На краю Вселенной - Аргус

Глава 6

Полет на Тарс занял семь дней, в течении которых, Питер внимательно изучал все доступные материалы о планете: ее историю и текущую обстановку. Периодически, на него накатывала тоска по Веронике, он вспоминал их встречи на квартире ее бабушки, ее нежное юное тело, их взаимные ласки. Но одновременно, он думал о том, что ничего, более серьезного, ему вспомнить нечего. Они не обсуждали свои совместные планы на будущую жизнь. Да, совместное изучение звездных карт о предполагаемом расположении других гиперпространственных туннелей, чтение книг по истории, это было очень интересно. Но это больше напоминало деловое общение двух компаньонов, занятых общим бизнесом.

А с другой стороны, какое семейное будущее они могли обсуждать? Он вспомнил, что Вероника не знакомила его со своими друзьями и подругами. Их совместных фото не было в ее соцсетях. Да, она поставила у себя значок, что она в отношениях, но больше никакой информации не выложила. Когда он осторожно спросил ее об этом, она смутилась и ответила, что не хочет спугнуть их счастье публичностью и ревновать его к своим подружкам — тоже не хочет. О счастье ли она тогда думала или ей было неловко за него, простого незнатного барона, — Питеру сейчас уже было неясно.

И сцена на выпускном вечере для него заиграла совсем другими красками. Почему она хотела, что бы он извинился? После того, как ее саму так унизили. Он понял, что оскорбления предназначались не ей! Ее — члена правящего Имперского дома, не мог оскорбить какой-то герцог. Поэтому, она и не обиделась. Думала о моей карьере? Почему? Боялась, что ее избранник так и останется простым капитаном? И будет потом ее вечным позором, если она станет его женой?

Они совсем не понимали друг друга. У нее с детства было всего в избытке. И всегда будет все. А у него, кроме его чести, не было ничего. Для людей ее круга, унижение от более высокостоящих в иерархии рангов, было само собой разумеющимся, а для него — это было совсем неприемлемо. Самоуважение — это то, что составляло стержень его мировоззрения и основу всей жизни. Но для них, это были пустые слова. И требование Вероники извиниться перед этим уродом, он и она воспринимали совершенно по-разному. Для нее, это был просто полезный логический и прагматический поступок, а для него, крах всей его жизни.

А танец с этим уродом на приеме в их доме? Она была такой довольной и счастливой. Может быть она решила найти себе более подходящую партию? Да, пока она была закомплексованной тихой домашней девочкой, она опасалась таких нахальных наглецов, как Алекс. А после того, как ощутила свою женскую силу, привлекательность и желанность при общении с Питером, особенно на квартире бабушки, перед ней открылся новый мир, полный гораздо более знатных, и, чего греха таить, более привлекательных мужчин. Питер знал, что он не такой красавец, как высокородные аристократы, являющиеся результатом длительного отбора по внешней красоте.

Наверное, ее чувства были просто благодарностью заспасение. Слишком мы разные, из разных миров. Судьба свела нас на время, и тут же развела. «Не в свои сани не садись... », «всяк сверчок знай свой шесток... », «не по Сеньке шапка... », «со свиным рылом в калашный ряд не суйся... », и многие другие образцы народной мудрости лезли ему в голову.

Он не сердился и не злился на Веронику. Более того, он был ей благодарен за эти чудесные полгода. Как он открывал в ней ее женственность, так и она открывала в нем его лучшие мужские качества. Как она стала уверенно ощущать в себе свою женскую силу и свое женское очарование, так и он почувствовал свою мужскую привлекательность, огромный ущерб которой нанес случай с герцогиней, на его родине.

Возможно, судьба и свела их, чтобы они помогли друг другу, и выполнив эту миссию, пошли дальше по жизни разными дорогами, храня в душах благодарность друг к другу.

Он с удивлением понял, что его больше беспокоит не расстроилась ли она, от их расставания, чем собственные переживания. В душе, он всегда с опаской ожидал, что эта сказка, рано или поздно закончится. И когда он стоял у решетки ограды и смотрел на Веронику и Алекса, он четко осознавал, что Алекс смотрится куда более органично с Вероникой, чем он сам.

И не было злости ни в его душе, ни в его сердце. Сейчас, там властвовали печаль и грусть. Одно его утешало, что девушка выглядела радостной и довольной, а это означало, что их разрыв и расставание для нее прошли достаточно легко.

Питер, вздохнул, отгоняя грустные воспоминания, встал с койки в каюте и решил сходить на обед. Завтрак он пропустил, и уже чувствовал, что проголодался. В стоимость его билета входило и трехразовое питание. Посмотрев расположение столовой на схеме, висевшей на стене каюты, он наодел свою капитанскую форму и направился на обед. Столовая располагалась недалеко. Войдя в большое просторное помещение он сел за столик, номер которого был указан в билете. Через пять минут к нему подошел старший официант, проверил его билет, и сообщил, что вскоре принесут его обед.

И действительно, через пять минут, ему принесли обед, состоящий из трех блюд. Столовая в это время заполнялась множеством пассажиров. Питер начал есть, уткнувшись в свою тарелку и снова задумавшись о своем будущем.

— Здравствуйте! Приятного аппетита! — к его столику подошли двое: молодая девушка в форме лейтенанта медицинской службы и молодой человек, в такой же форме. На груди у обоих сверкали знаки выпускников Военной Имперской Медицинской Академии. У девушки, как у круглой отличницы, — золотой, а у парня даже не серебряный, а бронзовый, что свидетельствовало о его весьма посредственных успехах в учебе.