Кржижановский - Владимир Петрович Карцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Появление у нас осенью 1893 года В. И. Ульянова можно сравнить с животворным по своим последствиям грозовым разрядом. С этого момента для нас началась новая жизнь…»
(Старик! Вот слово роковое…)
ЗЕМСКИЙ ТЕХНИК
Весна 1894 года проходила для Глеба под знаком выпускных экзаменов. Получалось так, что химическое отделение института, давая определенные знания и навыки, вовсе не ориентировало студентов только на один предмет. Судя по наименованию выпускных экзаменов — начертательная геометрия, деревянные и металлические конструкции, организация строительного дела, — их готовили скорей как инженеров-строителей, будущих руководителей крупнейшего промышленного министерства — министерства путей сообщения.
Профессор начертательной геометрии Макаров, старый знакомец Глеба, сразу его узнал. Едва он взял билет и хотел по обычаю отвечать без подготовки, профессор жестом остановил его:
— Не нужно, не нужно, ставлю «пять».
Спокойно, уверенно, при большой симпатии к способному студенту профессоров Глеб сдал все выпускные экзамены на круглые пятерки. Тридцатого мая ему был в обстановке большой торжественности вручен заверенный восьмиугольной печатью с двуглавым орлом диплом, в котором вопрос о его происхождении наконец был разрешен в соответствии с тем здравым смыслом, который столь соответствовал этому практическому институту.
«…С.-Петербургский Практический Технологический Институт сим объявляет, что Глеб Максимилианович Кржижановский, из мещан, 22-х лет от роду, православного вероисповедания, по окончании в 1894 году полного курса наук по химическому отделению, подвергался испытанию в Экзаменационной комиссии и оною 30 мая 1894 года удостоен звания Инженер-Технолога…»
Теперь настала пора оглядеться, выбрать свой жизненный путь. Перед Глебом, как многие считали, открывалась крутая научная или инженерная карьера. Его земляк Ильин, тоже окончивший институт в этом году и получивший диплом буквально за следующим номером, избрал для себя спокойный путь химика-технолога. Он направлялся в Самару инженером на винокуренный завод. Глеб не мог, разумеется, так поступить. Он не мог порвать с революцией, которая уже стала частью его существа, не мог расстаться со Стариком. Глеб быстро проникся его идеями относительно народничества и будущего хозяйственного развития России. Старик готовил «тетрадки» по народничеству. Как увеличивалась мощь аргументов благодаря использованию статистических данных! В работах было показано на цифрах, на фактах и разорение, и расслоение крестьян, и неизбежное усиление капиталистического сектора промышленности, и развитие внутреннего рынка. Знание статистики открывало правду. Глеб решил тоже заняться статистикой и убедить всех в правильности точки зрения Старика на неизбежный крах народнических теорий о силе крестьянского кустарного труда, о его способности противостоять капитализму — «Чумазому».
Для этого представился случай. Служащий земской управы в Нижнем Новгороде, известный народник Анненский предложил ему заняться сбором статистических данных по кустарным промыслам Нижегородской губернии, на основе которых он надеялся сделать некоторые теоретические выводы. Глеба интересовали бы совсем обратные выводы, говорящие о постепенном сокращении промыслов, поглощении их крупным капиталом, но он своих тайных планов не выдал и согласился на предложение.
А может быть, была еще одна причина тому, что Глеб Максимилианович Кржижановский осенью 1894 года прибыл именно в Нижний Новгород, куда недавно, промыкавшись несколько месяцев после окончания химического отделения Бестужевских высших женских курсов и не найдя для себя работы в столице, прибыла одна из самых активных участниц их революционной группы — Зинаида Павловна Невзорова. Не то чтобы он был влюблен — но безотчетно стремился быть рядом с ней как с одним из наиболее близких товарищей по борьбе.
Сведения, полученные местным жандармским управлением
«…Невзорова имеет отца — отставного надворного советника Павла Иванова, 60 лет, который по некоторым сведениям служил в Казенной Палате в Соляном отделении и в 60-х годах был сослан по суду на поселение, но по манифесту прощен и ныне живет в семье, имеет мать Людмилу Феофилактовну, урожденную Пятову, сестру Ольгу, замужем за штатным преподавателем Нижегородского Кадетского корпуса Алексеем Александровичем Голубцовым, сестер девиц: Августу, приблизительно 22 лет, Софью 20 лет, которые в семье не живут, а по слухам Августа состоит классной дамой во Владимире, а Софья в С.-Петербурге на курсах, затем имеет брата лет 18 Павла, учащегося в Нижегородском Дворянском институте. Квартирует она с отцом, матерью и братом в доме Нечаева по Кизеветтерской удице, 2 Кремлевской части, в бельэтаже, вход в квартиру в парадную дверь с улицы и в ворота черным ходом, дом расположен лицом на улицу, имеет три окна на улицу, 6 окон сбоку двора и в глубь двора 5 окон.
Невзорова определенных занятий не имеет, живет на средства родителей. Была слушательницей С.-Петербургских высших курсов. Из квартиры выходит редко и разновременно. Большею частью ходит к замужней сестре Ольге Голубцовой, живущей по Б. Печорке в доме Янковского. Имеет знакомство с девицами сестрами Рукавишниковыми, Анной и Ниной Алексеевыми, живущими по Солдатской улице в доме Сусловой, которые часто ходят к ней в квартиру с вечера и находятся до глубокой ночи, также ходит и Невзорова к ним».
«…Приметы Зинаиды Невзоровой: 22 лет, роста среднего, плечи крутые, сутуловатые, волосы и брови темно-русые, густые волосы носит распущенные, иногда заплетает косу, временами заплетает и две косы, лицо чистое и довольно полное, нос обыкновенный, губы немного толстые, выражение лица серьезное, походка скорая, с развалом, ноги раскидывает врозь, при ходьбе смотрит в землю, руками размахивает, особых примет нет».
Сразу же по приезде в Нижний Глеб (откуда такая активность?) поспешил на Кизеветтерскую. Был вечер, абажур, чай с вареньем. Колеблющийся керосиновый свет выхватывал из темного объема комнаты точеный профиль Августы, мягкую задорность лица Зинаиды, незапоминающийся облик соседки. Был обычный российский провинциальный вечерок, и июльская ночь врывалась через вышитые занавески вместе с трепещущими бабочками ночи, вместе с ароматами львиного зева, влажным дыханием Волги. Наступало одно из тех мгновений, когда понимаешь то, чего не понимал раньше и что забудется потом, глубокий вздох цветущего ночного воздуха обостряет чувства, придает воспаленную остроту ощущениям. В это мгновение правды Глеб понял, что он не может оторвать взгляд от одной из сестер — не от возвышенной красавицы Августы, а от земной и простой Зинаиды, что его ввергает в неизъяснимое волнение ее роскошная, уложенная вокруг головы коса, нежный поворот головы, выбившийся локон на мягком изгибе шеи, и тень от него, и ее внезапный, прорывающийся сквозь невидную ткань беседы, наполненный радостью и здоровьем смех. Глеб попробовал одернуть себя, она была старше,
