Только мертвые молчат - Герчо Атанасов

Арнаудов так бы не повел себя – он бы снял какой-нибудь чердак, какую-нибудь квартирку, как, вероятно, и поступил в случае с Кушевой, ведь они не встречались у нее дома, изображал бы перед женой занятость, не знаю что еще… Впрочем, Тина не выглядела наивной, скорее она играла роль светской дамы, смирившейся с положением, определяемым рангом и именем своего мужа. Отношения Григора с Кушевой длились долго, это не подлежало сомнению. Потом вмешался этот разбойник Балчев, дело дошло до кризиса с абортом, и тут снова появился Григор. Стоп, Коля. Здесь абсолютной уверенности быть не может, ведь ты располагаешь лишь косвенными данными: совпадение гибели Кушевой с возвращением Григора из Варны, конечно, серьезное совпадение, а помимо этого лишь их поездки в город Ф. – этакое служебное совпадение. Все остальные следы относятся к первому периоду, даже если предположить, что существовал и второй.

Похоже, он и вправду существовал, так как из последней справки стало ясно, что оба бывали в Ф. по поводу одних и тех же сделок, а это уже трудно назвать совпадением, да к тому же случайным. Кушева ездила туда в качестве эксперта, после нее прибывал Григор, чтобы поставить подпись. Не могли они не знать о поездках друг друга. Спрашивается: на какой основе они сблизились снова – на интимной или на деловой? А может быть, на интимно-деловой или делово-интимной. Если на первом месте были интимные отношения, то естественно было организовать совместное посещение Ф., хотя не стоит сбрасывать со счетов и предусмотрительность Григора, вот и командировки у них не совпадали по времени. Выходит, преобладал деловой подход, хотя одно другому не мешает, даже наоборот. Если в ход пошел расчет, то на такой риск могли отважиться лишь близкие люди, знающие друг друга до корней волос, выкрадывающие у жизни мгновения без оглядки…

Стоп, Коля… Но на что примерно мог бы рассчитывать Григор? На направляемые им мнения Кушевой как эксперта, это раз. Но она же специалист по технологиям, а не по оборудованию, хотя Балчев и твердит, что одно с другим связано. Помимо этого, согласно справке, Кушева была не ведущим экспертом, а довольно скромным ассистентом, притом новичком. Скорее она могла выступать в роли осведомителя, доверенного лица, которое сообщало бы Григору о состоянии технических переговоров, оценивало предложения. Кушева не ездила во Францию, но, несомненно, была знакома с предложениями французской фирмы, так как требовалось оценить и ее немецкого соперника. Где-то здесь должна быть зацепка…

Незаметно он миновал легкий и почти безлюдный участок горной трассы, скоро предстоял спуск в долину, а там взгляду и мысли предстояло рассеяться. Он подобрался к самому важному вопросу, от которого зависело все остальное: во имя чего Григор мог решиться на крайность и способен ли он был это совершить. С тех пор, как Станчев напал на след, этот вопрос не выходил у него из головы. Именно он толкал его на встречу с Григором, заставлял выдумывать эти легенды и разыгрывать спектакли в надежде выйти на психологический, неосязаемый след, на неожиданное наблюдение, которое, дай боже, станет оправданием, снимет вину, и тогда отпадет надобность в унизительных допросах. Сейчас стало ясно, что это ему не удалось. Ну-ка, логика, помогай… Григор не мог решиться на такое из-за раздела комиссионных, для него это слишком элементарно, даже глупо. Ревность? Почти исключено. Может быть, угрозы со стороны Анетты, но в чем они могли заключаться? По служебной линии она не могла ему угрожать, разве что шантаж, но это особое дело. Может быть, она испугалась и отказалась от дальнейшего опасного сотрудничества. И если они разругались, то в пылу она могла намекнуть на возможность выдачи. Но одних намеков для таких вещей мало, они должны были бы глубоко погрязнуть во взаимном подозрении и ненависти. А Кушева не могла не знать, что при всех смягчающих вину обстоятельствах ее бы ожидал солидный срок заключения.

Он с трудом вписался в крутой поворот – прозевал предупреждающий знак. Есть и другая возможность: Григор мог предложить ей бежать, а она не решилась. Тогда, охваченный тяжелыми сомнениями, он решается посягнуть на единственного свидетеля.

Стоп, стоп, Коля! Хоть так, хоть сяк, а отработанной версии у тебя нет. Неужели тебе придется вернуться к самому началу и свести дело к случайному несчастью, автомобильной катастрофе? Ведь Кушева могла быть в машине одна. Лишь присутствие Григора перечеркивает эту возможность – тогда получается, что катастрофа могла быть и подстроена.

Станчев выехал на равнину и включил радио.

