Последний курорт - Сьюзен Льюис

Мариель была уверена в том, что Пенни Мун долго здесь не задержится, но надо было еще обеспечить условия, при которых личная неудача Пенни не повредила бы журналу. Потому что, когда Пенни Мун с позором вернется в Англию, она, Мариель, наверняка будет основной кандидатурой на должность главного редактора. Мариель коротко хохотнула. Всего один день в обществе Пенни Мун, и этого оказалось достаточно, чтобы обнаружить ахиллесову пяту выскочки. Пенни, без сомнения, была из тех женщин, у которых сердце управляет рассудком. В этом ее гибель! Мариель в первые же секунды их встречи обнаружила, что у Пенни слишком большое самомнение, и теперь не сомневалась в своем успехе. Пожалуй, она с удовольствием воспользуется эмоциональностью нового главного редактора как оружием, чтобы уничтожить ее, и если правда то, что Мариель слышала о Дэвиде Виллерзе, значит, надо как можно быстрее познакомиться с этим человеком.

Пролетели две недели, но уже того, что за это время удалось Мариель и ее добросовестной и добродушной заместительнице Клотильде, оказалось достаточно, чтобы вскружить Пенни голову. Причем настолько, что она чувствовала себя не хуже, чем, вероятно, Квентин Тарантино, если бы ему предложили написать сценарий «Соседей». Все это заставляло Пенни не останавливаться на достигнутом. Она была довольна тем усердием и энтузиазмом, которые обнаружила в Клотильде. Правда, Клотильда не могла работать полный рабочий день, так как ее семья состояла из мужа, троих детей и пожилого отца, за которым требовался уход, но то, что ей удавалось делать за несколько часов работы, привело Пенни к решению не увольнять Клотильду ни при каких обстоятельствах.

Весьма продуктивной оказалась встреча с главным редактором «Утренней Ниццы», который с1 такой готовностью и щедростью поделился своими связями, что буквально поверг Пенни в изумление. Вот такие они, французы, с радостью отметила она про себя: либо все, как в случае с главным редактором и Клотильдой, либо ничего, как в случае с Мариель.

Этим утром Пенни поручила Мариель переговорить с внештатными сотрудниками, а сама отправилась на застроенные виллами холмы позади Канн, чтобы в последний раз перед возвращением в Лондон попытаться подобрать себе жилище Она уже осмотрела такое множество вилл, особняков и поместий, что в сознании их очертания начали накладываться друг на друга, постепенно сливаясь в один смутный призрак изумительной роскоши. Несмотря на все привлекательные особенности каждого такого дома, ни один из них пока не понравился Пенни полностью и по-настоящему.

На сей раз ее долго везли по извилистым, обрамленным деревьями с густой листвой дорогам вокруг Мужена, и когда наконец остановились возле виллы. Пенни с первого взгляда поняла, что жить будет здесь.

Картина была сказочная: цветущий, сияющий, пышный, благодатный Эдем тропических красок посреди захватывающего дух великолепия. Дом — со множеством арок в мавританском стиле и сверкающими белыми стенами — располагался в конце длинной, извилистой подъездной дорожки и больше был похож на тайный приют, приглашающий войти, чтобы затем без помех любоваться открывающимся видом на море. Лужайки струились со склона холма, словно ласковые волны, высокие пальмы покачивались на фоне сверкающего голубого неба, а рядом гордо ощетинились гигантские кактусы.

Пенни обогнула южную террасу и остановилась, затем медленно, как бы совершая увлекательное путешествие, оглядела бирюзово-голубую воду бассейна, с одной стороны которого находилась ванна для подводного массажа, с другой — увитая зеленью беседка. Взгляд невольно устремился на видневшиеся в отдалении дремотные красные скалы хребта Эстерель, потом на сверкающее Средиземное море, а затем на сосновый лес, обрамлявший границы имения.

Поднимаясь среди невероятной роскоши по широким полукруглым ступеням к краю бассейна. Пенни почувствовала себя Алисой в Стране Чудес. Открытые белые ставни за спиной Пенни пропускали в дом яркие лучи солнца.

Вернувшись к дому и проследовав за агентом по сдаче жилья на кухню в «фермерском» стиле. Пенни перешла затем в просторную гостиную с антресолями в виде балконов, роялем цвета слоновой кости и огромным каменным камином, а оттуда в две спальни первого этажа и ванные комнаты. Все помещения дома находились на разных уровнях; у каждой комнаты имелся отдельный выход на залитые солнцем террасы, связанные между собой украшенными мозаикой лестницами и обрамленные увитыми зеленью перилами.

Когда они снова вышли на улицу, агент показала Пенни летнюю кухню, подсобные помещения, площадку для пикников. При этом она, как и положено агенту по недвижимости, без умолку нахваливала виллу. Голос этой симпатичной женщины был так же свеж, как воздух, а внешность опрятна, как садовые клумбы. Затем она через стеклянные двери провела Пенни в столовую, и Пенни замерла на пороге, восхищаясь чарующей элегантностью зала с длинным стеклянным обеденным столом на двенадцать персон с ножками из меди и стульями с высокими спинками в светлых льняных чехлах. Из столовой Пенни спустилась по лестнице в гостиную, переступая через старомодные шелковые коврики, разбросанные на полу, покрытом терракотовой плиткой, и ощупывая рукой спинки огромной софы с подушками и кресел. Она никак не могла понять, почему арендная плата за такой потрясающий дом столь невелика.

— Потому что владельцы заключают договоры не меньше чем на пять лет, — пояснила агент. — При этом они прекрасно понимают, что реально люди снимают виллы всего на два года, а то и меньше.

— А что будет, если я захочу расторгнуть договор до окончания пятилетнего срока? — поинтересовалась Пенни, проходя в обшитый дубовыми панелями и вымощенный камнем вестибюль.

— Владельцы требуют, чтобы в таких случаях их предупреждали как минимум за шесть месяцев.

Пенни решила, что особых проблем здесь возникнуть не может.

— А где владельцы? — спросила она.

— Они живут в Южной Африке.

— И никогда не приезжают сюда?

— Нет, для них эта вилла просто вложение капитала.

Как вы можете видеть, она прекрасно обставлена и ухожена.

— М-м… — промычала Пенни, размышляя о том, что, несмотря на масштабы и атмосферу роскоши, вилла казалась на удивление по-домашнему уютной.

— А это, — продолжала агент, распахивая массивную дубовую дверь и отступая в сторону, — главная спальня.

Пенни прошла мимо нее, затем подошла к двойному французскому окну и распахнула ставни. Через окно можно было выйти прямо на уютную небольшую веранду с видом на море, белым кованым столиком и креслами, стоявшими вблизи увитых жасмином перил Ее проводница обернулась и с недоумением уставилась на Пенни, которая мотала головой и смеялась.