Выбор пути - Вадим Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед рассветом я все таки стал отключаться, и, если бы не сменивший меня Рауг, точно бы заснул на посту. Все обошлось — волки не рискнули напасть, посчитав столь многочисленную стаю двуногих слишком опасной добычей. Я провалился в сон…
Мы стоим на рядом с невысоким холмом из камней, накрывшем останки рода Черного Камня. Тело найденной вчера девочки, разрубленные тела стариков, детей, обгоревшие в кострах и погрызенные кости — все они там, в общей могиле.
Рауг с осунувшимся от горя гигантом затаскивают на холм тяжеленный черный камень. Одна из женщин, кутаясь в грубую шкуру, снятую с разобранных юрт, склоняется над могилой, и на серых камнях остаётся последний подарок мертвым людям от живых — букет хрупких белых подснежников…
Мы идём к моему племени. Тринадцать человек остались без дома, без запасов, без инструментов. Рауг подошёл ко мне утром, и, как то виновато ссутулившись, стал говорить. Тор переводил, растерянно глядя на меня
— Дим, они все просят принять их в племя Солнца. Рауг говорит, что он хороший охотник, и его люди тоже не будут обузой. Он клянётся, что выследит и убьет любого черного дикаря, появившегося в степи рядом с Тихой рекой
Я знал, что этот разговор состоится. И, конечно же, согласился. Чем больше нас станет, тем больше у нас шансов выжить.
Обратный путь затягивался. Мы тащили с собой трофейные копья, несколько хороших крепких шкур, ровные жерди. Все остальное сожгли, покидая место разыгравшейся трагедии.
На второй день пути мы нашли ещё троих — старую, с трудом передвигающуюся женщину, и с ней двое мальчишек лет шести. Во время нападения они отошли недалеко в степь, собирать первые побеги дикого лука. А потом, узнав о гибели всех родичей, бежали на восток, рассчитывая выйти к пещере рода Гремящей Воды, откуда была родом старуха.
Они шли очень медленно, голодные, без огня, опасаясь каждую ночь стать добычей волков. И только улыбка фортуны, словно спохватившейся и решившей хоть немного загладить свою вину перед погибшими, столкнула наш отряд с ними.
Мы не могли терять время, люди были сильно измотаны. Из жердей сделали примитивные носилки, и теперь, сменяясь, мы несли найденную женщину. Охотники смогли убить двух зайцев, опрометчиво считавших себя в безопасности на расстоянии в полсотни метров от нас. Копья со свистом рассекли воздух, и зверьки забились на земле, тонко вереща. Мясо поддержало наши силы, и к исходу шестого дня пути я узнал знакомый склон.
Мои указания были выполнены в точности — вход в пещеру завален ветвями, ни звука, ни струйки дыма… Все равно на душе было тревожно. Последнюю сотню метров я бежал, близнецы не отставали. Растаскиваем завал, дверь на месте. Громко кричу, во всю силу лёгких:
— Э — ри — кааа!!!
За дверью слышен шорох, возня, и вот плетёная заслонка отлетает в сторону, и меня едва не сбивает с ног повисшая на шее и осыпающая поцелуями лицо девчонка…
Глава 3. Сборы
Свет от лампады, блики играют,
Ты одна.
И на икону с робкой надеждой
Смотрят глаза.
Холоден камень, здесь нет места
Для меня.
Слышу зов, идти готов, но зачем?
И куда?
Группа "Catharsis", "Избранный небом"
Как нас встречали… Наверное, так встречают моряков, вернувшихся из далёкого плаванья, солдат, пришедших живыми с войны, любимых после долгой разлуки. Все мои, не побоюсь этого слова, именно мои дети и подростки высыпали из пещеры, навстречу отставшей толпе людей. Секундный ступор, удивление, и радостные крики приветствуют новых членов нашего племени. Дети подхватывают поклажу, тащат ее в пещеру, подростки вчетвером заносят носилки. Эрика наконец отпускает меня, и я захожу внутрь.
В таком, казалось бы большом и просторном зале сразу стало тесно. Над очагом уже греется чай из трав, девчонки раздают всем горсти орехов, сухофруктов и куски сушёной рыбы. Уставшие после всего пережитого люди смотрят на все это слегка отрешённо, словно не веря до конца в свое спасение. Охотники разматывают пришедшие в негодность шкуры на ногах, отрывая их от растертых в кровь подошв. Женщины тянутся к огню, наслаждаясь теплом — та одежда, что мы на скорую руку для них сделали, плохо защищала от холода, и они сильно промерзли.
Нас теперь тридцать один житель. Я, уходя в поход, помнил, что запасов еды оставалось на две с половиной недели. Значит, делим пополам… Ничего, все не так уж плохо — за это время новички отправятся от стресса и слегка окрепнут, весна окончательно вступит в свои права, а там и откочевавшие на зиму стада вернутся. Теперь, имея под рукой пятерых взрослых опытных охотников, я был спокоен — голод нам не грозит.
Девчонки повели женщин отмываться, младшие дети затеяли игру в мяч, а мы с Раугом, сидя плечом к плечу, молча смотрим на огонь. Я и раньше замечал, что горящий костер иногда словно гипнотизирует этих больших, сильных людей. Даже мое сознание часто поздно спохватывалось, и я неожиданно понимал, что уже несколько минут неподвижно пялюсь на пламя.
О чем думает этот большой, уже изрядно битый жизнью, мужчина? Что пытается увидеть? Я вглядывался в сполохи огня, и они вдруг стали расти, обступая меня со всех сторон. Мир вокруг подернулся красноватой дымкой, и исчез.
… Перед моими глазами, в языках пламени по заснеженной степи брела длинная вереница людей, тянущих волокуши. Мелькали знакомые и незнакомые лица, мужские и женские, детские и покрытые старческими морщинами. Неандертальцы… Каждый раз, встречаясь взглядом с новым человеком, я словно на миг растворялся в огненном мареве. Калейдоскоп лиц ускорился, слился в сплошное мелькание образов, от которых закружилась голова.
Пламя вокруг снова сжалось до размеров костра, и я очутился в огромной, не чета нашей, пещере. Ее свод терялся во тьме, пол со всех сторон повышался, словно амфитеатр. И на нем, освещенные бликами огня, неподвижно сидели старики. Бесконечные ряды одетых в шкуры фигур терялись во тьме. Мужчины и женщины, разные — и ещё крепкие, и иссохшие до состояния обтянутых жёлтой пергаментной кожей мумий, с длинными седыми волосами и абсолютно лысые. Они все смотрели на огонь. И на меня… Гул пламени стал громче, он накатывал волнами, словно морской прибой. И в нем я стал различать грубые, хриплые голоса людей, отдельные слова, незнакомые, но почему-то понятные и
