Успение святой Иоланды - неизвестен Автор

- Да хоть сейчас! Волоките сюда все святые реликвии, какие только есть в обители, и я поклянусь на всех сразу или на каждой в отдельности, - это уж как вы пожелаете! - выкрикнула Марго, прикидывая, как лучше выхватить из кармана кинжал, и каковы ее шансы выжить в предстоящей драке.

- Что ж, я готова вам поверить, сестра Маргарита, - ехидно проворковала казначея, - но, если вас не было ни в вашей келье, ни у сестры Доротеи где же вы ночевали в таком случае?

- Со мной. В моей комнате. В моей постели, - герцог подошел и встал рядом с Марго, всем своим видом давая понять, что она - под его защитой. Монашки дружно заохали, пытаясь переварить неслыханную новость. Августа, Гертруда и Селина - неразлучная "святая троица" - незаметно удалились и возвратились с известием, что в келье сестры Маргариты не обнаружено ничего, что бы могло свидетельствовать об ее причастности к убийству.

- е обнаружено?! - истерически завизжал потерявший голову д'Арнуле, Значит, сам Сатана вмешался в это дело, и уничтожил все улики!

- Hу да, как же, святой отец! - отпарировала Маргарита. - А то Сатане больше делать нечего!

- о мое видение! - бесновался аббат, - оно не могло оказаться лживым!

- успокойтесь, святой отец. Бесы часто искушают праведников, об этом и в Писании говорится, - совершенно серьезным тоном отвечал Лавердьер. Кое-кто из монахинь захихикал.

- Она - ведьма, я вам говорю: ведьма из ведьм! - Гаспар понимал, что несет чушь, но не в силах был остановиться. - Ее надо сжечь!

Сейчас же, пока она не... - он осекся, увидев, что рука герцога лежит на эфесе.

- е знаю, ведьма она или нет, а только вы, святой отец, весьма походите на одержимого!

- о я видел это, монсеньер! - герцог молча потянул из ножен шпагу. Гаспар невольно отступил на шаг назад. - Монсеньер, вы что, хотите со мной драться?! Боже, да эта ведьма уже околдовала вас! И скоро околдует всех! Хватайте ее! а костер ведьму! Смерть богомерзкой блуднице! Смерть еретичке! - со всей отвагой, на какую способен только истинный трус, вопил д'Арнуле, с отчаянием видя, что никто и не собирается следовать его призывам, и что в устремленных на него глазах монахинь гораздо больше недоумения, чем восхищения.

- ет. Дуэли не будет, мой дорогой д'Арнуле, - так же спокойно, не повышая голоса, отвечал герцог. - Можете не надеяться. о если вы сейчас же не прекратите этот балаган, я просто возьму вас за шиворот и окуну в чашу со святой водой, дабы изгнать из вас беса... и заставить вас поразмыслить о ваших собственных прегрешениях!

Гаспар умолк и стоял дурак дураком, не зная, что делать. У него было два выхода: продолжать обличения, рискуя, что выведенный из терпения герцог публично проделает с ним то, о чем говорил, или обратиться в бегство. То и другое для его авторитета было весьма губительно. Отец Эрве, в душе проклиная все на свете, попробовал поддержать незадачливого новиция: "Монсеньер, но с какой стати особе вашего звания вступаться за какую-то безвестную монашку... за непотребную женщину? Только потому, что вы согрешили с нею?" - полушепотом заговорил он, вплотную подойдя к герцогу. Монахини, стоявшие ближе всех, вытянули шеи, стараясь хоть что-то расслышать.

- Потому, что она - женщина. И потому, что я - дворянин! - отрезал его светлость. - К тому же, пока никто не представил убедительных доказательств ее вины. - ечего и говорить, что после такого ответа, выдержанного в лучших рыцарских традициях, симпатии большинства присутствующих склонились на сторону Лавердьера и Маргариты. о Гаспар с упорством обреченного все еще пытался отвоевать потерянные позиции: "о неужели мы потерпим, чтобы непотребная аббатисина девка..."

- Вот именно, дорогой д'Арнуле: аббатисина! В любом случае и я, и вы, и отец Эрве - лишь гости в этой обители, - спокойно и с достоинством заметил герцог. - Преподобной материнастоятельнице едва ли понравится, если кто бы то ни было в ее отсутствие начнет распоряжаться здесь. В конце концов, нужно же соблюдать внешние приличия! - Святым отцам крыть было нечем.

Тем временем Гертруда что-то нашептывала на ухо Иерониме.

Гертруда до колик в животе завидовала Маргарите: она, казначея, даже в свои лучшие годы вряд ли могла рассчитывать на внимание какого-нибудь герцога - хотя бы тот был любвеобильней Гийома Аквитанского и отважней Анри де Гиза. Что до помощницы аббатисы, то ее единственным желанием было, чтобы вся эта малоприятная сцена закончилась - все равно как, лишь бы поскорее, и чтобы она, Иеронима, могла спокойно удалиться к себе и подремать до обедни, а после - навестить добрейшего отца Клемана и всласть побеседовать с ним о божественном за кувшинчиком божественного иранси.

