Общая психопатология - Сергей Корсаков

б) Ложные восприятия. Обманы чувств (галлюцинации и иллюзии). Обманы чувств составляют одно из самых частых и чрезвычайно важных болезненных явлений у душевнобольных. Обманами чувств, или мнимоощущениями, или, иначе, галлюцинациями в широком смысле слова называется появление в сознании представлений, соединенных с ощущениями, соответствующими таким предметам, которые в действительности в данную минуту не производят впечатления на органы чувств человека. Так, галлюцинирующий может видеть перед собой знакомого, которого совсем нет в это время налицо, слышать пушечные выстрелы, которых не существует, и т. д. В сущности, всякая галлюцинация происходит из сочетания какого-нибудь представления, восстановившегося в сознании (образного воспоминания) с ярким чувственным впечатлением. Это есть репродукция, мысль, одевшаяся в яркую чувственную оболочку, или, как выразился французский психиатр Лелю, «галлюцинация есть идея, проицированная наружу». Действительно, очень нередко больные сами замечают близкое соответствие их мыслей с галлюцинациями; некоторые прямо говорят так: «Подумаю я о чем-нибудь и сейчас услышу, как мне кто-то отвечает на мою мысль». Отсюда понятно, что есть некоторое основание смотреть на галлюцинации как на такие явления, при которых мысль проецируется во внешний мир, одеваясь в сенсориальную оболочку.

В патологии душевной жизни галлюцинации играют очень важную роль. Они наблюдаются очень часто и представляют чрезвычайное разнообразие как по своему качеству, так и по своему происхождению и по влиянию на мысли и поступки больных.

Различие галлюцинаций прежде всего определяется органами чувств, с которыми они связаны, а затем по своему содержанию и по напряженности. Галлюцинации могут быть в области всех органов чувств. Так, могут быть зрительные галлюцинации. По содержанию они очень разнообразны: больной, например, видит очень ясно демонов или страшных животных, видит святых, бога, богородицу, видит свет небесный; или он видит пламя, ад, или перед ним рисуются чудные ландшафты, к нему подходят его знакомые; иногда, проходя по улице, он видит, как от него отворачиваются, плюют, делают ему гримасы; при белой горячке часто видятся мелкие звери, бегающие мыши, чертики, паутина, страшные или хохочущие физиономии и т. п. Иногда предметы представляются как силуэты, т. е. темные, иногда же – окрашенные в соответствующие цвета и совершенно рельефные, как живые. Один больной, алкоголик, уверявший на лекции, что на дереве перед окном аудитории сидит чертик, говорил потом: «Профессор, должно быть, близорук, – так ясно было видно, а он говорит, что ничего нет». Иногда предметы, находящиеся за галлюцинаторными образами, не видятся больным, иногда же галлюцинаторные образы просвечивают и видятся как «прозрачные привидения» или «тени». Иной раз видимые предметы совершенно такие, какие бывают в природе; иной же раз представляют странные сочетания по форме и цвету, например синий воробей, зверь с крыльями и пр. Иной раз при скошении глаз видимые образы удваиваются, как и настоящие предметы; иногда они видятся лишь одним глазом, а другим не видятся (односторонние галлюцинации).

Аналогичные явления могут быть и в области слуха. Больной слышит голоса; эти голоса иногда его ругают, оскорбляют, иногда хвалят. Иногда он слышит, как перешептываются за стеной, под полом или над потолком, сговариваются его убить; часто слышатся стоны родных и знакомых, очень нередко слышатся пушечные выстрелы, гром и т. п. Очень часто голоса ведут целые разговоры, сообщают больному интересные и смешные вещи, иногда переругиваются между собою, сговариваются что-либо сделать с больным, иногда отвечают больному на его мысли, подсказывают ему, что нужно говорить. Иногда они ясны, отчетливы, близки; иногда – глухи, больной слышит их как бы через телефон. Иногда слуховые галлюцинации бывают односторонние, т. е. слышатся только с одного уха. Иногда бывает, что с одного уха слышатся только приятные вещи (восхваления и предсказания о величии, святости), а с другого – только неприятные (угрозы, оскорбления).

Обманы чувств со стороны осязания выражаются в различных ощущениях в коже: больной чувствует на теле электричество в виде покалывания, дуновения; иногда ему кажется, что его кусают собаки, звери; иногда чувствует, что его режут ножами, жгут, иногда чувствует ледяной холод.

