Ключ - Наталья Болдырева

- Идем, солью тебе на руки, - он толкнул меня в спину, направляя к другому ходу, и мы очутились в маленькой кухоньке. В ней не было очага, но обилие посуды наводило на мысль о еде. Я сглотнул. Очередной ход вел из кухни в центральную комнату.

Лист указал на медный таз на слишком низкой для моего роста тумбочке, открыл коробочку, поставил рядом. Взял глиняный кувшин и, сняв крышку с бочки, черпанул воды.

В коробочке лежал желтоватый порошок. Я набрал горстку. Плотно спрессованный и мелкий, он и не думал разлетаться, прилип к пальцам. Вода из кувшина полилась на руки, и на ладонях запенилось, я принялся спешно мыть руки, рискнул и мазанул мокрым и скользким по лицу, шее - свежие порезы ожгло болью - хватанул воды за воротник, но зато почувствовал себя много лучше.

Слив воду, Лист принялся сочинять ужин: достал из-под длинных столов корзины, набрал овощей, в туесках нашлись зерна бобовых и крупа, бочка с водой не закрывалась и похоже была бездонна. Я черпнул еще, кое-как вымыл голову, расчесался, взялся чистить жесткой щеткой джинсы и кроссовки. Куртка в плечах была узка и стесняла движения, я снял ее, отнес обратно и положил в ларь. Лист хмыкнул и нагрузил меня работой - я сел чистить то, что на наших базарах называют синенькими, а по науке, кажется, баклажанами. Беседа была сведена к коротким репликам "подай-принеси".

Часа через пол появилась Рокти. Мы уже заполнили полуфабрикатом три некрупных котелка, и мне было страшно интересно, что же станет с ними дальше. Но едва взглянув в лицо охотницы, я потянулся вытереть руки - Рокти была чем-то сильно раздосадована, она не зашла в кухоньку, крикнула с порога:

- Скорей! - и тут же скрылась.

Я бросился следом, едва догнал уже в коридоре.

- Что стряслось? - Она не сочла нужным ответить, и я затылком почувствовал жар обиды.

Отстав чуть, я следовал за ней молча. А она все прибавляла шагу, и скоро мы уже едва не бежали. Когда она резко сбавила темп, я понял, что мы пришли, и оглядел себя бегло. Мокрые волосы, исцарапанная рожа, грязные джинсы и размокшие, потерявшие форму кроссовки. Не знаю, на что я рассчитывал, но порог следующей комнаты я переступил, расправив плечи, вскинув подбородок и глядя прямо перед собой.

Я ожидал старой голливудской декорации с просторной залой и старцами в белых одеждах по периметру - я обманулся. В комнате ничуть не больше размерами, чем та, куда привел меня Лист, суетилась масса народу. Склонившись над маленькими круглыми столиками голова к голове, одни обсуждали что-то, другие, стенографировали, третьи читали длинные свитки, прислушиваясь.

Рокти уверенно обошла две таких группы и заняла свободное место у третьей, я сел рядом. Без подлокотников, но с высокой спинкой, кресло вынудило меня взгромоздить руки на стол, и вся моя напускная уверенность будто просочилась в песок.

- Никита? - он, бесспорно, был много старше Рокти, седина проблескивала на висках. Открытый взгляд успокаивал и не отпускал, я едва видел, кто еще сидел рядом.

- Да.

- Я хотел бы услышать ответы на некоторые возникшие у совета вопросы. Можешь обращаться ко мне "Старейший", - Я кивнул, кажется, несколько нервно, - Успокойся, - он взял меня за руку, заставив расцепить сплетенные крепко пальцы. Я вздрогнул, но тут же расслабился. - Та девочка, ребенок, расскажи нам, как вы встретились, как она выглядела, что говорила. Все, что вспомнишь, и не страшно, если ты забудешь какие-то мелочи, мы понимаем, ты устал.

И я заговорил. Сбиваясь и путаясь сперва, и все увереннее - дальше. Скоро я видел ее будто перед собой - рыжее солнце в волосах, ясная улыбка, ладошки, прячущие задорный смех - и сердце невольно сжималось в тревоге. Росток сомнения, проклюнувшийся было у избушки, был выполот с корнем. Чем дольше я говорил, тем жарче разгоралось желание действовать, одна мысль о том, что я покинул тракт, углубился так далеко в лес, не начал немедленно поиски, жгла. Я не окончил еще, когда ктран вдруг выпустил мою руку.

- Ты бредишь, Рокти. Он не мог ошибиться. Это ребенок. Обыкновенный человеческий ребенок.

- Да послушайте же меня! Я видела следы!

- Нет. Это ты послушай меня, Рокот, - и она замолчала, разом, сжавшись в комок, будто от окрика, - Ты - лучший следопыт клана. Но чтобы быть членом совета, этого не достаточно. Совет примет решение в строгом соответствии с обычаями народа Ктранов, - последнюю фразу он произнес тоном ровным и официальным, не позволяющим остаться за столом хоть на минуту дольше.

- Что будет со мной? - Я все же не мог уйти так.

- Что будет? - ктран казался озадаченным. - Да ничего. Отдохни с неделю, клан дарует тебе имя гостя, потом мы не станем задерживать тебя.

- Благодарю.

Рокти казалась раздосадованной, молчала весь путь обратно, хмурилась и хмыкала неразборчиво под нос. Я тоже молчал, тоска перехлестывала грудь, не отпускало ощущение стремительно утекающего времени. Я должен был начать поиски и не мог приступить к ним немедленно. Закат затухал над лесом, наступающая ночь не давала надежды на успех, а измотанный организм требовал сна.

За овальным столом нас ждали уже. Лист развлекался компанией сумрачного Ясеня - глядел, ухмыляясь, как тот ковыряет ложкой овощное рагу. От глиняных горшочков шел пар.

- О! - Лист вскочил на ноги, едва открылась дверь, Ясень поднял взгляд, но улыбка его погасла, когда он увидел выражение лица Рокти, - наконец-то. Я, признаться, устал ждать. Что? - Лист прошел на кухню и вернулся с парой новых горшочков, мы сели, - Совет опять не прислушался к твоим словам, Рокот?

- Ты! - Рокти вдруг обернулась ко мне требовательно. - Скажи мне ты - ты был там и видел все - разве мог ребенок вести себя так, как повела себя эта... девочка?

Я отложил ложку, которую взял было. Посмотрел в яростные зеленые глаза, ответил честно.

- Рокти, это был ребенок. Я знал это, даже соглашаясь с тобой. Да, я видел следы, они не сказали мне ничего, я не следопыт. И завтра, едва рассветет, я отправлюсь искать девочку, кем бы она ни была.

- Я тоже пойду! - Признаться, я был удивлен. - Уверена, мы должны найти ее. И, если я была права... совет пожалеет.

Хохот Листа заглушил робкие возражения Ясеня:

- Рокти, нехорошо угрожать совету. Ты не должна делать так, не ходи, пусть чужак ищет сам, - он пытался схватить ее за руки, умоляюще ловил взгляд.

Она глядела только на меня, будто я был источником всех ее бед и, едва почувствовав руку Ясеня на запястье, вскочила, отступив на шаг.

- Что он найдет сам? Он же не следопыт! - ее смех лишил меня последних иллюзий. Наша взаимная симпатия мне привиделась. Если Рокти и станет помогать, то лишь из своих, политических, соображений. Я отодвинул горшочек, поднялся.