А потому Иеронима охотно согласилась с казначеей, что в любом случае виновна аббатисина девка или нет - Маргариту следует посадить под замок до приезда настоятельницы и выяснения всех обстоятельств дела.

Против этого в высшей степени разумного предложения, которое исходило от лица, исполнявшего обязанности аббатисы, герцог, к сожалению, ничего не мог возразить. Маргарита, с видом оскорбленной невинности, спокойно дала себя увести. Она думала, что ее собираются запереть на засов либо в ее келье, либо, на худой конец, в подвале прачечной, как часто поступали с провинившимися насельницами. Этот подвал она хорошо знала и снаружи, и изнутри.

Выбраться оттуда было детской игрой для той, которая однажды ухитрилась выбраться из заведения для кающихся распутниц в Анжере. А значит, ей оставалось только спокойно идти навстречу судьбе - иначе ее могли утащить силой, а попутно, чего доброго, обыскать - и найти вещи, которые выставлять на обозрение никак не следовало.

о тут одна из маленьких пансионерок испуганно спросила звонким и свежим голоском: "Господин аббат, а если ее запереть в подвал, она, - девочка указала пальчиком на Марго, - не сбежит оттуда?

- е сбежит, не бойся, дитя мое, - забормотала, идиотски улыбаясь, пьяная Иеронима, - а если сбежит, я ее в яму посажу!

Гаспар возликовал: такого подарка судьба ему давно не посылала!

"о почему бы не посадить ее туда сразу, дражайшая матушка?" - предложил он самым елейным тоном, сияя, как начищенный медный таз. Иеронима закивала и что-то прошамкала, и это было расценено как знак согласия. Герцог еле удержался, чтобы не схватиться за шпагу. И Маргариту торжественно препроводили в церковный двор и ввергли в одну из четырех i- pace , чуть ли не со времен основания монастыря сохранившихся в открытой галерее, шедшей вдоль спального корпуса и соединявшей правое крыло церковного трансепта с кельями послушниц. Маргарита спрыгнула в сырую яму.

Гаспар, торжествующе поглядев на герцога, собственноручно опустил решетку и повернул ключ в замке. Маргарита с ужасом поняла, что окошечки между прутьями решетки слишком малы, чтобы в них могла пролезть ее рука с отмычкой. Монахини разошлись. Бывшая девка опустилась на холодный гранитный пол и шепотом произнесла одно за другим все самые грязные ругательства, какие только были ей известны. Ектенья, заметим в скобках, получилась предлинная.

Что до отца Эрве, то планеты в тот день к нему явно не благоволили.

Когда все разошлись, оставив Маргариту в каменном мешке, иезуит сперва попробовал обратиться с увещеванием к своему отбившемуся от рук духовному сыну, и дошел до того, что чуть ли не в открытую заговорил о человеческой смертности, более того - внезапной смертности, которая так часто и необъяснимо поражает избалованных наследников знатных семейств. о в ответ Лавердьер самым любезным тоном напомнил духовнику сперва о том, что любой дворянин, достойный носить шпагу, обязан вступиться, если при нем оскорбляют беззащитную женщину, затем о том, что он, де Форе, - не хозяин в обители, а заодно - о неоспоримых правах аббатисы и о теплых родственных отношениях, кои связывают настоятельницу с его преосвященством архиепископом Руанским Рене. Когда же уязвленный де Форе намекнул, что и князья церкви не бессмертны, герцог, изобразив на лице удивление и недоверие, спросил, неужто сыны Лойолы и в самом деле готовы истребить один из знатнейших родов в королевстве и одного из ярчайших светочей церкви только ради того, чтобы избавить от заслуженной кары какого-то там сластолюбивого ... кажется, схоластика?

- овиция! - раздраженно поправил де Форе.

- Тем паче, святой отец, новиция. е оказываете ли вы этому прохвосту слишком большую и незаслуженную честь?

Подземная тюрьма, каменный мешок (от лат. "(да почиет) в мире")

С последним утверждением отец Эрве охотно согласился, более того, оно даже несколько примирило его с герцогом. Расставшись с духовным сыном, он отправился на поиски незадачливого "провидца" и нашел его в трапезной, где тот указывал сестре Симплиции, чем и как следует фаршировать пулярку, чтобы полностью угодить на вкус великого гурмана Гаспара д'Арнуле. То обстоятельство, что аббат способен - да как смачно! - рассуждать о способах приготовления блюд из птицы, - и это после того, как он всех монастырских кур насмешил до колик своим идиотским "видением", до глубины души возмутило отца-иезуита. Професс пригласил аббата прогуляться под липами и в укромном уголке у самой стены дал полную волю своему гневу.