Идеальная жизнь - Джоди Пиколт

Качая головой, она спрыгнула в могилу, поморщившись, когда ударилась кроссовкой о кость. Нагнулась и принялась вытаскивать тонкие, белые изогнутые кости, одну за другой, бросая их Коннору под ноги. Отчасти она была удивлена. Она считала, что скелет — это одно большое целое, как в мультфильмах, а не то, что может рассыпаться на фрагменты.

Покопавшись в земле, она достала собачий череп. На макушке все еще остались частички шерсти.

— Устрашающе выглядит, — выдохнула она, подталкивая череп к Коннору.

Он сидел, опираясь спиной на могильную плиту и плотно зажмурившись.

— Уже пойдем? — спросил он скрипучим голосом.

Касси почувствовала, как губы расплываются в улыбке.

— Боже, Коннор! — изумилась она. — Если бы я не знала тебя как свои пять пальцев, то подумала бы, что ты чертовски боишься.

Коннор вскочил, развернулся и схватил Касси за плечи с такой силой, что еще чуть-чуть — и было бы ужасно больно. Он так сильно ее тряхнул, что у Касси голова дернулась назад.

— Я не боюсь! — заявил он.

Касси прищурилась. Коннор никогда с ней так не обращался. Он никогда ее не обижал. Он единственный, кто ее не обижал. Злые слезы обожгли глаза.

— Трус, — прошептала она, готовая сказать что угодно, лишь бы уколоть его в самое сердце, чтобы ему было так же больно, как ей сейчас.

Так они стояли бесконечно долго, пока Касси не почувствовала, что ногти Коннора царапают ей кожу, а его горячее дыхание обволакивает лицо. Из уголка глаза несмело выкатилась одинокая слеза, и Коннор отпустил ее руку, чтобы вытереть эту слезинку.

Раньше он никогда к ней так не прикасался. Так нежно, что Касси засомневалась, а не придумала ли она все это. Может, это просто дуновение ночного ветерка?

— Я не трус, — прошептал он, подходя так близко, что его слова упали прямо на ее губы.

Они не умели целоваться. Оба повернули головы в одну сторону, потом в другую, но в конце концов с тихим вздохом слились воедино. По телу Касси пробежал огонь, обжигая кончики пальцев, которыми она касалась плеч Коннора. Она была уверена, что оставит на них следы.

Она приоткрыла рот, и, когда их языки соприкоснулись, единственное, о чем она смогла подумать, было: «На вкус он такой же, как я».

Годы спустя Касси, думая о своей профессии, пыталась вспомнить, что именно подвигло ее заняться антропологией. Неосознанно она сделала выбор еще в четырнадцать лет, в ту ночь на кладбище домашних животных. Она так и не смогла понять, стало ли тому причиной ее удивление при виде костей, или первый поцелуй при луне, или это была всего лишь дань памяти — ведь тогда она в последний раз видела Коннора живым.

Они простояли на кладбище целый час, по-новому узнавая друг друга. В лунном свете они казались двумя привидениями, застывшими в поцелуе, а у их ног мерцали кости. Потом они медленно, взявшись за руки, пошли к дому Касси. На этот раз первым шел Коннор.

Глава 7

Чтобы отметить воскрешение Ланселота из Средневековья, Алекс пригласил Касси на ужин.

— В «Ле Дом», — сказал он, по памяти набирая номер, потом взглянул на жену. — Наверное, ты захочешь привести себя в порядок.

Разумеется, Касси и сама собиралась «почистить перышки», поскольку целый день возилась в песке с клеем, тем не менее ей было больно осознавать, что Алекс увидел в ней какие-то недостатки.

— Луи? Это Алекс Риверс. Да, на сегодня, на девять часов. Только я с женой. В глубине зала, пожалуйста. — Он осторожно положил трубку и, взяв со стола череп, подвигал челюстью вперед и назад, словно в шуточной беседе. — Все в порядке? — гримасничая, спросил он.

Она не смогла сдержать улыбку.

— Все в порядке.

И задумалась, сможет ли найти в гардеробе что-нибудь подходящее к случаю.

К удивлению Касси, Алекс отправился в спальню, распахнул ее шкаф, нашел там серый шелковый костюм-тройку простого покроя и бросил его на кровать.

— Этот подойдет, — сказал он, как будто выбор наряда для нее был обычным делом.

Касси стояла, опираясь о дверь в ванную и скрестив руки на груди.

— Я тоже должна подобрать одежду для тебя? — сухо поинтересовалась она.

Изумленный Алекс поднял глаза, как будто только сейчас ему пришло в голову, как, должно быть, выглядит его поступок.

