Очерки истории христианского синдикализма - Марк Яковлевич Домнич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единичные голоса в защиту интересов рабочих потонули в верноподданнических заявлениях.
Резолюция объявила первостепенным долгом профсоюзов «всеми силами сотрудничать» с властями при проведении закона в жизнь. Закрывая конференцию, Штегервальд выразил удовлетворение «единодушием рабочих организаций, о котором два года назад не смели и думать»{120}.
Крупной акцией политического характера явилась также совместная профсоюзная конференция по случаю отклонения Антантой «мирных предложений» кайзера. В адресе на имя Бетман-Гольвега рабочие вожди, в том числе Штегервальд, заверяли правительство: «Мы сделаем все для крайнего напряжения сил нации»{121}.
Главную роль в политике подчинения интересов рабочих и всего народа агрессивным замыслам немецких монополий и юнкерства сыграли вожди свободных профсоюзов. Однако сплочение сил профсоюзного реформизма произошло на базе идеологии христианского синдикализма, а не свободных профсоюзов; решающей в этой акции была, как писал Нестрипке, «национальная (точнее, националистическая. — М. Д.) точка зрения»{122}.
В то же время христианские профсоюзные лидеры стремились сохранить свою идейную и организационную самостоятельность. Это четко проявилось в новой программе ВОХП, выработанной в 1917 г.
Основополагающие принципы новой программы по сути ничего нового не содержат; они воспроизводят неизменные идейные установки христианско-национального рабочего движения. В 1918 г. Беренс и Штида опубликовали брошюру, в которой стремились разъяснить, чем программа ВОХП отличается от социал-демократической и от программы свободных профсоюзов. 1. Для социалистов рабочий стоит ближе к своим классовым товарищам в других странах, чем к другим сословиям собственного парода в своем отечестве. («Мы же прежде всего немцы, а уж затем рабочие. Согласно нашим убеждениям, рабочее сословие должно раствориться в народе, особенно во время войны, когда различные мнения должны молчать».) 2. Принципиально противоположно их отношение к собственности. 3. Отличен подход к миру.
Руководители ВОХП непреклонно продолжали добиваться реализации аннексионистских планов зачинщиков войны. Острие их полемики было направлено против лидера социал-демократов Шейдемана, выступавшего с громкими пацифистскими речами. «Мы, христианские рабочие, — писали они, — придерживаемся существенно иного мнения, нежели Шейдеман: мы ведем оборонительную войну и защищаем не только границы нашего отечества, но и будущее Германии… Разве для того мы должны мириться теперь с мизерным рационом, чтобы в будущей войне (подчеркнуто памп. — М. Д.) снова подвергнуться такой же опасности?.. Если наши земли не будут расширены, мы окажемся на краю голодной нужды…» С их точки зрения, линия социал-демократии «направлена против будущего немецкого рабочего класса».
Беренс и Штида возмущены, что в проектах мирного договора социал-демократия не выставляет требования контрибуции. «Это необходимо для нашего будущего экономического развития… мирный договор должен нам дать все необходимое для восстановления хозяйства, чтобы наш народ мог жить безбедно. Это тоже отделяет нас от социал-демократии»{123}.
Оценивая роль христианских профсоюзов в годы войны, один из «летописцев» христианского профсоюзного центра Австрии, Хемала, писал: «Они выполнили свой долг до конца»{124}. С этим можно согласиться, считая их «долгом» «долг» перед империализмом, монархией и буржуазным отечеством.
Великая Октябрьская социалистическая революция, положившая начало революционному преобразованию мира, оказала большое влияние на мировое рабочее движение, значительно ускорив размежевание в нем различных сил и идейных направлений, способствуя подъему революционной борьбы. Церковь, будучи опорой империализма, остро реагировала на революцию в России. Так, например, Ватикан принимал участие в борьбе, которую международная буржуазия вела против молодой Советской Республики. Под предлогом «защиты религии», якобы преследуемой Советской властью, католическая иерархия воодушевляла реакционные силы на священную войну против революционной России — разжигала вражду против нее, содействовала сколачиванию антисоветского «похода 14 держав», делала все, чтобы сдерживать и срывать любое прогрессивное общественное движение, даже если по своим тенденциям и целям оно и не являлось социалистическим.
С неслыханной жестокостью усмиряя революционные выступления, буржуазия вместе с тем была вынуждена маневрировать, проводить свои акции дифференцированно, применяясь к интересам различных социальных групп, обращая особое внимание на пролетариат. На одном из первых мест в деятельности церкви стояла ее работа внутри профсоюзов. Она добилась того, что во время всеобщих стачек христианские профсоюзы «показали себя шовинистическими организациями и внесли свою лепту в дело ликвидации социалистической революции»{125}.
Клерикальные историки с удовлетворением вспоминают о той роли, которую сыграл христианский синдикализм в Австро-Венгрии, где в 1918 г. возникли предпосылки для развертывания социалистической революции. «…Революции, — писал аббат Шолль, — удалось избежать благодаря умеренности социал-демократии… вкладу крестьян Нижней Австрии и решительной позиции христианской социальной партии»{126} (христианские профсоюзы были ее массовой базой. — М. Д.). События в России глубоко отозвались в сердцах австрийских трудящихся — Советы проводили революционную и демократическую политику в национальном вопросе. Русская революция оказала самое непосредственное воздействие на революционное и национально-освободительное движение Австрийской империи. Но именно поэтому силы реакции использовали христианские рабочие организации как орудие сдерживания революционного движения.
Христианский профсоюзный центр, в частности, осудил январскую политическую стачку, направленную против империалистического диктата Германии и Австро-Венгрии на брестских мирных переговорах. С первых дней существования Австрийской республики руководители христианских союзов повели кампанию против правительства, возглавлявшегося социал-демократами, обвиняя их в «террористических действиях» и нарушении «свободы коалиции»{127}. На III съезде христианского профсоюзного центра в сентябре 1919 г. было заявлено: «Классовой борьбе мы противопоставляем христианскую солидарность»{128}.
Руководителям христианских союзов, однако, приходилось лавировать, подчас даже участвовать в борьбе за повышение заработной платы. Тем не менее особую «озабоченность» вплоть до спада революционной волны вызывали у них «русские методы»; с ними боролись они во время кампании по выборам в рабочие палаты. Опаснее всего им представлялся социализм. Когда в 1921 г. был созван IV съезд христианских профсоюзов, докладчиком на тему «Христианские профсоюзы и социализм» был приглашен активист из ВОХП Бернард Отте, доклад которого изобиловал грубыми антисоциалистическими выпадами.
Аналогичную позицию заняли христианские профсоюзные центры Голландии. По словам Хемала, благодаря «значительному развитию католического и христианско-национального профсоюзных центров Голландии, их смелой решительности запланированная социал-демократами на ноябрь 1918 г. революция не состоялась»{129}.
Генеральный секретарь бельгийского профсоюзного центра Рюттен сумел получить от Национального комитета помощи и пропитания 20 тыс. франков, предназначавшихся «для успокоения умов». Спустя несколько месяцев после освобождения страны от немецкой оккупации была восстановлена Конфедерация христианских профсоюзов (КХП).
Швейцарская Федерация христианско-национальных синдикатов заняла твердую позицию в «социальном кризисе 1918 г.». Всеобщая стачка, проведенная в ноябре 1918 г., в первую годовщину
