Птицы дождя - Кларисса Гоэнаван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка уже собралась уйти, когда полицейский опустил журнал, который держал в руке. Недолго думая, я подбежал к ней и схватил за руку. Она удивленно посмотрела на меня.
– Что вы делаете? – прошипела она, когда у нее прошел шок.
– Я видел, что ты сделала, – прошептал я. – Положи жвачку на место.
Она отвела взгляд и посмотрела куда-то вдаль.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Ты знаешь, о чем я говорю, это знает и тот переодетый сотрудник полиции.
Я показал глазами на молодого полицейского. Семь Звезд побледнела.
– Пока ты внутри магазина, все нормально, – продолжал я. – Без паники; просто верни коробку на полку.
– Не могу. – Она опустила глаза. – Она мне нужна.
– Тогда заплати за нее.
Она покачала головой.
– Это будет против моих правил.
Я задохнулся от возмущения.
– Чего ты добиваешься? Хочешь провести ночь в полиции?
Она молчала, опустив голову. Мне было ясно, что она готова к таким последствиям. Или, может, она так поступала, чтобы привлечь чье-то внимание? Но ей точно не стоило так рисковать и портить себе судьбу.
К нам подошел полицейский.
– У вас проблемы?
– Все нормально, – ответил я и сунул руку в сумку девушки.
Я достал жвачку и положил перед кассиром, собираясь заплатить за нее. Девушка стояла рядом с полицейским. Ее глаза следили за моими движениями. Я не знал, что у нее на уме, но должен был ее выручить. Я вернулся к ней и отдал ей жвачку.
Она оттолкнула ее.
– Никто не просил вас это покупать.
Я не понимал, что она хотела.
– Что ж, справедливо. – Я сунул жвачку в карман.
Семь Звезд сердито посмотрела на меня и удалилась. Я тоже вышел на улицу. На углу меня догнал полицейский.
– Вы ведь брат Кеико Ишиды? Я не знаю, что вы пытались сделать, но вы не помогли этой девчонке. Я следил за ней и видел, что она сделала. Она ничему не научится, если мы не поймаем ее на месте кражи.
– Я все понимаю, но, пожалуйста, простите ее в этот раз, – сказал я. – Я поговорю с ней, чтобы она не делала таких вещей. Она еще очень юная. Ее планы на будущее рухнут, если в личном деле появится запись о преступлении.
Он наморщил лоб.
– Могу я спросить, какие у вас отношения?
– Она моя ученица. – Я поклонился полицейскому. – Позвольте мне извиниться за нее. Пожалуйста, дайте ей еще один шанс.
– Господин Ишида, не извиняйтесь передо мной. Мне жаль, но я не могу отпустить ее просто так. Я должен записать ее данные, на случай если она снова что-нибудь украдет. Я надеюсь, вы не подумаете обо мне плохо. Я лишь выполняю свой долг.
Полицейский стал догонять девушку. Я издали смотрел, как они беседовали. Она что-то достала из сумки, вероятно, свою ученическую карточку. Полицейский переписал информацию в свой блокнот. Когда он уехал, я подошел к девушке.
– Все нормально? – спросил я.
Она молчала, скрестив руки.
Мне надо было как-то ее разговорить.
– Почему ты так любишь жвачку?
– А что в этом плохого?
– Ничего. Жвачка – нормальная вещь, но я предпочитаю шоколад, – сказал я. – Больше всего мне нравится молочный «Риттерспорт» с корнфлексом. Вероятно, ты никогда такой не видела. Кажется, тут у вас его нет.
Она посмотрела мне в глаза.
– Я признательна вам за помощь, но вы не имеете права меня опекать.
– Ладно, я оставлю тебя в покое, – ответил я, подняв руки. – Но больше не рискуй. В следующий раз тебя так просто не отпустят.
Девушка молчала и смотрела на меня так, словно хотела о чем-то спросить.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – спросил я.
Она поджала губы.
– У вас такая же фамилия, как у нашей прежней преподавательницы.
– Конечно. – Я изобразил улыбку. – Она моя сестра.
Ее лицо чуточку изменилось. Я ждал обычных слов сочувствия, но не дождался. Вместо этого она повернулась и направилась прочь. Я вернулся в магазин и купил газеты и два ланча.
Из-за смятения, вызванного утренним инцидентом, я раньше обычного вышел из дома. Мне надо было как-то убить время, и я заглянул в кофейню, находившуюся в пяти минутах ходьбы от Йоцубы. Там подавали крепкий кофе. Я заказал чашку и медленно потягивал его.
– Рен? – окликнул меня нежный голос.
Я поднял глаза и увидел перед собой женщину в блузке персикового цвета и белой юбке. Судя по виду, это была типичная офисная сотрудница лет двадцати пяти.
– Я так и знала, что это ты. – Ее улыбка стала еще шире. – Ты один? Можно сесть к тебе?
– Конечно, – ответил я, изо всех сил пытаясь вспомнить, кто она такая.
У нее была хорошая, натуральная косметика, ровно столько, чтобы придать лицу приятную свежесть. Длинные волосы заколоты над правым ухом черной заколкой. Может, мы вместе работаем? Но там никто не обращался ко мне по имени.
Женщина подвинула стул.
– Ты удивился, увидев меня здесь?
– Немного, – ответил я. – Тебе принести кофе?
Она улыбнулась и встала.
– Не беспокойся. Я сама закажу себе что-нибудь, и тогда мы поговорим.
Когда она ушла к стойке, я прикинул разные варианты. Может, это моя бывшая одноклассница? Или дальняя родственница? Нет, я был уверен, что не знаю эту женщину. Но она, возможно, представляла для меня интерес, и я должен был ее вспомнить.
Она вернулась к моему столу с чашкой кофе со льдом. А я так и не понял, кто она такая.
– Я здесь в командировке, – сообщила женщина, поигрывая соломинкой. Ее ногти, покрытые бежевым лаком, были безупречно ровными. – На три дня и две ночи. Завтра мы уезжаем.
Я решил ей подыграть:
– Чем вы тут занимались?
– Как обычно – храмы, памятники, шопинг, еще шопинг. Честно говоря, я не знаю, почему мы выбрали Акакаву вместо, допустим, Нары или Киото. Я считаю, что у маленьких городков есть свой шарм, но они не обязательно должны всем нравиться.
Я кивнул, соглашаясь с ней.
– Мне тут точно не понравилось. Я надеялась, что мы поедем на термальные источники, как в прошлом году. – Она помешала кофе соломкой и отпила глоточек. – Ну а как твои дела, Рен? Что ты тут делаешь?
– Работаю. Преподаю английский в репетиторской школе.
– Это хорошо, – одобрила она. – Ведь когда мы говорили в предыдущий раз, ты не знал, чем займешься после окончания университета.
– Правильно. Это было…
Она посчитала на пальцах.
– Три или четыре недели назад?
Все это время мне казалось, будто я шел сквозь такой густой туман, что не мог даже определить, какого цвета у меня ботинки. И тут словно подул ветер и развеял туман – я наконец-то сообразил, кто она такая.
Я увидел родинку на ее шее, и в моей памяти всплыло воспоминание о ночи, проведенной в ее квартире. Даже вспомнил запах ее тогдашних духов – приятное сочетание танжерина и цветов вишни, запах весны на ее теплой коже. Вспомнил, как она извивалась при лунном свете, вспомнил ее громкие, страстные стоны и ее безупречные ногти, вонзавшиеся в подушку. Я в легком смятении глотнул кофе.
– Ты считаешь, что я была слишком нескромной? – спросила она. – Обычно мужчина оказывает женщине знаки внимания, а я