— Ты всегда просишь меня выбрать для тебя туалет, — ответил он. — Ты считаешь, что я лучше разбираюсь в том, что сейчас носят. — Он начал убирать костюм снова в шкаф.

Касси прикусила губу.

— Нет-нет, — сказала она, шагнув вперед, — мне нравится. Я хотела сказать, что не знала… Все в порядке.

Она оттирала себя в душе, пока кожа не стала сияющей, а волосы не начали пахнуть лилиями. Она во все горло пела «Эй, Джуд» и писала свое имя на запотевшем стекле. Когда она открыла дверь, Алекс стоял в ванной — такой неземной в горячем тумане и запотевших зеркалах. Он был обнажен, от чего Касси смутилась еще больше. Она скрестила руки на груди и отвернулась.

— Я не знала, что ты здесь, — сказала она.

— Твое пение слышали даже в Сан-Диего, — ответил Алекс. Он улыбнулся и схватил ее за запястья, отнимая руки от груди. — Я уже видел это, — нежно проворковал он и потянул за полотенце, которым она обернула бедра.

— Я думала, мы идем в ресторан, — заметила Касси.

— Нагуливаю аппетит, — улыбнулся Алекс. Он провел языком по ее соску. — Я уже взрослый мальчик.

От него у нее поднималась температура и начинала бурлить кровь. Касси обняла мужа, царапая его плечи в попытке встать еще ближе. В какой-то момент запотевшие зеркала прояснились, и поверх склоненной головы Алекса она видела их тройное отражение — химеру с переплетенными руками и ногами. Ее лицо пылало, влажные волосы спутались. Она протянула руку к своему отражению. «Боже мой! — подумала она. — И это я?»

***

Через час они приехали в «Ле Дом» и, пробираясь между рукопожатиями, обещаниями пообедать и приветствиями, направились к столику в глубине зала. Для вечера будничного дня ресторан был переполнен. Касси нервно топталась рядом с Алексом, держа его под руку, пока он беседовал с другими обедающими. Он заговорил с видеооператором, и прошло несколько минут, прежде чем она поняла, что Алекс обсуждает погоду в Шотландии, а его собеседник толкует о преимуществах объединения в синдикат. В Голливуде разговаривают не с собеседником, а скорее сами с собой. Касси упорно лезло в голову сравнение с трехлетними малышами, которые еще не научились делиться.

Пока Алекс заказывал вино, Касси изучала предложенные блюда. Она уже решила, что будет есть, но ей нравилось подглядывать из-за за меню. Складывалось впечатление, что за каждым столиком сидела или знаменитость, делающая вид, что ей невообразимо скучно, или обычный человек, который готов шею свернуть, лишь бы увидеть, что ест Алекс Риверс.

Алекс пальцем опустил ее меню. Он улыбался.

— Вот поэтому мы редко ужинаем в ресторане, — сказал он.

Они только-только выпили за Ланселота, когда к их столику неслышно подошла какая-то женщина и, казалось, выдохнула имя Алекса. Касси замерла. Она считала Офелию красавицей, но совершенно не была готова увидеть такую женщину! Облаченная в узкое, длинное, до полу, черное платье, плотно облегающее шею и запястья, женщина повисла у Алекса на шее. Разрез был до бедра, и Касси заметила, что она не носит белья, только чулки.

— Где это ты постоянно прячешься? — выдохнула она.

— Миранда! — ответил Алекс, чуть ли не сталкивая женщину со своих коленей. — Ты знакома с моей женой. Касси, это Миранда Адамс.

Миранда Адамс наклонилась довольно близко, и Касси почувствовала, как ее окутывает облако спиртного. Женщина повела плечами, и Касси с изумлением поняла, что платье у нее довольно прозрачное. Соски у Миранды были темные, треугольной формы, над левой грудью ряд родинок и, возможно, татуировка в форме созвездия Ориона.

Касси поняла, что Алекс и Миранда работали вместе, хотя это трудно было представить. В единственном фильме с ее участием, который вспомнился Касси, эта женщина играла роль полной жизни, пышущей здоровьем девственницы.

— Мы ужинаем, — многозначительно произнес Алекс, и Миранда слегка надулась. Она поцеловала его прямо в губы, оставив вокруг рта круг красной помады, которую Алекс стер еще до того, как она отошла от их столика.

Касси гадала, занимался ли с ней Алекс любовью перед походом в «Ле Дом» только из-за подобных сцен. Он ее хотел, да, но создавалось впечатление, что ему просто необходимо знать, что она, несмотря ни на что, принадлежит ему. Даже сейчас она ощущала на своей коже места, которые были теплее, чем остальное тело, продолжая хранить прикосновения Алекса.

— Это она голой сидела у тебя в вагончике? — спросила Касси.