Обманы чувств в сфере обоняния заключаются в ощущении ложного запаха. Так, часто больные утверждают, что они разлагаются, что от них пахнет или что они находятся среди покойников, потому что слышат трупный запах; многие больные определяют чувствуемый ими запах особыми терминами, например тлетворный запах, запах «дьявольский»; другие больные чувствуют удушливый запах, вследствие чего заключают, что их хотят одурманить, третьи – запах очень приятный – кипариса, ладана, духов.

В области вкуса обманы чувств выражаются в ощущении металлического вкуса или какого-нибудь отвратительного вкуса «мертвечины». Очень часто эти обманы чувств служат поводом к отказу от пищи.

В области мышечного чувства тоже могут быть обманы. Больной чувствует, что им кто-то движет, что его кто-то побуждает, толкает, заставляет принимать различные позы, что его руки и ноги движутся не по его воле, а под влиянием какой-то посторонней силы, что вдруг он делается или необыкновенно тяжел, или необыкновенно легок. Точно так же и окружающие предметы как будто изменяются в своем весе.

Обманы чувств нередки и в области общего чувства; тогда больные жалуются на то, что внутри их кто-то сидит, копошится (что нередко ведет к ложной идее о беременности); или чувствуют жжение внутри, что ведет к идее о том, что внутри находится демон или адский огонь. Очень нередко ощущение какого-то общего вихря, вследствие чего больному кажется, что он куда-то уносится с земли.

Нередки обманы полового чувства, при которых больные испытывают сладострастные ощущения, акт coitus’a.

Все эти явления бывают очень разнообразны по степени своей интенсивности. Они иногда бывают чрезвычайно интенсивны; с большим напряжением (иногда с гораздо большим, чем реальные восприятия) вторгаются они тогда в сознание и подчиняют себе внимание настолько, что все содержание душевной жизни определяется характером обманов чувств. В других случаях они, напротив, бледны, неинтенсивны; больной может отвлекаться от них, и тогда они не имеют такого влияния на все содержание душевной жизни больного.

Кроме различия по органам чувств, по содержанию и по напряженности обманы чувств различаются еще и по своему происхождению, по отношению своему к действительным, предметным раздражениям. Так, со времен французского психиатра Эскироля разделяют их на галлюцинации в собственном смысле слова и на иллюзии. Различие между ними такое, что подкладкой для иллюзии всегда служит какое-нибудь действительное раздражение органов чувств, неправильно воспринятое; галлюцинация же в собственном смысле слова может явиться без всякого периферического раздражения органов чувств. Так, если больной, слыша свисток паровой машины, слышит в этом свистке слова, то это будет иллюзия; или если, смотря на свет от лампы, он видит сияющего ангела, то это будет тоже иллюзия. Если же больной слышит голос среди полной тишины, то это будет галлюцинация в собственном смысле слова. Иллюзии суть извращенные «предметные» восприятия, ложноощущения, галлюцинации же «беспредметные» – мнимоощущения.

Иллюзии, так же как и галлюцинации, бывают во всех органах чувств. Отличить, что у больного существует иллюзия или галлюцинация в тесном смысле слова, иногда очень трудно. В некоторых случаях с очевидностью можно доказать, что у больного иллюзия, например, когда он в отдушнике видит страшное лицо или в карканье вороны ясно слышит ругательные слова; но доказать, что у больного существуют истинные галлюцинации, всегда довольно затруднительно. Как одно из доказательств иллюзорного характера зрительного ложного восприятия служит иногда удвоение его при скошении зрительных осей. Осязательные, обонятельные и вкусовые ложные восприятия большей частью бывают иллюзорного происхождения, а не чистые галлюцинации.

Кроме собственно галлюцинаций и иллюзий к галлюцинаторным явлениям относятся также так называемые псевдогаллюцинации (по терминологии талантливого, преждевременно скончавшегося русского психиатра Кандинского), или психические галлюцинации (название французского психиатра Бейарже). Различие между этими галлюцинаторными явлениями и истинными галлюцинациями такое: при истинной галлюцинации человек слышит или видит то, что ему представляется, так, как будто то, что он слышит или видит, находится в виде реального предмета вне его, в окружающей среде; больной на вопрос: «как он видит», – обыкновенно отвечает, что он видит так же, как бы предмет находился перед ним. При псевдогаллюцинации больной говорит, что он не видит вещи внешним оком, а умственным; или если дело касается псевдогаллюцинации слуха, то он говорит, что слышит как бы внутренним ухом. Отсюда ясно, что псевдогаллюцинации довольно близки по своему свойству к репродукциям воображения, т. е. к продуктам фантазии, но таким, которые являются не произвольно (не по воле больного), а помимо его воли, самобытно, и притом часто неотвязчиво преследуют сознание.