у входной двери, тщательно осматривая прихожую, шкаф, на котором Билли оставил свои ключи и почту. Выглядела она весьма живописно — одетая с модной небрежностью, стояла на цыпочках со свисающей изо рта сигаретой, как во французских фильмах, и прощупывала верхний угол дверного проема уверенно и точно, — Билли не ожидал этого, учитывая ее молодость.

— Уразумейте, о чем мы толкуем, — сказал Бэрон, без спросу шаря вокруг в поисках кофе. — Свою работу вы сохраняете. Отсутствовать будете примерно раз в неделю, чтобы уделить время нам. Для обучения. Экстремальной геологии, самообороне. Ну и потом, денежки. — Он сделал глоток. — По-моему, плюсов во всем этом даже с избытком.

— Это у вас юмор такой? — спросил Билли. — Плюсов с избытком? Я только что нашел человека в маринаде. А теперь меня вербуют копы и говорят — похоже, мол, за мной охотятся поклонники Ктулху…

— Хорошо, — сказал Бэрон; Билли обратил внимание, что расспрашивать насчет Ктулху он не стал. — Успокойтесь. Вот что я думаю. За вами кто-то следит. Как в игре «смотри, но не трогай». Возможно, они собираются вас обратить. Знаете, когда креационистам удается затащить к себе, скажем, ученого, у них радости полные штаны. А если в этой нашей секте окажется настоящий специалист по цефалоподам?

— Как славно. Очень приободряет. Если только они не хотят вырезать у меня сердце.

— Варди знает, что у них в голове, — заверил Бэрон. — Если он не думает, что эти сектанты на вас охотятся, значит, они не охотятся.

Из-за стены донесся грохот и поскребывание.

— Что она делает? — спросил Билли.

— Сосредоточьтесь, Харроу. По моему профессиональному мнению и по мнению Варди, спрутопоклонники пытаются разобраться, что вы из себя представляете.

— Ни хрена не представляю!

— Да, но они-то не знают. В том мире, в котором мы оказались, всё что-нибудь да представляет. Улавливаете? Очень важно, чтобы вы это поняли. Всё что-нибудь представляет.