За чистое небо (Сборник) - неизвестен Автор

Впрочем, то, что увидели летчики, нельзя было назвать колонной. Это был сплошной поток техники и людей. В пыли, с грохотом катилась бронированная рать вооруженного до зубов противника.

Шалимов от неожиданности даже оцепенел. Какая наглость! Его охватила небывалая злость. Рука сама зашарила по панели, отыскивая нужный выключатель, глаза впились в прицел. Хотя, что тут целиться, бей на глазок - по такому скопищу войск не промажешь.

- На, гитлеровская мразь, получай!

На шоссе, забитое танками, вездеходами, тягачами с пушками и мотоциклами, обрушился смерч огня. Шалимов заметил, как тупоносый, крытый брезентом грузовик сразу же завалился в канаву, два других стали сворачивать, но застряли, из них в панике посыпались солдаты. На дороге образовалась "пробка", в колонне началось замешательство.

Боевой разворот влево и - повторный заход. Пикируя, Шалимов поймал в перекрестие прицела цистерну бензозаправщика. Брызнув багрово-голубым пламенем, она взорвалась, огонь тотчас перекинулся на ползущие рядом танки.

- Так! - выдохнул летчик. - Так вам и надо!

Земля внизу окуталась черным дымом. В разные стороны от шоссе разбегались фашисты, но их настигали снаряды скорострельных авиационных пушек и пулеметов. Шалимов даже пожалел, что боезапас иссяк и нужно было возвращаться на аэродром.

Вторую группу штурмовиков в тот день водил сам командир полка майор Николай Богачев, третью - старший лейтенант Федор Смышляев. От их ударов гитлеровцы понесли большие потери в живой силе и технике. Однако во время атаки вражеский снаряд угодил в самолет Богачева.

Из полета Николай Григорьевич не вернулся. В командование полком вступил капитан Сергей Поляков.

22 сентября и в последующие дни штурмовики поднимались в воздух по пять-шесть раз.

Такая нагрузка для летчиков была предельной. Чтобы летать, воздушный боец, как и спортсмен, должен строго соблюдать режим труда и отдыха, что называется, быть в летной форме. Только какая уж тут "форма"! Каждому приходилось делать шесть, а иной раз восемь вылетов подряд, да и ночью не уснешь: не дают непрерывные воздушные тревоги, нескончаемый гул вражеских бомбовозов и грохот взрывов.

Когда фашистское командование убедилось, что захватить Ленинград путем прямого фронтального наступления не удастся, оно решило сломить героическое сопротивление города и защищавших его советских войск длительной блокадой, непрерывными артиллерийскими обстрелами и бомбежками. Систему дневных и особенно ночных налетов враг задумал так, чтобы создать впечатление нескончаемое воздушного вала, который ничем нельзя остановить. Ради этого гитлеровцы не заботились даже о результативности своих ударов. Они направляли самолеты группами и в одиночку один за другим, думая повлиять на психику людей своей якобы неисчерпаемой авиационной мощью. Невыспавшиеся, хмурые, поднимались наши летчики и затемно отправлялись на аэродром. Скудным был в те дни и паек. Недоедание, усталость и постоянное нервное напряжение начинали все ощутимее сказываться на качестве летной боевой работы. К концу дня даже некоторые кадровые пилоты, не говоря о молодых, выматывались так, что подчас от переутомления после последней посадки теряли сознание. Естественно, вялой становилась и их реакция при маневрировании в полете, они все чаще попадали под огонь истребителей и зениток. Редкий самолет возвращался без пробоин.

Однажды зенитный снаряд попал и в машину Шалимова. Он как раз опускал нос самолета для атаки, и тут что-то оглушительно хлопнуло, штурмовик сильно тряхнуло, резко повело в сторону. Энергично действуя ручкой и педалями ножного управления, капитан убрал крен и нажал на гашетки, нанося удар по намеченной цели. Лишь после этого он осмотрелся.

В правой плоскости зияла большая дыра. Пока мотор тянул, летчик успел набрать высоту, чтобы в случае необходимости можно было спланировать, затем взял курс домой и шел со снижением. Это давало возможность не потерять скорость и не свалиться на поврежденное крыло.

До аэродрома он дотянул. Однако здесь его ожидало новое затруднение: не вышла левая стойка шасси.

Как быть? Вернее всего, пока не поздно, выброситься с парашютом. А машина? Штурмовики - каждый на счету!

Шалимов пошел на посадку. Знал, что, собираясь приземляться на одно колесо, рискует собой. И все же от принятого решения не отступил. Конечно, пришлось напрячь всю волю, вложить в пилотирование все мастерство, но самолет был спасен. Были повреждены винт и левая плоскость, но механики и мотористы в тот же день произвели ремонт. Вскоре Шалимов вновь поднялся на своем самолете в воздух, чтобы громить врага.

Летать приходилось много. Полк нес потери, машин оставалось все меньше и меньше. А командование требовало, чтобы штурмовики непрерывно "висели" над передним краем.

Слава о них уже разнеслась по всему фронту. Одно появление "илов" придавало нашим пехотинцам бодрость и силу. Особенно эффективно работали "ильюшины" при налетах на траншеи и оборонительные объекты противника. Тут от летчиков требовалась снайперская точность. Этому и учился, этого и добивался в каждом вылете капитан Шалимов. Метким, прицельным ударам учил он и своих ведомых. И если начинал атаку, то никакой огонь не мог заставить его отвернуть от выбранной цели.

Командир полка, сам опытный и смелый летчик, любивший риск и тех, кто умеет рисковать, и то порой удивлялся дерзости Шалимова. Он вынужден был предупредить его:

- Владимир Егорович, мне кажется, что вы руководствуетесь не столько здравым смыслом, сколько азартом. Ну зачем же безрассудно лезть на рожон!

- Вы меня давно знаете, Сергей Николаевич, и беспокоитесь напрасно, возразил Шалимов. - Зря погибать не собираюсь. А спокойным да осторожненьким, простите, быть не могу. - Помолчав, он хитро сощурился: А, да что там, командир! Вы же сами говорите, что при нехватке самолетов воевать надо не числом, а умением. Ну а лихачество тут ни при чем, возраст у меня уже не тот...

Владимир Егорович не лукавил. Он и в самом деле не любил и не допускал какого бы то ни было ухарства, исключал из полета все, что было рассчитано на внешний эффект и лишено тактической целесообразности, У него все было подчинено главному - при минимальных средствах добиться максимальных результатов штурмовки. Он всегда заботился о том, чтобы внезапно и с наивыгоднейшего направления вывести группу на цель, а после атаки быстро собрать ведомых в тесный боевой порядок и не дать истребителям противника поживиться легкой добычей - отставшими одиночками.

Поскольку штурмовик Ил-2 только что поступил на вооружение, то вполне понятно, что опыта его боевого применения ни у кого еще не было. Шалимов одним из первых овладел этой замечательной по тому времени машиной. Он научился в какие-то доли секунды прицеливаться, выполнять виртуозный маневр и метко поражать цели пулеметно-пушечным огнем. Капитан любил говорить, что стрелять со штурмовика - одно удовольствие, и это не было шуткой или хвастовством, стрелял он действительно по-снайперски.