Вечер он провел за трапезой у двоюродного брата, в окружении его домочадцев. Столы ломились, но Станчев здорово устал и быстро начал клевать носом. Утром проснулся поздно. Дом словно вымер, взрослые разбежались на работу, дети – на игрища. Станчев обнаружил оставленный ему завтрак и записку с извинением, что хозяева не могли составить ему компанию, но на обед они обязательно соберутся вместе. От записки веяло уважением к его милости в сочетании с той неопошленной учтивостью в отношениях между близкими людьми, которую большие города уже давно перемололи в пыль. Станчев позавтракал и направился через все село к реке. На протяжении километра она вилась по веселой долине, бывшей истинным раем для овощей. Особым полноводьем она не отличалась, лишь весной да в период осенних дождей река показывала свой норов, рушила плотины и маленькие дамбы, заливала пойму и бурлила на излучинах. Большею частью русло заросло лозой, лишь в некоторых местах виднелась водная гладь, главным образом на быстрине. В двух местах вода перекатывалась через пороги, под которыми дремали развалины старых мельниц, пригодные лишь для детских игр и для киносъемок, посвященных уже изжившему себя патриархальному селу.

Оно и вправду отошло в мир иной. Станчев шагал между выстроившимися шеренгами новыми двухэтажными кирпичными домами, с побелкой и без оной, с балконами, с гаражами, некоторые еще только строились. Дома были втиснуты в тесные дворы с немногочисленными обитателями – одинокий поросенок, пара клеток с птицей, две-три овцы. Некоторые улицы были заасфальтированы, другие же тонули в зарослях бузины и чертополоха, в которых копошились куры. Далеко внизу, на перекрестке, натужно взревела машина и исчезла в клубах пыли. Вокруг не было ни души.

Станчев прошагал мимо старой школы, уже давно закрытой и превращенной в склад, остановился под акацией, огляделся вокруг. Здесь прошли его детские годы, здесь учитель Тотю знакомил их с азами… И он подумал о Дешке. Она жила за школой, куда он и свернул. Дешкина хибарка, обвалившаяся, с выгнувшейся крышей, зияла пустыми глазницами окон. Рядом с домом, в тени, на привязи пасся ослик, он навострил уши и, как показалось Станчеву, следил за его ковылянием.

Дешка, Дешка… – что-то оборвалось в его душе. Он знал, каков был ее конец – проглотила целую пригоршню таблеток, без видимой причины, должно быть, так и записали в следственном протоколе: самоубийство при невыясненных обстоятельствах. С тех пор прошли годы, он ее позабыл, но бывали минуты, когда ее узкое лицо, тонкие руки и костлявые лодыжки внезапно оживали перед глазами, а с ними на него обрушивался ворох воспоминаний. Не смог он привлечь ее в свое время, уберечь ее. Невыясненные обстоятельства… Под пристальным взглядом длинноухого он стал заметнее волочить ногу, известны они мне лучше всех выясненных, самых выясненных… А вера в бога ей не помогла, это факт.

– Добрый тебе день…

Станчев удивился, услышав приветствие, и лишь сейчас заметил высохшую старушку, всю согнутую артритами, сгорбившуюся на скамейке под диким орехом. Под вязом, поправил он себя.

– Добрый день, бабушка.

Старушка осведомилась, кто он и кого ищет, но не смогла припомнить его родителей.

– Должно быть, ты из верхнего села, дитя мое.

Станчев кивнул.

– А кем же ты Дешке приходишься?

– Учились вместе.

– Так, значит… А ты, верно, хромаешь? Хоть и неподготовленный к такому повороту, Станчев объяснил, что к чему.

– А я подумала – катистрофа. Таперича молодые легко ломают кости.

Станчев спросил, сколько ей лет.

– К зиме должно стукнуть девяносто год, ежели господь не приберет. Из Пчеларовых я, коли слыхал.

– Сама живешь?

– А-а, где там сама, просто весь народ на работе. Такой их век – работать.

– А есть ли у тебя внуки, правнуки?

– Есть, куда им деться… Только всех по городам разнесло. Вот сын только остался здесь, с жонкой… А чего спрашиваешь?

Станчев замялся.

– Бабушка, а неизвестно тебе, почему Дешка наложила на себя руки?

Старушка помолчала.

– Судьба ее, Дешкина, была нелегкая… Отец пил – не просыхал, лупил их, как скотину, чуть не до смерти, да и мать ее вскорости отправилась на тот свет, бедолага, оставила на Дешку братца меньшого. Одно время услыхали, что явился к Дешке свататься жених, сущий разбойник из другого села, творил невесть чево, а потом его, как ветром, сдуло, так-то… Проводили мы Дешку, истинную святую, прямо с иконы спустилась в гроб… А ты не священник, часом, будешь?.. Только что без бороды и рясы…